Проблемы отграничения насильственных действий сексуального характера от смежных составов
СЕКСУАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА ОТ СМЕЖНЫХ
СОСТАВОВ
М.А. КОНЕВА
Конева М.А.,
заведующая кафедрой уголовного права и
процесса Ставропольского кооперативного
института, Белгородского университета
потребительской кооперации Центросоюза
Российской Федерации, кандидат юридических
наук, доцент.
На основании анализа
правоприменительной практики обращает на
себя внимание большая разница между
возбужденными уголовными делами и
уголовными делами, направленными в суд.
Преступление считается раскрытым лишь
после того, как уголовное дело с
обвинительным заключением в установленном
законом порядке направлено в суд.
Большинство опрошенных нами следователей и
судей, непосредственно осуществляющих
производство по делам о преступлениях
данной категории, отметили, что часть
уголовных дел либо прекращается на стадии
предварительного расследования, либо
изменяется квалификация данных
преступлений.
В связи с этим основная
квалификационная проблема относительно
применения статей 132, 134 и 135 УК РФ на
практике сводится к разграничению данных
преступлений со смежными составами
преступлений.
Половое сношение и иные
действия сексуального характера с лицом, не
достигшим четырнадцатилетнего возраста
(ст. 134 УК РФ), тесно граничат с
насильственными половыми преступлениями,
предусмотренными ст. ст. 131, 132 УК РФ. Половое
сношение и иные действия сексуального
характера, совершенные в отношении
малолетних, подпадают под действие ст. 134 УК
РФ лишь в том случае, если совершены
добровольно, по согласию самого
потерпевшего. Однако весьма часто имеют
место ситуации, когда согласие малолетнего
потерпевшего на гомосексуальный контакт,
иные подобные действия стало результатом
физического насилия или угрозой его
применения, а в некоторых случаях - просто
обмана, введения в заблуждение.
Гомосексуальный контакт в этих случаях
внешне выглядит добровольным. Но эти
действия необходимо квалифицировать не по
ст. 134 УК РФ, а рассматривать как
насильственные действия гомосексуального
характера по признаку использования
беспомощного состояния потерпевшей и
квалифицировать по ст. 132 УК РФ, так как
согласие в этих случаях не может
признаваться действительным. "Беспомощное
состояние - это состояние потерпевшего, в
силу которого он на момент посягательства
лишен возможности принимать меры к
самосохранению из-за того, что не осознает
окружающую обстановку, либо не понимает
характера и значения совершаемого в
отношении его деяния, либо он не может
оказать виновному сопротивления или иным
путем избежать опасности и не способен по
собственной воле выйти из этого состояния"
<*>. Эти признаки беспомощного состояния
в своих сущностных характеристиках,
безусловно, относятся ко многим ситуациям
совершения сексуальных преступлений
против детей.
--------------------------------
<*> Топильская Е.В. Беспомощное состояние
потерпевшего от преступления. СПб., 1992. С.
29.
Такая позиция закреплена в
Постановлении Пленума Верховного Суда
Российской Федерации N 4 от 22 апреля 1992 г. "О
судебной практике по делам об
изнасиловании". Пленум указывает, что
следует устанавливать, могла ли
потерпевшая (потерпевший) в силу своего
возраста и развития понимать характер и
значение совершаемых с нею (ним) действий.
Если в силу малолетнего возраста,
умственной отсталости и иных подобных
обстоятельств потерпевшая (потерпевший)
была лишена этой способности, содеянное
виновным следует рассматривать как
изнасилование или насильственные действия
сексуального характера с использованием
беспомощного состояния потерпевшей
(потерпевшего) и квалифицировать
соответственно по ст. 131 или ст. 132 УК РФ
<*>.
--------------------------------
<*>
Постановление Пленума Верховного Суда
Российской Федерации N 4 от 22 апреля 1992 г. "О
судебной практике по делам об
изнасиловании" с изменениями и
дополнениями, внесенными Постановлением
Пленума от 21 декабря 1993 г. N 11 и от 25 октября
1996 г. N 10 / Сборник постановлений Пленумов
Верховного Суда Российской
Федерации.
Проиллюстрировать сказанное
выше можно примером из правоприменительной
практики. Гр. С. пригласил 7-летнего соседа в
гараж, где в течение часа разговаривал с ним
на самые разные темы. Затем обнажил свои
половые органы и предложил ими потрогать
мальчика. Затем уговорил его наклониться,
"погладил и помазал" гелью анальное
отверстие и ввел свой половой орган. Суд
первой инстанции признал гр. С. виновным и
квалифицировал его действия по ст. ст. 134, 135
УК РФ. В судебном разбирательстве виновный
и потерпевший подтвердили, что никакого
насилия со стороны гр. С. не было. Однако
краевой суд второй инстанции отменил
данный приговор суда первой инстанции и
квалифицировал действия гр. С. по ст. 132 УК
РФ. В Определении краевого суда со ссылкой
на разъяснение Пленума Верховного Суда РФ N
4 от 22 апреля 1992 года указано, что
потерпевший в силу своего малолетнего
возраста не мог понимать последствий
своего согласия, своих действий и тем более
действий потерпевшего, совершенных в
отношении его <*>.
--------------------------------
<*> Архив
Краснодарского краевого суда.
Вполне
понятно, что гомосексуальный контакт,
например, с 7 - 8-летним ребенком нельзя ни
при каких условиях считать с его стороны
добровольным. Однако в практике
встречаются чаще случаи, когда взрослые
вступают в гомосексуальную связь, лишенную
насилия и угроз, с лицами более старшего
возраста - 13 - 14 лет (более половины
случаев).
Достаточно проблематично
выглядит решение вопроса об
интеллектуальном состоянии потерпевшей
(потерпевшего), который прямо влияет на
квалификацию содеянного. Пленум Верховного
Суда Российской Федерации в п. 5 относит к
обстоятельствам, препятствующим осознанию
характера совершаемых с потерпевшим
(потерпевшей) действий, следующие:
-
малолетний возраст;
- физические
недостатки;
- расстройство душевной
деятельности;
- иное болезненное либо
бессознательное состояние и т.п.
По всей
видимости, Пленум Верховного Суда вложил
несколько иной смысл в термин "малолетний
возраст", чем вкладывает уголовный
законодатель в понятие "малолетний" при
конструировании преступления,
предусмотренного ст. 134 УК РФ. Уголовный
законодатель сегодня ориентируется на
сугубо формальный критерий при оценке
потерпевшей (потерпевшего) - недостижение
лицом 14-летнего возраста. Здесь следует
применять все те общие правила,
содержащиеся в Уголовном кодексе,
касающиеся определения возраста субъекта.
В частности, новым годом в жизни ребенка
следует признавать тот год, который
наступает на следующие после даты рождения
сутки, и т.д. Верховный же Суд ориентируется
на иной показатель малолетства, связывая
его с недостаточным уровнем
интеллектуального (умственного) развития
ребенка, невозможностью со стороны ребенка
не только в полной мере осознавать
объективную действительность, но и
последствия собственного поведения, в
рассматриваемом случае - согласия на
половое сношение.
Полагаем, что при
такой трактовке положения Пленума о
малолетнем возрасте потерпевшей
(потерпевшего) едва ли имеет смысл говорить
о точном возрастном пороге, хотя в смысле
квалификации речь всегда идет о
потерпевших, не достигших 14 лет.
Индивидуальные особенности развития
ребенка могут обусловить понимание
характера и последствий его согласия на
гомосексуальный контакт и в возрасте 8 - 9
лет, но в другой ситуации другой ребенок
может не осознавать этого и в возрасте 12 - 13
лет. Точное указание на определенный
возраст, ниже которого ребенок еще не
понимает характера совершаемых с ним
действий, характера и последствий
собственных решений, считаем три года. Но по
данным психологов, возрастной порог
детской памяти установлен в 2 - 2,5 года.
В
связи с этим выскажем соображение о том, что
малолетний возраст следует рассматривать
как обстоятельство, препятствующее
возможности потерпевшей (потерпевшего)
понимать характер и значение совершаемых с
нею (ним) действий и дающее соответственно
возможность квалифицировать преступление
не по ст. 134, а по ст. 132 УК РФ лишь в
результате оценки всей совокупности
обстоятельств дела. Учету должны подлежать
собственные показания потерпевшей
(потерпевшего), родителей или лиц, их
заменяющих, педагогов, работавших с
ребенком, и иных лиц, могущих оценить
умственное развитие ребенка. Речь идет о
детях с нормальным умственным развитием, но
установлению подлежат особенности
интеллектуального статуса ребенка с
колебаниями в рамках нормы. В необходимых
случаях, полагаем, следует назначать
психологическую экспертизу с привлечением
специалистов в области возрастной
педагогики и психологии.
Что касается
физических недостатков ребенка,
препятствующих возможности потерпевшей
(потерпевшего) понимать характер и значение
совершаемых с нею (ним) действий, а также
характер собственных решений, то к ним, по
нашему мнению, следует относить слепоту,
глухоту, немоту, отсутствие конечности и
т.д., но в любом случае это должны быть
изъяны именно физического состояния. Такие
состояния определенным образом влияют на
психику ребенка, затормаживают его
умственное развитие, накладывают
индивидуальные особенности на восприятие
объективной действительности. Подчеркнем,
что речь по-прежнему не идет о
расстройствах душевной деятельности. В
этих случаях назначение и проведение
психологической экспертизы с участием
специалистов в области возрастной
педагогики и психологии еще более
необходимо. Целесообразно привлекать, на
наш взгляд, к исследованию тех педагогов,
которые работают с детьми, имеющими
физические недостатки (например, в
специальных школах и интернатах для слепых
и глухих детей и т.п.).
Другим
обстоятельством, препятствующим
возможности потерпевшей (потерпевшего)
понимать характер и значение совершаемых с
нею (ним) действий, Пленум Верховного Суда
называет расстройство душевной
деятельности. Поскольку вопрос о таких
расстройствах не является предметом нашего
исследования, ограничимся указанием на их
существенное влияние на общее
представление ребенка о характере
взаимоотношений между людьми, специфику
половых отношений, роль мужчин и женщин в
половых сношениях, осознание возможности
сексуальных отношений между лицами одного
пола (гомосексуальные контакты). Полагаем,
что основанием для правильного решения
данного вопроса может стать только
заключение судебно-психиатрической
экспертизы или экспертизы комплексной -
психолого-психиатрической. Но следует
четко отграничить, что гомосексуальные
контакты должны рассматриваться как особо
порочные, не физиологичные, губящие
нравственные отношения между мужчиной и
женщиной, приводящие к утрате функции
воспроизводства.
Специально
проведенное нами интервьюирование
педагогов, работающих в специальных
учреждениях с детьми, имеющими
недостаточное умственное развитие в рамках
аномалии, без признаков патологии
(Незлобненская специализированная школа,
Краснокумская школа коррекционного
воспитания, Ставропольская
специализированная школа), дало несколько
неожиданный результат. Большинство
опрошенных педагогов отметили у детей,
страдающих недостатком умственного
развития (олигофрения, дебильность),
повышенный интерес к вопросам половой
жизни, не соответствующий стандартам их
возраста. Такие дети, как отметили педагоги,
охотно рассуждают о женитьбе, ведении
совместного хозяйства, беременности.
Однако в то же самое время все они в
малолетнем возрасте едва ли правильно
представляют себе все подробности
совокупления и иных форм сексуальной, в том
числе и гомосексуальной, активности людей.
Данное обстоятельство отмечается особым
образом именно потому, что дети, страдающие
расстройствами душевной деятельности,
достаточно часто становятся жертвами
перверсивных преступлений, совершаемых
гомосексуальными девиантами, но при этом из
любопытства также часто дают согласие на
гомосексуальные контакты. Полагаем, что
аномальное состояние психики ребенка даже
без признаков выраженной патологии должно
стать основанием квалификации совершенных
в отношении их половых посягательств
именно по ст. 132 УК РФ, даже если такие
потерпевшие давали согласие на
гомосексуальный контакт.
Несмотря на
важное значение указанных обстоятельств
для уголовно-правовой оценки перверсивных
преступлений, совершаемых
гомосексуальными девиантами, проведенное
нами исследование показало, что
следственные органы относятся к их
установлению без должного внимания. Лишь по
12% уголовных дел, в квалификации которых
значимым признаком являлся
психологический статус потерпевшей
(потерпевшего), были проведены
соответствующие экспертные исследования.
Полагаем, что данное обстоятельство
следует рассматривать как серьезное
препятствие для правильной квалификации
перверсивных преступлений, совершаемых
гомосексуальными девиантами, в отношении
малолетних потерпевших.
Гр. О., проживая
с женой и ее сыном, который учился в
специализированной школе (диагноз -
замедленное развитие), совершил с ним
насильственный гомосексуальный (анальный)
акт. После этого гр. О. неоднократно на
протяжении двух лет вступал с потерпевшим в
гомосексуальную связь, на которую пасынок
давал согласие. Суд первой инстанции
квалифицировал действия О. по ст. 132 только
по первому эпизоду. Все же остальное суд
расценил как совершенное по добровольному
согласию, квалифицировав по ст. 134 УК РФ.
Судебная коллегия Верховного Суда РФ своим
определением эту квалификацию оставила в
силе. Такая позиция судебных органов
представляется необоснованной.
На
практике вызывает значительные
затруднения разграничение покушения на
совершение преступлений, предусмотренных
ст. 132 УК РФ, и преступлений, предусмотренных
ст. 134 и ст. 135 УК РФ. В связи с этим
представляет интерес следующее дело. Некто
С. зимой в дневное время в городском парке
напал на 10-летнего К., свалив его, угрожая
ножом, снял с него трусы и удовлетворил свою
сексуальную страсть, не прикасаясь, по
словам потерпевшего, к его половым органам.
Гр. С было предъявлено обвинение в
покушении на совершение насильственных
действий сексуального характера (ст. 132 УК
РФ). Однако, как было установлено, гр. С. с
детства страдает онанизмом, с женой половой
жизнью не живет, часто мастурбирует в
присутствии малолетних мальчиков. На
основании этих и других собранных по делу
данных суд первой инстанции не нашел у
виновного умысла на совершение
насильственных действий гомосексуального
характера с потерпевшим и осудил гр. С. по
ст. 135 УК РФ - развратные действия. Суд второй
инстанции с таким решением не согласился,
указав, что в действиях гр. С. следует
усматривать покушение на преступление,
предусмотренное ст. 132 УК РФ, по признаку
"иные действия сексуального характера с
применением насилия" <*>. Такая позиция
суда второй инстанции представляется
правильной.
--------------------------------
<*>
Архив Ставропольского краевого
суда.
Анализ названия и диспозиции ст. 134
УК РФ позволяет обнаружить некоторое
терминологическое несоответствие при
обозначении признаков объективной стороны
данного преступления. В названии нормы
