Статья 319 ук рф, равно как и ранее проанализированная ст. 297 ук рф - неуважение к суду, является специальной нормой по отношению к статье 130 ук рф. соответственно при конкуренции общей и специальной норм применению подлежит специальная норма, то есть ст. 319 ук рф. но в отличие от уголовных дел по ст. 130 ук рф, возбуждаемых по заявлению потерпевшего (дела частного обвинения - ст. 20, ч. 2 упк рф), дела по ст. 319 ук рф относятся к категории публичного обвинения (ч. 5 ст. 20 упк рф).. в отличие от "простого" оскорбления оскорбление представителя власти уголовно наказуемо только при наличии признака публичности. это означает, что сведения, унижающие честь и достоинство представителя власти, выраженные в неприличной форме, становятся достоянием многих лиц, например из публичного выступления, публично демонстрирующегося произведения или из средств массовой информации.
документы не предоставляют каких-либо прав
и не освобождают от обязанностей.
Однако такие процессуальные документы, как
постановление об изменении меры пресечения
с содержания под стражей на более мягкую
(право на освобождение лица), повестка о
вызове на допрос (право на оплату расходов,
связанных с вызовом к следователю, право не
явиться на работу в период вызова),
постановление о производстве обыска (право
уполномоченных лиц произвести обыск в
помещении) и многие другие, являются не
просто официальными документами, но
предоставляют права (освобождают от
обязанностей), то есть являются и
предметами преступлений, предусмотренных
статьями 324 и 327 УК РФ. Таким образом, закон
криминализировал не только их похищение,
уничтожение, повреждение и сокрытие (ст. 325
УК РФ), но и их подделку, сбыт и
использование, в случае если они являются
подложными документами.
В литературе
имеются мнения и о еще более широком
толковании термина "официальный документ".
Так, в Курсе уголовного права,
подготовленном коллективом авторов
юридического факультета МГУ, официальным
документом признается в том числе расписка,
находящаяся в материалах уголовного дела
<*>.
--------------------------------
<*> Курс
уголовного права. Особенная часть: Учебник
для вузов. Т. 5 / Под ред. Г.И. Борзенкова и В.С.
Комиссарова. М., 2002. С. 257.
В практике весьма
распространены случаи, когда "адвокаты -
скандалисты" в конфликтной ситуации на
следственном действии рвут, повреждают те
или иные документы уголовного дела
(протоколы, постановления, расписки и
прочее). У нас нет данных, чтобы по таким
фактам возбуждались уголовные дела против
адвокатов по ст. 325 УК РФ. То есть эти
преступления "нераспознаваемые".
Приведем другой пример. По делу об
изнасиловании малолетней Л. ее отчимом - П.
суд первой инстанции приговорил его к
длительному сроку лишения свободы.
Родственники подсудимого, с ведома
адвоката, под угрозой расправы заставили
потерпевшую написать заявление с просьбой
"не судить строго" П. Затем от лица
представителя потерпевшей защитником
подсудимого была отпечатана фиктивная
кассационная жалоба с просьбой о снижении
П. меры наказания. Родственниками
подсудимого были собраны объяснения у
разных лиц, характеризующих его с
положительной стороны, был добыт протокол
собрания трудового коллектива с
ходатайством о смягчении наказания. В
фиктивной жалобе адвокат собственноручно
сделал дополнительную запись: "Приложение
на 7 листах" (объяснения и протокол собрания
трудового коллектива). Затем эти подложные
документы были запакованы в конверт,
подписанный от имени представителя
потерпевшей, и отправлены по почте в суд
второй инстанции. Областной суд отменил
приговор, дело вернул на доследование.
Только после этого подлог был выявлен
следователем.
В действиях адвоката не
усматривается фальсификация (ст. 303, ч. 2 УК
РФ), поскольку перечисленные документы не
являются доказательствами. Ни жалоба, ни
заявление потерпевшей, ни объяснения, ни
протокол собрания не предоставляют прав и
не освобождают кого-либо от обязанностей,
то есть отсутствует обязательный признак
преступлений, предусмотренных статьями 324 и
327, ч. 1 УК РФ. Да и будут ли эти документы
официальными, если они были
сфальсифицированы и отправлены до того, как
вошли в оборот государственных органов?
<*>
--------------------------------
<*> На этот
вопрос отрицательный ответ дает, в
частности, И.А. Клепицкий. См.: Документ как
предмет подлога в уголовном праве //
Государство и право. 1998. N 5.
Любопытно, что
исходя из буквального толкования закона
действия этого адвоката подпадают под
признаки использования заведомо
подложного документа - ст. 327, ч. 3 УК РФ. То
есть в этой норме законодатель формально не
требует от документа признаков
"официальности" и "предоставления прав или
освобождения от обязанностей". Но эта
"лазейка для стороны обвинения" выглядит
больше как ошибка законодателя, нежели как
его осознанная воля. Должны ли мы применять
закон исходя из буквы, вопреки его смыслу,
если это выгодно исходя из интересов
обвинения? Моя позиция: все неустранимые
сомнения - в пользу обвиняемого (ч. 3 ст. 49
Конституции РФ).
Есть и другая проблема,
которая в настоящее время все более
серьезно встает перед правоприменительной
практикой. По новому УПК РФ защитник имеет
право собирать доказательства (ст. 86, ч. 3 УПК
РФ), в том числе путем получения документов,
опроса лиц, истребования характеристик,
справок и иных документов от различных
органов.
Полагаем, что недобросовестная
часть адвокатского сословия будет
предпринимать все более активные попытки
незаконно приобретать, подделывать или
наоборот скрывать, уничтожать
соответствующие документы.
Если речь
идет о доказательствах, то такого защитника
можно привлечь к уголовной ответственности
за их фальсификацию (ст. 303, ч. 2 УК РФ). А если
недобросовестный, "вовлеченный" защитник
представляет следователю подделанные
документы, которые не являются
доказательствами (справки, характеристики
и проч.), или наоборот: уничтожает,
повреждает, скрывает их?
Вряд ли такие
деяния можно квалифицировать по
анализируемым статьям УК РФ. Ведь эти
документы, если они не изданы от имени
органов государственной власти, еще не
вошли в оборот уголовного
судопроизводства.
Аналогичная проблема
может возникнуть и с правовой оценкой
незаконного приобретения и подделки
объяснений опрошенных адвокатом лиц.
Уголовный закон пока не ставит надлежащего
барьера недобросовестным адвокатам,
способным фальсифицировать документы. Это
лишний довод в пользу того, что собираемые
защитником доказательства должны
подвергаться самой тщательной проверке и
оценке судом, прокурором, следователем,
дознавателем с точки зрения относимости,
допустимости и достоверности.
Сложных,
неоднозначных и спорных вопросов
квалификации совершаемых адвокатами
преступлений, подпадающих под признаки
статей 324, 325 и 327 УК РФ, еще очень много. К
сожалению, по делам этой категории
Верховный Суд не дает руководящих
разъяснений в необходимом объеме. По этой и
другим причинам преступления адвокатов,
посягающие на порядок обращения
официальных документов, при всей их
фактической распространенности являются
едва ли не самым латентным и
"нераспознаваемым" видом.
Такие из них,
как незаконное приобретение и подделка, а
также похищение, повреждение и сокрытие, в
основном совершаются как скрытые.
Уничтожение и повреждение документов часто
совершаются явным способом, например в
конфликтной ситуации в ходе следственного
действия. Большая часть подобных
преступлений совершается в интересах
подзащитных, хотя бывают и случаи
фальсификации документов вопреки их
интересам.
Так, по одному из дел
"коррумпированный" адвокат сам отпечатал
постановление об аресте в отношении
подозреваемого и предъявил документ своему
клиенту, пояснив, что это копия, которую он
получил от следователя. Таким образом
защитник намеревался "попугать" клиента,
чтобы вынудить его заплатить крупный
гонорар.
Преступления, посягающие на
порядок обращения официальных документов,
чаще совершаются адвокатами, имеющими
специфический профессиональный опыт,
бывшие следователи и оперативники.
"Коррумпированный" адвокат если и решится
на такое преступление, то, скорее всего,
только с целью получения денег у клиента,
которые затем могут быть поделены с
"курирующими" должностными лицами.
Как и
по многим другим преступлениям, наиболее
опасны подобные посягательства в арсенале
"вовлеченных" адвокатов. Незаконное
приобретение, подделка, похищение
документов и т.п., совершаемые
"вовлеченными" адвокатами, наиболее
изощренны, носят тайный характер и
причиняют наибольший ущерб. Особенно
опасны преступления, если они совершаются
"вовлеченным" адвокатом высокой
квалификации, по делам о должностных и
экономических преступлениях, по которым,
как известно, изымается и анализируется
громадное количество официальной
документации.
