Нужен ли возврат к ревизионному началу в кассационном и надзорном производстве?
В КАССАЦИОННОМ И НАДЗОРНОМ
ПРОИЗВОДСТВЕ?
Н.Н. КОВТУН
Ковтун
Николай Николаевич - доцент Нижегородской
академии МВД РФ, кандидат юридических
наук.
Выступая в качестве весомой
конституционной гарантии прав, свобод и
законных интересов участников процесса,
государства и общества, тот или иной
порядок проверки состоявшихся судебных
решений, по существу, есть лишь продолжение
защиты участниками судебного
разбирательства своих интересов в новых
процессуальных условиях. Этим
обстоятельством во многом и обусловлено
единство цели и задач осуществляемой
деятельности в стадии кассационного,
надзорного и апелляционного производства в
уголовном судопроизводстве России.
В
отличие от апелляции, сущность, содержание
и процессуальная форма проверки судебных
решений в суде кассационной и надзорной
инстанций, как представляется, достаточно
полно изучены в теории российской уголовно
- процессуальной науки, в том числе на
монографическом и диссертационном уровне
<*>. Считаются априори доказанными тезисы
о том, что:
--------------------------------
<*>
Обзор литературы и генезис основных
проблем как первого, так и второго
производства дан в работе: Алексеев Н.С.,
Даев В.Г., Кокорев Л.Д. Очерк развития науки
советского уголовного процесса. Воронеж,
1980. С. 219 - 226, 230 - 235.
а) производство в суде
апелляционной, кассационной и надзорной
инстанций, а также по вновь открывшимся
обстоятельствам есть самостоятельные
формы отправления правосудия по уголовным
делам или, что точнее, - формы судебного
контроля за правосудностью актов,
вынесенных в суде нижестоящей инстанции;
б) единство сути осуществляемой
деятельности объективно обусловливает
единство цели и задач для всех названных
производств, соответственно понимаемых
нами как защита (обеспечение) прав, свобод и
законных интересов участников судебного
разбирательства, посредством проверки
(контроля) законности, обоснованности,
мотивированности и справедливости
обжалованных судебных решений и
обоснованного ответа судом вышестоящей
инстанции по существу заявленных
требований;
в) как и в суде первой
инстанции, апелляционная, кассационная и
надзорная инстанции по результатам
проверки судебных решений разрешают дело
(спор, конфликт сторон) по существу, то есть
с разрешением основного вопроса уголовного
дела: о виновности обвиняемого и мере его
ответственности за содеянное <*>;
--------------------------------
<*> Предельно
убедительными в данном вопросе
представляются аргументы И.Д. Перлова,
который указывает на то, что разрешение
дела по существу имеет место и в
определениях (постановлениях) вышестоящих
судов, в которых, во-первых, дается ответ по
существу заявленных требований, и,
во-вторых, ими же могут быть внесены
существенные изменения в приговор, либо он
может быть вовсе отменен. См.: Перлов И.Д.
Надзорное производство в уголовном
процессе. М., 1974. С. 103, 104 - 105.
г) единство
цели, задач и сути осуществляемой
деятельности влечет и единство оснований к
проверке, отмене (изменению) судебных
решений в каждом из названных
процессуальных порядков <*>, единство их
ведущих начал и предмета проверки <**> и,
безусловно, должно влечь методологическое
единство пределов контроля в судах
вышестоящей инстанции.
--------------------------------
<*> Именно так,
несмотря на некоторое терминологическое
различие, они сформулированы в нормах УПК
РФ применительно к апелляционному (ст. 369
УПК РФ), кассационному (ст. 379 УПК РФ) и
надзорному производству (ст. 409 УПК РФ).
<**> В каждом из названных процессуальных
порядков в качестве единого предмета
проверки нормативно указан приговор или
иное судебное решение (постановление,
определение), вынесенные в нижестоящих
судебных инстанциях.
Между тем именно в
последнем, на наш взгляд, наиболее значимом
<*> из названных тезисов законодатель не
может найти "золотой середины", то
необоснованно расширяя пределы судебной
проверки, то все же пытаясь отыскать
компромиссы между публичным ревизионным
началом контроля и частным интересом того
или иного субъекта.
--------------------------------
<*> Здесь и далее мы последовательно
настаиваем на том, что именно пределы
(объем, границы) проверки обусловливают
собой как процессуальную форму той или иной
формы контроля, так и полномочия субъектов
осуществляемой деятельности.
Было бы
неправильным говорить о том, что в нормах
всецело публичного УПК РСФСР ревизионное
начало кассационно - надзорной проверки
судебных решений было ограничено частным
интересом субъекта, управомоченного к
внесению жалобы <*>. Позволяя суду
вышестоящей инстанции проверить дело в
полном объеме, вне зависимости от доводов
жалобы или протеста, и в отношении всех лиц,
в том числе и не подававших жалобу, это
начало детерминировало не только предмет и
пределы проверки в кассационно - надзорном
порядке, но и виды возможных решений суда,
его полномочия и процессуальную форму
самого процесса контроля.
--------------------------------
<*> Исключение в
этом плане составляют лишь нормы,
регламентирующие недопустимость "поворота
к худшему" в суде вышестоящей инстанции.
Более того, в коллизии ревизионного начала
и недопустимости поворота к худшему
приоритет, как правило, отдавался
последнему. См.: Перлов И.Д. Указ. соч. С. 112 -
115.
При подобном положении дел требования
заинтересованных лиц служили лишь поводом
к началу проверки <*>, практически никак
не ограничивая публичную активность суда
по всестороннему, полному и объективному
исследованию обстоятельств дела <**> и
реализации государственной воли в любом из
вопросов процесса.
--------------------------------
<*> См.: Куцова Э.Ф. Советская кассация как
гарантия законности в правосудии. М., 1957. С.
77; Перлов И.Д. Указ. соч. С. 136, 172 и др.
<**> Именно в данной связи И.Д. Перлов
предельно точно обращает внимание на то,
что посредством ревизионного начала
проверки пересмотр приговора (ограниченный
интересом сторон) неизбежно превращается в
ничем не ограниченный пересмотр дела (в
публично - правовых интересах). См.: Перлов
И.Д. Указ. соч. С. 7.
Соответственно этой
публичной идеологии было сформулировано и
такое начало кассационной проверки, как
"широкая свобода" обжалования (ст. 325 УПК
РСФСР). Всегда имея возможность к
всестороннему, полному и объективному
исследованию всех материалов дела,
государство практически не предъявляло
требований к форме и содержанию
кассационной жалобы. В силу тех же
публичных причин не требовалось и особой
активности сторон в доказывании своих
притязаний в суде вышестоящей инстанции.
Таким образом, кассационно - надзорный
порядок проверки судебных решений служил
лишь средством реализации идеи законности,
публичности и объективной истины в
соответствии с общим публичным строем
процесса.
Казалось бы, на принципиально
отличных началах должен быть сформирован
апелляционный порядок проверки судебных
решений, разрабатываемый законодателем в
условиях торжества начал состязательности
и диспозитивного усмотрения сторон в
порядке защиты своих интересов.
Предполагалось, что законодатель не просто
учтет конституционный приоритет интересов
личности над государственным или
общественным интересом, но и проведет его в
телеологически согласованных нормах
закона, четко различая, чей интерес лежит в
основе нарушенной нормы и соответствующих
ей правовых отношений.
Во многом это
удалось. Центральной в контексте данного
вывода могла быть ч. 2 ст. 487 УПК РСФСР,
определяющая пределы проверки заявленных
требований в суде апелляционной инстанции.
Ограничивая в лучших чертах классической
кассации ревизионное начало, законодатель
впервые поставил определение границ
возможной проверки судебных решений в
зависимость от воли и интереса сторон.
Соответственно этому в новеллах Закона от 8
июля 2000 года были сформулированы и
полномочия апелляторов, требования,
предъявляемые к процессуальной форме и
содержанию апелляционного отзыва <*>,
виды возможных решений суда и основания
принятия того или иного вида решений по
результатам проверки.
--------------------------------
<*> Хотя
действующее уголовно - процессуальное
законодательство не использует термина
"апелляционный отзыв", он был хорошо
известен процессуальному законодательству
России 1864 - 1917 годов. Мы используем
названный термин в значении "апелляционная
(кассационная) жалоба". См.: Фойницкий И.Я.
Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1996.
С. 537, 539; Духовской М.В. Русский уголовный
процесс. М., 1908. С. 392 - 395.
Указывая на
диспозитивные полномочия сторон в
предъявлении и формулировании своих
притязаний к суду апелляционной инстанции,
законодатель вместе с тем правомерно
ограничил их требования лишь своим
интересом, не позволяя частным апелляторам
произвольно вторгаться в сферу тех
отношений, которые защищаются
исключительно в публичном или ином частном
порядке. В данной связи формально
определенные в норме закона требования к
апелляционному отзыву (ст. 481 УПК РСФСР) не
столько ограничивали широкую свободу
обжалования, сколько обязывали апелляторов
изначально точно определиться в пределах
тех требований (притязаний), которые они
предъявляют к суду вышестоящей инстанции,
рассчитывая на их разрешение по
существу.
Исходя из этих концептуальных
посылок, в новом состязательном смысле
можно было бы истолковать и основания к
отмене (изменению) решений мирового судьи, и
закрепленную в нормах закона публичную (по
форме) активность суда по самостоятельному
истребованию дополнительных доказательств
или производству отдельных судебных
(следственных) действий вне инициативы
сторон, и иные подобные нормы. Однако
возможности к подобному истолкованию сути
и содержания возрождающейся российской
апелляции были зачеркнуты положениями ч. 3
ст. 487 УПК РСФСР, которая, вступая в
противоречие с частью второй этой же
статьи, ввела в названный процессуальный
порядок все то же публичное ревизионное
начало проверки, обусловливая тем самым
практически неограниченную активность
суда в защите прав и интересов осужденного
<*> и соответственно публичный (ex officio)
выход в объеме проверки за пределы
заявленных требований, а также фактически
неизбежный в данной связи переход в объемах
проверки от пересмотра приговора к
пересмотру всего дела. Отсюда вполне
возможны и публичные смыслы оснований к
отмене (изменению) решений, оказавшихся
предметом обжалования, и публичная
активность суда по истребованию
дополнительных данных. Не случайной в
данном контексте оказалась и норма ч. 2 ст. 478
УПК РСФСР, обязывающая прокурора, вне
зависимости от его участия в деле или
внутреннего убеждения, опротестовать
каждый незаконный (неправосудный) приговор
мирового судьи и (или) его постановление о
прекращении уголовного дела <**>.
--------------------------------
<*> Непонятна в этом
вопросе "принципиальная" позиция
законодателя в отношении других
апелляторов. Почему положения ч. 3 ст. 487 УПК
РСФСР, так яростно отстаиваемые
законодателем в отношении осужденного, не
действуют применительно к другим
апелляторам (потерпевшим), равенство прав
которых на судебную защиту также
гарантировано конституционной нормой и,
следовательно, должно быть реально
обеспечено?
<**> Истолкование этой же
нормы в состязательном смысле объективно
предполагает право, а не обязанность
прокурора (вернее - государственного
обвинителя, участвовавшего в деле), по
внесению протеста (представления) на то или
иное неправосудное судебное решение, как
это имеет место в нормах нового УПК РФ (ч. 4
ст. 354).
Таким образом, в нормах Закона от 8
июля 2000 года законодатель так и не смог уйти
от идеи публичности и до конца
последовательно выдержать процессуальную
форму судебной проверки, основанной в
зависимости от природы нарушенного
интереса на частном или публичном интересе
сторон, самостоятельно и равноправно
отстаивающих свои притязания перед
беспристрастным судом. И суть апелляции,
закрепленной в новеллах Закона, видится в
том, что законодатель всего лишь стремится
найти компромиссы между частным и
публичным началом процесса, уже признавая
правовое значение первого, но еще не
отказываясь и от второго.
Между тем
подобные "метания" законодателя в одном из
центральных вопросов института судебной
проверки не могли не сказаться на сути и
содержании новой русской апелляции, ибо
двусмысленные возможности к истолкованию
одной и той же нормы закона, как в частном,
так и (в возможном) публичном контексте,
никак не способствуют оптимальности
деятельности суда апелляционной инстанции
и процессуальной роли сторон в подобном
процессе. Тем интереснее представляются
нормы, регламентирующие процедуры
апелляционного, кассационного и надзорного
производства, в новеллах нового УПК РФ.
Анализируя по нормам УПК РФ процессуальную
форму проверки судебных решений в суде
вышестоящей инстанции, можно прийти к
достаточно значимым и, как представляется,
знаковым выводам о смене публичных
ориентиров в позиции законодателя.
Определившись в тождестве цели, задач и
сути проверочной деятельности в судах
вышестоящей инстанции, законодатель
достаточно последовательно конструирует
процессуальную форму института судебного
контроля, где элементы проверки законности,
обоснованности и справедливости
вынесенных судебных решений составляют
главное направление (стержень)
осуществляемой деятельности.
Отказавшись от ревизионного начала
проверки и понимая тождество сути
контрольно - проверочной деятельности в
судах вышестоящей инстанции как
специфической формы защиты заявленных
требований (притязаний сторон),
законодатель достаточно строго проводит в
нормах апелляционного, кассационного (гл. 43
- 45 УПК РФ) и отчасти надзорного
производства (гл. 48 УПК РФ):
а) единство
цели, задач и процессуальной формы
проверочной деятельности в судах
вышестоящей инстанции (ст. 365, 377 УПК РФ), что
особенно явно проявляет себя применительно
к форме апелляционного и кассационного
пересмотра. Включение в ч. 4 ст. 377 УПК РФ
нормы о том, что при рассмотрении дела в
кассационном порядке суд вправе по
ходатайству стороны непосредственно
исследовать доказательства по правилам
судебного следствия в суде первой
инстанции (гл. 37 УПК РФ), как представляется,
уже позволяет констатировать вывод не о
введении элементов апелляции в
кассационный порядок, а о фактическом
тождестве апелляционного и кассационного
порядка рассмотрения отзыва;
б)
единство предмета (ст. ст. 360, 361, 373, 402 УПК РФ)
и пределов (ч. 2 ст. 360 УПК РФ) проверки,
последовательно понимая под первым
законность, обоснованность и
справедливость приговора (или иного
судебного решения) <*>, вынесенного в суде
нижестоящей инстанции, а под вторым -
границы (объем) проверочной деятельности и
соответственно объем возможных полномочий
суда в итоговых выводах, императивно
определенных волей (интересом)
управомоченных сторон;
--------------------------------
