Иск о присуждении к исполнению обязательства в натуре
К сожалению, создателям проекта ГУ также не
удалось разработать единую концепцию в
отношении возможности принуждения к
исполнению обязательств. Хотя в отношении
конкретных видов обязательств проект ГУ в
целом отражал взгляды многих упоминавшихся
российских цивилистов. В частности,
согласно ст. 196 проекта ГУ покупатель
индивидуально-определенных вещей мог
требовать их отобрания по суду, так же, как
мог заявлять данное требование согласно
первоначальному варианту проекта ГУ
(редакция от 1905 г. <**>) и покупатель
родовых (заменимых) вещей. Правда,
впоследствии указание на такое право у
кредитора в отношении родовых вещей из
проекта ГУ было исключено. Кроме того, если
в действовавшем законодательстве
Российской империи неустойка (как за полное
неисполнение, так и за ненадлежащее
исполнение) взыскивалась независимо от
требования исполнения основного
обязательства, то в проекте ГУ соотношение
неустойки и основного обязательства
урегулировано более цивилизованно, с
учетом подходов, имевших место во Франции и
Германии. В соответствии со ст. 61 проекта ГУ
кредитор имел право требовать исполнения
основного обязательства наряду со
взысканием неустойки, только если
последняя установлена за несвоевременное
или ненадлежащее исполнение. Если же
неустойка назначена на случай
неисполнения, требовать и того и другого
кредитор не мог.
--------------------------------
<*> Гражданское уложение. Книга 5.
Обязательства (Проект Высочайше
учрежденной Редакционной комиссии по
составлению Гражданского уложения). СПб.,
1899.
<**> См.: Трепицын И.Н. Гражданское
право губерний Царства Польского и русское
в связи с проектом Гражданского уложения:
общая часть обязательственного права. С.
8.
Очевидно, что российское
дореволюционное законодательство и
судебная практика пытались определиться с
подходом к возможности требовать
исполнения в натуре. При этом основная
тенденция развития законодательства и
судебной практики строилась на германском
опыте решения указанных вопросов, когда
кредитору за рядом исключений
предоставлялось право требовать
исполнения в натуре, возможность
предъявления которого рассматривалась как
свойство обязательства как такового.
Проанглийские взгляды ведущих российских
цивилистов того времени, отчасти
отраженные в проекте ГУ, не успели в целом
реализоваться в жизнь, как не вступил в силу
и сам проект.
Анализ такого явления, как
принцип реального исполнения, немыслим без
детального разбора советского
законодательства и доктрины по данному
вопросу. Это связано с тем, что именно в
советский период, собственно, и родилось
такое понятие, как принцип реального
исполнения обязательств.
Впервые
данный термин появился в советском праве в
30-х гг. <*> Большинство советских
исследователей связывало закрепление
принципа реального исполнения со ст. 19
Постановления СНК СССР от 19 декабря 1933 г. "О
заключении договоров на 1934 год", которая
установила, что "уплата пени, неустойки,
штрафа и возмещение убытков не освобождают
сторону, уплатившую их, от исполнения
договора". Впоследствии это положение было
продублировано в Основных условиях
поставки, а равно в ГК РСФСР 1964 г. (ст. ст. 191 и
221). Таким образом, изначально принцип
выводился на основе противопоставления
реального исполнения обязательства и
предоставления денежного суррогата
(неустойки и убытков). Именно этот аспект и
является определяющим при решении вопроса
о сущности данного принципа и, по сути,
именно этим и исчерпывалось
законодательное закрепление данного
принципа!
--------------------------------
<*>
См.: Павлов А.А. Присуждение к исполнению
обязанности как способ защиты гражданских
прав. С. 88.
Доктрина активно подхватила
эту идею, и в течение нескольких десятков
лет было выработано множество, на первый
взгляд, различных точек зрения на понимание
рассматриваемого принципа. Идеологические
начала для возникновения и развития
данного принципа зиждились на
противопоставлении советского права и
права капиталистических государств, в том
числе и права дореволюционной России.
Считалось, что только исполнение договора в
натуре "приводит к тому выполнению плана,
которое представляет собой не только
основную, но и единственную цель договора...
Принципиальное отличие советского
хозяйственного права заключается... в том,
что для обеспечения реального исполнения
договора и тем самым плана советское
государство использует целый комплекс мер,
вообще не известных буржуазным странам и
опирающихся на всю совокупность
политических и экономических рычагов,
сосредоточенных в руках пролетарской
диктатуры" <*>.
--------------------------------
<*> Венедиктов А.В. Договорная дисциплина
в промышленности. Л., 1935. С. 16 -
17.
"Компенсация имущественного интереса
контрагента (возмещение ему убытков...)
могла бы удовлетворить лишь частный
интерес кредитора, - с народнохозяйственной
точки зрения она никакого плюса не дала бы -
проектируемый эффект остался бы в этих
условиях неосуществленным" <*>.
--------------------------------
<*> Аскназий С.И.,
Мартынов Б.С. Гражданское право и
регулируемое хозяйство. Л., 1927. С. 48.
"Руки
пролетарской диктатуры" должны были,
используя всю мощь "политических и
экономических рычагов" государства,
обеспечивать исполнение хозяйственного
плана и схем прикрепления предприятий, ибо
иначе, как считалось, ставился под угрозу
"проектируемый эффект" от того или иного
договора.
В целом основной доминантой в
доктрине 30 - 70-х гг. было суждение о том, что
"принцип реального исполнения обязательств
вытекает из плановой организации
социалистического хозяйства и
способствует наиболее полному
удовлетворению интересов кредитора" <*>.
И это не удивительно: ведь обязательства
между социалистическими организациями
возникают не для обогащен
Статья 131 АПК 1995 г. вслед за ГПК
1964 г. проводила четкое разграничение между
решениями о взыскании денег и присуждении
имущества, с одной стороны, и решениями,
обязывающими ответчика совершить иные
действия, не связанные с передачей
имущества или взысканием денег - с другой.
Те же выводы следуют и из анализа ст. ст. 171,
174 АПК 2002 г. и ст. ст. 205 - 206 ГПК 2002 г.. Что на
первый взгляд отличало и отличает АПК от
ГПК, так это то, что в АПК (и в старой, и в
новой редакции) в отличие от ГПК 1964 и 2002 гг.
отсутствует прямое законодательное
закрепление возможности замены
присуждения имущества в натуре на
взыскание стоимости (ст. 200 ГПК 1964 г. и ст. 205
ГПК 2002 г.), а просто указывается на то, что в
решении о присуждении имущества должна
быть предусмотрена стоимость данного
имущества (ст. 128 АПК 1995 г. и ст. 171 АПК 2002 г.), а
также то, что суд может по ходатайству
сторон или пристава-исполнителя изменить
способ исполнения решения (ст. 205 АПК 1995 г. и
ст. 324 АПК 2002 г.). Тем не менее практика и
доктрина не ставят под сомнение, что в
случае необнаружения присужденного
имущества в натуре у ответчика происходит
взыскание стоимости данного имущества.
Причем эта замена осуществляется именно в
порядке изменения способа исполнения
решения <*>.
