О залоге права голосовать
И. АЛЕЩЕВ
Илья Алещев, начальник
юридического отдела "ЭЖ-Юрист".
Можно ли
предусмотреть в договоре залога право
залогодержателя голосовать заложенными
акциями?
М. Кузнецова, г.
Талдом
Несмотря на то что п. 3 ст. 346 ГК РФ
допускает условие договора залога, по
которому залогодержатель вправе
пользоваться переданным ему предметом
залога, толковать данную норму как
позволяющую передавать залогодержателю
право голоса заложенными акциями
представляется ошибочным. Использованная
законодателем формулировка "вправе
пользоваться предметом залога", очевидно,
распространяется лишь на вещи как объекты
материального мира.
Не касаясь здесь
известной дискуссии о корректности самой
конструкции залога бездокументарных
ценных бумаг с точки зрения теории права,
отметим лишь, что к бездокументарным акциям
понятие "пользование" вряд ли применимо в
принципе, не говоря уже о том, чтобы
понимать под таким пользованием
осуществление права, которое удостоверяет
ценная бумага.
Из ст. 57 ФЗ "Об
акционерных обществах" право голосовать на
общем собрании акционеров принадлежит
непосредственно акционеру как
собственнику акции общества. Данное
неимущественное право не только не
переходит к залогодержателю, но и в
принципе не может быть предметом залога
(так как в данном в п. 1 ст. 336 ГК РФ перечне
объектов гражданских прав, которые могут
быть предметом залога, неимущественные
права отсутствуют). Иными словами,
возникновение у залогодержателя
определенных "прав на бумагу" отнюдь не
означает, что к нему переходят "права из
бумаги".
Аргументировать позицию о
ничтожности условия договора залога о
праве залогодержателя голосовать
заложенными акциями можно и иным способом.
В силу п. 1 ст. 51 ФЗ "Об акционерных обществах"
список лиц, имеющих право на участие в общем
собрании акционеров, составляется на
основании данных реестра акционеров
общества. Из Положения о ведении реестра
владельцев именных ценных бумаг (утв.
Постановлением ФКЦБ РФ от 2 октября 1997 г. N 27)
и Постановления ФКЦБ РФ от 22 апреля 2002 г. N
13/пс "Об особенностях учета в системе
ведения реестра залога именных ценных
бумаг..." следует, что в реестре акционеров
сведения о залогодержателе отражаются как
обременение, а не как смена лица, которому
принадлежат акции, и в п. 7.4.5 Положения о
ведении реестра, где установлено, кто
включается в список лиц, имеющих право на
участие в общем собрании акционеров, нет
указания на залогодержателя.
Следовательно, даже исходя из "процедурных"
соображений залогодержатель не может быть
включен в список лиц, имеющих право на
участие в общем собрании акционеров.
Наконец, правильность изложенной позиции
демонстрирует и арбитражно-судебная
практика - в частности, Постановление ФАС
ВСО от 8 апреля 2004 г. N А74-2127/03-К1-Ф02-762/04-С2,
Постановление ФАС СЗО от 15 ноября 2002 г. N
А56-10621/02, где судом прямо было указано, что
"даже в случае включения в договор залога
условий о предоставлении залогодержателю
права пользоваться заложенной ценной
бумагой залогодержатель может
осуществлять это право только от имени, по
поручению и в интересах лица, являющегося
собственником ценной бумаги", и др.
Таким образом, на поставленный вопрос
следует ответить отрицательно - даже в
случае включения в договор залога акций
условия о том, что право голосовать
заложенными акциями переходит к
залогодержателю, следует признавать
ничтожным.
На практике для решения
задачи по наделению залогодержателя правом
голосовать заложенными акциями стороны
прибегают к выдаче залогодателем
соответствующей доверенности на имя
залогодержателя. Не отрицая правомерности
такого способа, следует отметить, что право
доверителя отозвать выданную им
доверенность нельзя ограничить (п. 3 ст. 188 ГК
РФ), так что такой подход позволяет лишь
решить "техническую" составляющую проблемы,
но не наделяет залогодержателя охраняемым
правом голосовать заложенными акциями.
ЭЖ-Юрист, 2005, N 37
