Квалификация посягательств при частичной реализации умысла
ПРИ ЧАСТИЧНОЙ РЕАЛИЗАЦИИ УМЫСЛА
В.Ф.
ЩЕПЕЛЬКОВ
Щепельков Владислав Федорович
- старший преподаватель кафедры уголовного
права и криминологии Санкт - Петербургского
юридического института Генеральной
прокуратуры РФ, кандидат юридических
наук.
Практики нередко сталкиваются с
ситуацией, когда задуманное субъектом
общественно опасное деяние реализуется не
в полной мере и при этом преступный
результат частично достигается. Частичная
реализация умысла имеет место: при замысле
на лишение жизни нескольких человек, когда
смерть причиняется не всем; при получении
взятки, когда она передается по частям и
должностное лицо "не успевает" получить
всех денег, и т.п.
Сложности при
квалификации подобных деяний связаны
прежде всего с тем, что в таких случаях, с
одной стороны, содеянное может содержать и
зачастую содержит признаки оконченного
преступления, а с другой - как бы имеются
признаки покушения на преступление
(умышленные действия, непосредственно
направленные на совершение преступления,
не доводятся до конца по не зависящим от
лица обстоятельствам). Преступление может
быть признано оконченным и в том случае,
когда посягательство еще продолжается.
Более того, некоторые составы преступлений
учитывают такую ситуацию. Например, разбой
считается оконченным с момента нападения,
тогда как посягательство, как правило,
непосредственно на этом не
заканчивается.
В отличие от
квалификации преступлений с формальными
составами, которые признаются оконченными
независимо от наступления последствий,
оценка уголовно наказуемых деяний с
материальными составами при частичном
наступлении преступных последствий не
столь проста.
В качестве примера
рассмотрим уклонение от уплаты налогов.
Предположим, что лицо стремится избежать
уплаты налогов с организации в особо
крупном размере (п. "г" ч. 2 ст. 199 УК РФ), а
удалось не уплатить, например, три тысячи
минимальных размеров оплаты труда (МРОТ).
Здесь, с одной стороны, лицо смогло избежать
уплаты налогов, и в содеянном имеются
признаки оконченного преступления. А с
другой - посягательство не доведено до
конца по обстоятельствам, не зависящим от
виновного, а потому возможна квалификация
содеянного как покушение на
квалифицированное уклонение от уплаты
налогов с организации. При оценке подобных
деяний в доктрине и на практике
встречаются, по крайней мере, три различных
подхода.
Согласно первому
посягательство при частичной реализации
умысла надлежит квалифицировать по
совокупности покушения на
квалифицированное преступление и
оконченного преступления,
предусмотренного общей нормой (ч. 3 ст. 30 УК
РФ и п. "г" ч. 2 ст. 199 и ч. 1 ст. 199 УК РФ) <*>.
--------------------------------
<*> В случае
причинения смерти одному человеку при
наличии умысла на убийство двух и более лиц
Верховный Суд РФ рекомендует
квалифицировать содеянное по совокупности
преступлений ч. 3 ст. 30 и п. "а" ч. 2 ст. 105 и ч. 1
ст. 105 УК РФ (см.: Российская газета. 1999. 9
февр.).
Подобная уголовно - правовая
оценка во многом обусловлена следованием
традиции применения соответствующих норм,
предусмотренных в УК РСФСР. Она подвергнута
справедливой критике <*>, поскольку
допускает двойной учет причинения смерти:
как самостоятельного преступления (ч. 1 ст.
105 УК РФ) и как квалифицирующего признака
другого преступления (п. "а" ч. 2 ст. 105 УК РФ),
что противоречит ст. 6 УК РФ. Вместе с тем,
как показывает анализ практики применения
УК РФ, суды, давая двойную квалификацию,
"нивелируют" ответственность за счет
назначения наказания. Прямых разъяснений
для подобных ситуаций Верховный Суд РФ не
дал. Однако в схожем случае применяется
именно логика ограничения наказания. В
пункте 16 Постановления N 40 в 1999 г. Пленум
Верховного Суда РФ указал: "Если после
вынесения приговора по делу будет
установлено, что осужденный виновен еще и в
другом преступлении, совершенном им до
вынесения приговора по первому делу, и
преступления по первому и второму
приговорам квалифицированы различными
пунктами одной и той же части
соответствующей статьи УК РФ (часть вторая
статьи 105 УК РФ, части вторая, третья и
четвертая статьи 111 УК РФ и т.п.),
окончательное наказание назначается по
правилам части пятой статьи 69 УК РФ, однако
оно не может превышать максимального срока
лишения свободы, предусмотренного
соответствующей частью статьи Особенной
части УК РФ" <**>. Если применить аналог
этого правила к покушению на убийство двух
или более лиц, когда смерть причинена
только одному человеку, то необходимо
заключить, что наказание не должно выходить
за пределы санкции ч. 2 ст. 105 УК РФ. Этот
подход к назначению наказания при "двойной"
квалификации покушения на убийство двух
или более лиц является вынужденным,
поскольку в противном случае нарушится
логика дифференциации уголовной
ответственности.
--------------------------------
<*> Подробнее см.: Попов А. О покушении на
убийство двух или более лиц // Юридическая
мысль. 2001. N 5. С. 107 - 115.
<**> См.: БВС РФ.
1999. N 8.
Второй вариант квалификации
посягательств при частичной реализации
умысла предполагает вменение оконченного
квалифицированного преступления (п. "г" ч. 2
ст. 199 УК РФ). Именно по такому пути в ряде
случаев идут при квалификации получения
части взятки, если замышлялось получить ее
в крупном размере, а размер фактически
переданных средств меньше трехсот МРОТ, и
оценивают содеянное как оконченное
преступление, предусмотренное п. "г" ч. 4 ст.
290 УК РФ <*>. Эта квалификация, строго
говоря, противоречит буквальному
толкованию ст. 290 УК РФ, поскольку указание
на получение взятки в крупном размере
предполагает получение должностным лицом
имущественных выгод в размере, превышающем
300 МРОТ. Подход, в соответствии с которым
получение взятки считается оконченным с
момента передачи хотя бы части средств и
который используется при квалификации
получения взятки по ч. 1 ст. 290 УК РФ, вряд ли
может быть применен при оценке получения
взятки в крупном размере. Для квалификации
содеянного как оконченного преступления по
п. "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ требуется именно
получение взятки в размере свыше 300 МРОТ.
Ведь по общему правилу оконченное
преступление можно вменять только при
условии наличия всех признаков, указанных в
диспозиции уголовно - правовой нормы.
Размер взятки в данном случае является
конструктивным признаком состава. А потому
получение должностным лицом денег на сумму
менее 300 МРОТ при умысле получить свыше 300
МРОТ нельзя квалифицировать как оконченное
получение взятки в крупном размере.
--------------------------------
<*> См.: Обзор
судебной практики Верховного Суда
Российской Федерации за IV квартал 2000 года //
БВС РФ. 2001. N 8. С. 18.
Таким образом,
распространяя предшествующие рассуждения
на наш пример с уклонением от уплаты
налогов с организации, следует заключить
следующее. Уклонение от уплаты налогов, при
котором налогоплательщику удалось не
уплатить в бюджет лишь часть суммы от
указанной в диспозиции уголовно - правовой
нормы, не может быть квалифицировано как
оконченное налоговое преступление,
предусмотренное этой нормой.
В
соответствии с третьим подходом содеянное
подлежит квалификации по направленности
умысла как покушение на квалифицированное
преступление (ч. 3 ст. 30 и п. "г" ч. 2 ст. 199 УК РФ).
Так, кража части денег при замысле
совершить хищение в крупном размере судом
оценена по ч. 3 ст. 30 и п. "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ
<*>. Аргументы, высказываемые в научной
литературе против такой оценки, состоят в
том, что наказание за покушение на
преступление в соответствии со ст. 66 УК РФ
не должно превышать трех четвертей
верхнего предела санкции, тогда как
преступные последствия отчасти наступили,
а потому неоправданно занижается
наказание.
--------------------------------
<*>
См.: БВС РФ. 1999. N 5. С. 20 - 21.
Правило
назначения наказания при покушении на
преступление, по-видимому, действительно
нуждается в изменении. Необходимо
исключить его применение в отношении
покушений, при которых наступают
общественно опасные последствия. Однако в
целом ст. 66 УК РФ не нарушает логики
дифференциации уголовной ответственности.
Ведь если законодательно устанавливается,
что для признания преступления оконченным
требуется наступление совокупности
последствий, то при наступлении части из
них допустимо говорить лишь о неоконченном
преступлении.
Поэтому в том случае,
когда налогоплательщик имеет умысел на
уклонение от уплаты налогов с организации в
особо крупном размере, а удалось не
уплатить меньше пяти тысяч МРОТ, содеянное
должно быть квалифицировано по ч. 3 ст. 30 и п.
"г" ч. 2 ст. 199 УК РФ по направленности
умысла.
Ситуация меняется, если при
умысле на уклонение от уплаты налогов с
организации в особо крупном размере лицу
уже удалось избежать уплаты в бюджет свыше
пяти тысяч МРОТ, но при этом умысел
полностью еще не реализовался. Здесь
необходимо исходить из того, что в
содеянном уже содержится состав наиболее
квалифицированного оконченного налогового
преступления. По закону уклонение от уплаты
налогов с организации в любой сумме,
превышающей пять тысяч МРОТ, образует
преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 199 УК
РФ. Более строгой ответственности за
подобные действия налогоплательщик
понести в соответствии с законом не
может.
Поэтому если налогоплательщик
уклонился от уплаты налогов в сумме более
пяти тысяч МРОТ, то виновный подлежит
уголовной ответственности по п. "г" ч. 2 ст. 199
УК РФ за оконченное преступление. При этом
не имеет значения, какую сумму он
планировал не уплатить в бюджет. Точнее,
последнее обстоятельство не имеет значения
для квалификации, но оно будет учтено при
назначении наказания.
Таким образом,
при квалификации деяния, предусмотренного
ст. 199 УК РФ, как покушения или оконченного
преступления определяющими являются
размер фактически неуплаченного налога,
сумма, которую налогоплательщик стремился
в итоге не уплатить в бюджет, а также
последствия, предусмотренные в статье УК, с
наступлением которых законодатель
увязывает окончание преступления. Если
сумма уже неуплаченного налога превысила
указанную в законе, то содеянное
квалифицируется как оконченное
преступление вне зависимости от того, что
посягательство еще не завершилось. Если
размер неуплаченного налога еще не
превышает установленного в законе, то имеет
место покушение на преступление, которое
задумал совершить субъект. Приведенная
логика квалификации неоконченных
посягательств может быть распространена и
на другие виды преступлений.
Особого
внимания заслуживают проблемы
квалификации посягательств, не доведенных
до конца по обстоятельствам, не зависящим
от виновного, умысел при совершении которых
был направлен на причинение
квалифицированных последствий, и вместе с
тем содержащих другие квалифицированные
признаки. Например, когда при
направленности умысла на убийство двух или
более лиц из корыстных побуждений смерть
причиняется одному человеку, при замысле на
кражу в крупном размере организованной
группой удается похитить имущество,
стоимость которого не превышает пятисот
МРОТ, и т.п. В подобных случаях трудность
уголовно - правовой оценки содеянного
заключается в том, что содеянное содержит
признаки как оконченного преступления, так
и покушения на преступление,
предусмотренные одной частью статьи, но
различными пунктами.
Опуская множество
теоретически возможных вариантов
квалификации подобных общественно опасных
деяний, сразу же предложим, на наш взгляд,
единственно допустимый, основанный на
системных началах дифференциации
уголовной ответственности вариант
применения закона. Здесь посягательство на
охраняемые уголовным законом интересы
необходимо квалифицировать как
преступление, предусмотренное
квалифицированной нормой, без ссылки на ст.
30 УК РФ. Критерием окончания преступления в
таких ситуациях будет наступление
последствий, указанных в основном составе.
Так, умышленное причинение смерти только
одному человеку из корыстных побуждений
при замысле убить двух или более лиц
необходимо квалифицировать по п. "з" ч. 2 ст.
105 УК РФ, хищение имущества, стоимость
которого не превышает 500 МРОТ,
организованной группой при замысле
совершить кражу в крупном размере следует
оценивать по п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ.
Квалификация содеянного в таких случаях,
как покушения на соответствующие
преступления, существенным образом
необоснованно улучшает положение
виновного. Ведь в случае если умысел не был
направлен на причинение квалифицированных
последствий, содеянное оценивалось бы как
оконченное преступление с отягчающими
обстоятельствами. Вариант квалификации
содеянного как совокупности преступлений
также не выдерживает критики, поскольку
тогда возможное наказание будет больше,
нежели при доведении посягательства до
конца.
Отдельную проблему при
квалификации деяний с частичной
реализацией умысла составляют так
называемые перерастающие преступления. В
первую очередь речь идет о продолжаемых
хищениях, как правило, кражах, последний
эпизод которых (он может быть и
единственным) перерастает в грабеж.
Предположим, что при пресечении
продолжаемой кражи действия
злоумышленника перерастают в грабеж. При
этом в отношении части уже похищенного
имущества имел место умысел на тайное
завладение. И, кроме того, изначальный
умысел может быть направлен на хищение в
крупном размере, тогда как стоимость
фактически похищенного не превышает
пятисот МРОТ.
Бесспорным при
квалификации подобного рода деяний
является то, что виновному необходимо
вменять грабеж в размере стоимости
имущества, которое он изымал при последнем
эпизоде, - ведь умысла на открытое хищение
всего имущества нет.
Проблема же
заключается в том, каким образом следует
квалифицировать предыдущие действия,
составляющие тайное хищение, которые не
были доведены до конца по обстоятельствам,
не зависящим от виновного. Теоретически
возможны три варианта: 1) оконченная кража в
размере стоимости уже похищенного; 2)
покушение на кражу в крупном размере; 3)
совокупность оконченной кражи в размере
стоимости уже похищенного и покушения на
кражу в крупном размере (по логике решений
Верховного Суда РФ в отношении убийств).
Последний вариант, по-видимому, применять
нельзя в силу "двойной" квалификации
хищения, которая вступает в противоречие с
принципом справедливости, предусмотренным
в ст. 6 УК РФ.
При выборе первого или
второго вариантов необходимо исходить
прежде всего из системных начал уголовной
ответственности. В связи с этим
представляется более предпочтительной
оценка содеянного как покушения на кражу в
крупном размере. В случае квалификации
содеянного как оконченной кражи в размере
стоимости уже похищенного имущества может
быть нарушен принцип, согласно которому
более тяжкому преступлению должно
соответствовать более строгое
наказание.
Так, при квалификации
содеянного в целом с учетом последнего
эпизода, когда действия виновного образуют
открытое хищение чужого имущества, по ч. 1
ст. 158 и ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 161 УК РФ наказание
ограничено шестью годами лишения свободы.
Тогда как, если последний эпизод не перерос
в грабеж, то есть было совершено менее
тяжкое преступление, деяние расценивалось
бы по ч. 3 ст. 30 и ч. 3 ст. 158 УК РФ, максимальное
наказание с учетом ст. 66 УК РФ составляет
семь с половиной лет лишения свободы. Таким
образом, получается, что общественная
опасность деяния выше, а наказание за него
меньше.
Поэтому при перерастании
последнего эпизода в более тяжкое
преступление, когда стоимость фактически
похищенного имущества меньше указанной в
законе, содеянное следует квалифицировать
по совокупности преступлений: покушение на
то преступление, которое замышлялось
вначале, и преступление, в которое
переросли действия по последнему
эпизоду.
В перспективе целесообразно
предусмотреть в законе специальные нормы,
которые регламентировали бы квалификацию
содеянного в таких ситуациях.
ССЫЛКИ НА
ПРАВОВЫЕ АКТЫ
"УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС
РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 27.10.1960)
"УГОЛОВНЫЙ
КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" от 13.06.1996 N
63-ФЗ
(принят ГД ФС РФ
24.05.1996)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Пленума Верховного
Суда РФ от 11.06.1999 N 40
"О ПРАКТИКЕ
НАЗНАЧЕНИЯ СУДАМИ УГОЛОВНОГО НАКАЗАНИЯ"
Журнал российского права, N 11, 2002
