Коллизионное регулирование залоговых правоотношений в российской федерации
<*> Зыкин И.С. Внешнеэкономические
операции: право и практика. М., 1994. С.
72.
Отличительной чертой коллизионного
регулирования залоговых правоотношений,
квалифицируемых в качестве
внешнеэкономических сделок, является их
привязка при отсутствии соглашения сторон
о подлежащем применению праве к праву
страны, где учреждена, имеет место
жительства или основное место деятельности
сторона, являющаяся залогодателем (п. 1 ст. 166
ОГЗ; п. 6 ст. 10 Закона "О залоге"). То есть
подлежит применению право стороны, чье
исполнение имеет решающее значение для
содержания договора о залоге, в то время как
компетентный правопорядок для договоров о
залоге, не входящих в категорию
внешнеэкономических сделок, в которые
залогодатель и залогодержатель не включили
условия о применимом праве, должен, на
первый взгляд, определяться в соответствии
с коллизионным началом lex loci contractus (п. 2 ст. 165
ОГЗ). Но Закон "О залоге" красноречиво
свидетельствует о другом. В пункте 6 статьи
10 данного Закона указывается на то, что
права и обязанности сторон договора о
залоге определяются по законодательству
страны, где имеет место жительства или
основное место деятельности сторона,
являющаяся залогодателем, если иное не
установлено соглашением сторон. А
поскольку Закон "О залоге" обладает
статусом lex specialis, то представляется, что его
положения в отношении залоговых
правоотношений должны были иметь приоритет
над правовыми нормами, закрепленными
законодателем в п. 2 ст. 165 ОГЗ. Таким образом,
мы видим, что на законодательном уровне в
области определения права,
регламентирующего права и обязанности
сторон договора о залоге при отсутствии
соответствующего соглашения залогодателя
и залогодержателя, фактически была стерта
грань между этими двумя категориями
сделок.
Впрочем, при работе над проектом
третьей части ГК РФ законодатель отказался
от отдельного регулирования порядка
определения права применительно к
внешнеэкономическим сделкам и сделкам,
осложненным иностранным элементом, но не
являющимся внешнеэкономическими. В этом
прослеживается тенденция унификации
коллизионного регулирования сделок,
осложненных иностранным элементом, между
субъектами предпринимательской
деятельности, а также сделок, в которых
стороны или одна из сторон не обладают
статусом коммерсантов. Именно поэтому в ст.
1211 ГК РФ не используется термин
"внешнеэкономическая сделка", а в ст. 1212 ГК
РФ появляются положения, регламентирующие
гражданско-правовые отношения с участием
гражданина-потребителя.
Завершая
рассмотрение вопроса о выборе права,
применимого к залоговым сделкам, хотелось
бы отметить, что третья часть ГК РФ содержит
статью 1213: "Право, подлежащее применению к
договору в отношении недвижимого
имущества". В соответствии с этой статьей,
если стороны договора об ипотеке не придут
к соглашению о праве, применимом к их
правоотношениям, будет применяться право
страны, с которой договор об ипотеке
наиболее тесно связан. А компетентный
правопорядок подлежит определению
посредством применения коллизионного
принципа lex rei sitae (закона места нахождения
имущества), если иное не вытекает из
содержания закона, условий или существа
договора об ипотеке либо совокупности
обстоятельств дела (п. 1 ст. 1213 ГК РФ). Однако,
если предметом ипотеки является земельный
участок, участок недр, обособленный водный
объект и иное недвижимое имущество,
находящиеся на территории РФ, возможность
выбора залогодателем и залогодержателем
применимого права будет ограничена в
пользу российского права (п. 2 ст. 1213 ГК
РФ).
Как известно, договор о залоге
является гражданско-правовой сделкой. А
любая сделка порождает юридические
последствия только в случае ее
действительности. Современной
цивилистической доктрине известны две
группы условий действительности сделок.
Первая группа включает в себя общие условия
действительности для всех видов сделок: а)
отсутствие противоречия сделки норме
объективного права; б) обладание сторонами
сделки определенным объемом
право-дееспособности; в) воля сторон должна
соответствовать их волеизъявлению
(отсутствие пороков воли). Во вторую группу
входят специальные условия
действительности, свойственные
определенным видам сделок: а) соответствие
формы сделки требованиям, установленным
законом для данного вида сделок; б) наличие
основания - ближайшей правовой цели (causa) для
каузальных сделок в странах
романо-германского права и встречного
удовлетворения (consideration) в странах
англосаксонского права.
В настоящей
работе автором будут рассмотрены такие
условия действительности договора о
залоге, как соответствие этой сделки (ее
предмета) и ее формы требованиям,
установленным законом для данного вида
сделок, а также вопросы определения
право-дееспособности сторон залоговых
правоотношений, осложненных иностранным
элементом. Это обусловлено тем, что именно
по данным вопросам чаще всего возникают
коллизии между правовыми системами
различных государств.
Предметом залога
является имущество, включая вещи и
имущественные права, из стоимости которого
залогодержатель имеет право, в случае
неисполнения должником обязательства,
обеспеченного залогом, получить
удовлетворение преимущественно перед
другими кредиторами лица, которому
принадлежит это имущество. Однако не всякое
имущество может быть предметом залога, а
только те его виды, которым подобное
свойство принадлежит в соответствии с
законом местонахождения данного имущества
- lex rei sitae. На практике применение в
отношении предмета залога коллизионного
принципа lex rei sitae влечет за собой признание
следующих правил:
1) Закон
местонахождения вещи определяет, какие
вещные права вообще возможны, что может
быть предметом права собственности, залога
и т.д. на территории соответствующего
государства.
2) Законом местонахождения
вещи решается вопрос о классификации
объектов вещных прав: об отношении их к
движимым или недвижимым вещам, вещам,
изъятым или не изъятым из гражданского
оборота, и т.п.
3) Наконец, по принципу
закона местонахождения вещи решаются
процессуальные вопросы обращения
взыскания на предмет залога, а также вопрос
о регистрации залоговых прав.
Определенная специфика свойственна
коллизионному регулированию залоговых
правоотношений, предметом которых
выступают транспортные средства (воздушные
и морские суда, суда внутреннего плавания),
подлежащие внесению в государственные
реестры. Учитывая особый порядок
установления, регистрации и прекращения
подобных залоговых сделок, компетентный
правопорядок определяется посредством
применения односторонней коллизионной
привязки, отсылающей к праву страны, где
соответствующее транспортное средство
внесено в государственный реестр.
Аналогичный режим коллизионного
регулирования распространяется и на залог
космических объектов (ч. 2 п. 1 ст. 164 ОГЗ; п. п. 2
- 3 ст. 40 Закона "О залоге"; ст. 1207 ГК РФ). Кроме
того, в последнее время российское
законодательство пополнилось нормативными
актами, содержащими правовые нормы, имеющие
целью решение коллизионных вопросов,
возникающих при залоге отдельных видов
транспортных средств. Это прежде всего КТМ
РФ, а также Международная конвенция о
морских залогах и ипотеках 1993 года, к
которой Российская Федерация
присоединилась 17 декабря 1998 года <*>. В
данных документах содержатся ответы на
вопросы о том, право какого государства
подлежит применению при установлении
ипотеки судна или строящегося судна и при
определении очередности удовлетворения
требований, вытекающих из обязательств
обеспеченных ипотекой судна или
строящегося судна. Согласно ст. 425 КТМ РФ и
ст. 1 Конвенции 1993 года порядок установления
ипотеки судна или строящегося судна, а
также очередность удовлетворения
зарегистрированных ипотек определяются
законодательством государства регистрации
ипотеки <**>. То есть если предметом
ипотеки является судно или строящееся
судно, зарегистрированное в России, то
данные ипотеки регистрируются
соответственно либо в том же реестре, в
котором зарегистрировано судно, либо в
реестре строящихся судов, в котором
зарегистрировано право на строящееся судно
(ч. 1 п. 3 ст. 376 КТМ РФ). А следовательно, все
вопросы установления ипотеки морских судов
и очередности удовлетворения требований
залогодержателей, если судно
зарегистрировано в российском реестре,
должны решаться в соответствии с
законодательством Российской Федерации
(ст. 425 КТМ РФ; ст. 2 Конвенции 1993 года).
Недостатком ст. 425 КТМ РФ является
отсутствие в ней коллизионной привязки к
национально-правовой системе, нормы
объективного права которой подлежат
применению при принудительном
осуществлении требований, обеспеченных
ипотекой морских судов. Но это не значит,
что такой важный вопрос остается без
ответа. Ответ содержится в ст. 2 Конвенции 1993
года, предусматривающей, что все вопросы,
касающиеся процедуры принудительного
осуществления подобных требований,
регулируются законодательством
государства, где это осуществление имеет
место. Подход Конвенции 1993 года к решению
данного вопроса вполне логичен, ибо
принудительное осуществление гражданских
прав является актом публичной власти и
реализуется государственными органами
страны места их осуществления, которые в
своей деятельности руководствуются
исключительно нормами национального
права.
--------------------------------
<*> Далее
- Конвенция 1993 года.
<**> Комментарий к
Кодексу торгового мореплавания Российской
Федерации / Под редакцией Г.Г. Иванова. М.:
Спарк, 2000. С. 716.
С момента вступления в
силу КТМ РФ в частное право нашей страны
взамен института привилегированных
требований был инкорпорирован правовой
институт морского залога на судно. Этот
институт известен праву большинства
государств с развитой системой частного
права, и в настоящее время морским залогам и
очередности удовлетворения требований,
обеспеченных морским залогом, посвящены
три международные конвенции: а)
Международная конвенция об унификации
некоторых правил о морских залогах и
ипотеках 1926 года; б) Международная
конвенция об унификации некоторых правил о
морских залогах и ипотеках 1967 года; в)
Конвенция 1993 года <*>.
--------------------------------
<*> Комментарий к
Кодексу торгового мореплавания Российской
Федерации / Под редакцией Г.Г. Иванова. М.:
Спарк, 2000. С. 715 - 716.
Последняя из
приведенных выше Конвенций позволяет
государствам - участникам конвенции
предусматривать в своем внутреннем
законодательстве морские залоги иные, чем
те, которые указаны в конвенции (ст. 6
Конвенции 1993 года). И поэтому, для
преодоления эвентуальных коллизий,
российский закон предписывает применять к
возникновению морского залога на судно и
очередности удовлетворения требований,
обеспеченных им, закон государства, в суде
которого рассматривается спор (lex fori) (ст. 424
КТМ РФ). В случае же принудительного
осуществления требований, обеспеченных
морским залогом на судно, в соответствии со
ст. 2 Конвенции 1993 года, применяется
законодательство государства, на
территории которого производятся действия
по их принудительному осуществлению.
Завершая этот сравнительный анализ
коллизионных норм ОГЗ и третьей части ГК РФ,
предназначенных для регулирования
залоговых правоотношений с иностранным
элементом, рассмотрим вопрос об
определении права, применяемого в случае
предъявления их субъектами требований о
защите их прав, вытекающих из данных
правоотношений, а также при нарушении
данных прав контрагентов в договоре о
залоге со стороны третьих лиц. В ГК РФ этот
вопрос решается в зависимости от того,
какое имущество является предметом залога.
Если речь идет о воздушных и морских судах,
судах внутреннего плавания и космических
объектах, подлежащих государственной
регистрации, то защита прав залогодателя
или залогодержателя будет
регламентироваться правом страны, где эти
суда и объекты зарегистрированы (ст. 1207 ГК
РФ). В случае же, когда предмет залога
представлен каким-либо иным движимым или
недвижимым имуществом, права
вышеперечисленных лиц будут защищаться в
соответствии с lex rei sitae (п. 1 ст. 1205 ГК РФ).
Действовавшее до 1 марта 2002 года российское
законодательство предоставляло
залогодателю - собственнику предмета
залога в случае, если предмет залога
оставлен в его владении и имеет место
нарушение его прав со стороны третьих лиц,
возможность выбора наиболее удобного для
него государственного правопорядка для
защиты его субъективных прав. И в такой
ситуации правомочия залогодателя при
предъявлении им требований о защите его
прав и интересов определяются по его выбору
правом страны, где находится имущество,
являющееся предметом залога, в суде которой
заявлено требование, или правом страны, в
которой транспортное средство внесено в
государственный реестр (п. 4 ст. 164 ОГЗ). На
сегодняшний день в случае, когда предмет
залога находится во владении
залогодержателя и его владение нарушается
третьими лицами, защита прав
залогодержателя будет регламентироваться
законом местонахождения заложенного
имущества (п. 1 ст. 1205 ГК РФ). Но из этого
общего правила существует исключение в
отношении вещных прав на суда. Статья 424 КТМ
РФ гласит, что возникновение морского
залога на судно и очередность
удовлетворения требований, обеспеченных
морским залогом, а следовательно, и защита
прав субъектов данного правоотношения
регламентируются законодательством
государства, в суде которого
рассматривается спор. Аналогичные
положения содержатся в ст. 425 КТМ РФ с той
лишь разницей, что защита прав залогодателя
и залогодержателя будет осуществляться в
соответствии с законом государства
регистрации ипотеки. Из этого следует, что и
в КТМ РФ, а в дальнейшем и в третьей части ГК
РФ законодатель отказался от использования
альтернативных коллизионных норм в сфере
защиты права собственности и иных вещных
прав, сделав выбор в пользу односторонних.
Но в то же время необходимо иметь в виду, что
если нарушение субъективных имущественных
прав залогодателя или залогодержателя
происходит в рамках договора о залоге, то
защита прав соответствующей стороны
залоговых правоотношений будет
осуществляться, если иное не предусмотрено
законом, либо в соответствии с правом,
которому стороны подчинили договор о
залоге, либо в соответствии с национальным
правом залогодателя (п. 1 ст. 166 ОГЗ; п. 6 ст. 10
Закона "О залоге"; п. 3 ст. 1211 ГК РФ).
Вторым
условием действительности договора о
залоге, подлежащим рассмотрению в данной
работе, является соответствие его формы
требованиям, установленным законом для
данного вида договоров. Возникает вопрос:
по праву какой страны должна определяться
форма залоговой сделки. На этот вопрос
нельзя дать однозначного ответа. Здесь
возможно несколько вариантов, а именно:
1) Форма залоговой сделки, совершаемой на
территории РФ, предметом которой является
вещь, находящаяся на данной территории,
определяется правом Российской Федерации,
то есть правом места совершения сделки (ч. 1
п. 1 ст. 165 ОГЗ; ч. 1 п. 5 ст. 10 Закона "О залоге"; п.
1 ст. 1209 ГК РФ). Так, если предметом залога
является
