Допустимость доказательств, собранных защитником, и осуществление функции защиты в уголовном судопроизводстве
СОБРАННЫХ ЗАЩИТНИКОМ, И ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ
ФУНКЦИИ ЗАЩИТЫ
В УГОЛОВНОМ
СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Е. КАРЯКИН
Е. Карякин,
старший преподаватель кафедры уголовного
процесса Оренбургского государственного
университета, кандидат юридических
наук.
Наделение защитника правом на
собирание доказательств в соответствии с
УПК РФ вызвало неоднозначную реакцию со
стороны ученых-процессуалистов. Кто-то так
и остался противником этого, но кто-то
воспринял нововведение как должное, между
тем закон есть закон и необходимо строго
следовать его букве.
Как известно,
деятельность адвоката в соответствии с УПК
РСФСР не включала в себя собирание
доказательств, но и УПК РФ, предусмотрев
данное полномочие, не снял наболевших
вопросов, а лишь добавил их. Как
представляется, получение защитником
предметов, документов и иных сведений, а
также истребование справок, характеристик,
иных документов от органов государственной
власти, органов местного самоуправления,
общественных объединений и организаций
имели место и в соответствии с УПК РСФСР, в
котором речи о собирании защитником
доказательств вообще не велось, а
говорилось лишь об их представлении. И
действительно, для того чтобы защитнику
представить определенное доказательство,
необходимо первоначально его получить.
Конечно, положительно, что законодатель
предусмотрел возможность защитнику от
своего имени, а не от имени юридической
консультации обращаться с запросами к
государственным органам, организациям,
предприятиям, учреждениям, а последних
обязал предоставлять запрашиваемые
документы и их копии. Однако данная норма в
отсутствие указаний законодателя на срок, в
который должны быть предоставлены
документы и санкции за ее невыполнение,
выглядит, по меньшей мере, нелогично.
По
справедливому замечанию ряда авторов,
неурегулированным остался тот случай,
когда защитник истребует документы,
составляющие государственную,
коммерческую и другую охраняемую законом
тайну. Как видится, необходимо
законодательно оговорить те случаи, когда
истребованные защитником документы не
могут быть ему предоставлены.
Последний
же способ собирания доказательств
защитником из трех предусмотренных ч. 3 ст. 86
УПК РФ сосредоточил в себе наибольшее
количество неясностей. Каков механизм
проведения опроса защитником лиц с их
согласия? Каков порядок фиксации
полученных сведений? И, наконец, каков
порядок оценки допустимости таких
доказательств? Именно доказательств, а не
сведений, потому как законодатель в ч. 3 ст. 86
УПК РФ говорит: "Защитник вправе собирать
доказательства..."
Итак, в законе не
дается указаний ни по поводу понятия
опроса, ни по поводу порядка его проведения,
ни способа фиксации его результатов.
Представляется возможным на основе
действующего уголовно-процессуального
законодательства представить опрос лица
защитником в виде беседы защитника с
гражданином, выразившим согласие на это, с
целью получения сведений, относящихся к
уголовному делу и позволяющих доказать
невиновность или меньшую виновность
подзащитного, результаты которой
фиксируются в произвольной форме. В
качестве формы фиксации может выступить
протокол с указанием места и времени начала
и окончания опроса, анкетных данных
опрашиваемого и защитника (если это адвокат
- принадлежность к коллегии адвокатов).
Кроме того, предварять в протоколе
конкретные сведения, данные опрашиваемым
лицом, должна подпись данного лица о
наличии согласия на опрос, протокол на
каждой его странице и в заключении
подписывается защитником и опрашиваемым.
Считаем возможным в качестве
дополнительного средства фиксации
использовать видеозапись. Думается, такой
вариант фиксации основан на законе, но как
его недостаток следует рассматривать некую
камерность, келейность беседы защитника и
гражданина. Где гарантии от злонамеренных
действий со стороны защитника - угроз,
шантажа, попыток подкупа гражданина или
введения его в заблуждение?
В этой связи
смеем предположить, что присутствие при
опросе лица защитником кого-то,
пользующегося доверием и выступающего
впоследствии гарантом фиксации хода
опроса, поможет решить хотя бы некоторые
проблемы и послужит гарантией обеспечения
прав защитника на собирание доказательств.
В качестве такого гаранта вполне может
выступить нотариус как должностное лицо,
действующее от имени государства. По
окончании опроса нотариус, при нем
присутствующий, при условии соблюдения
требований закона и уплаты государственной
пошлины прошивает и заверяет протокол
опроса, о котором говорилось выше, и делает
запись в регистрационной книге (Руднев В.,
Беньягуев Г. Возможно ли участие нотариуса
в уголовном судопроизводстве? // Российская
юстиция. 2002. N 8. С. 28 - 29).
Другой вариант
закрепления результатов опроса (Кузнецов
Н., Дадонов С. Право защитника собирать
доказательства: сущность и пределы //
Российская юстиция. 2002. N 8. С. 32) - изложение
содержания беседы в ходатайстве с
указанием лица, подлежащего вызову для его
допроса следователем, думается, в принципе
возможен. Однако, на наш взгляд, такой
вариант не отвечает духу УПК РФ и
возвращает нас во времена, когда беседа
защитника с гражданином рассматривалась
как предпроцессуальная деятельность. Было
бы странным обращаться к позициям,
сформированным в период реформирования УПК
РСФСР, если новый закон уже обозначил
подход к данной проблеме.
Большое, если
не сказать огромное, значение приобретают
нравственно-этические аспекты указанной
уголовно-процессуальной деятельности
защитника. Защитник ни в коем случае не
должен злоупотреблять предоставленным ему
правом на собирание доказательств: не
должен использовать ложь, введение в
заблуждение лица, обладающего
определенными сведениями, принуждение
последнего к беседе, а тем более
принуждение к даче ложных сведений.
Несомненно, в первую очередь, встретившись
с определенным гражданином, защитник
должен представиться, а затем вежливо
указать цель встречи и испросить согласие
на проведение опроса, если гражданин не
желает беседовать, безотносительно от того,
приводит ли он причины этого или нет,
защитник должен окончить беседу. Иное
развитие событий в указанном случае должно
рассматриваться как угроза допустимости
полученного защитником доказательства.
Исходя из того, что правовая норма есть не
что иное, как социально-нравственное
веление, установленное государством и
обеспеченное его принудительной силой,
стало быть, в случае нарушения этой нормы
включается механизм реализации
принудительных предписаний, носящих
негативный характер, что в данном случае
имеет форму недопустимости доказательств,
полученных в ходе опроса лица защитником и
подпадающих под действие ст. 75 УПК РФ. Так,
сторона обвинения вправе заявить перед
судом ходатайство об исключении
результатов опроса как доказательства,
представленного защитником по причине их
недопустимости в соответствии со ст. 75 УПК
РФ.
Как видится, не стоит рассматривать
право защитника собирать доказательства
как профессиональную обязанность адвоката,
заключающуюся в установлении очевидцев
криминального события, опросе этих лиц с их
согласия или сообщении о них должностному
лицу для их допроса в качестве свидетелей,
как это предлагают Н. Кузнецов и С. Дадонов
(Указ. раб. С. 32). Следует отметить, что в
качестве защитника в соответствии со ст. 49
УПК РФ может выступать и не адвокат. Кроме
того, принимать ли меры по установлению
конкретного лица, проводить ли его опрос
или не проводить, определяет сам защитник,
руководствуясь интересами подзащитного, а
также тактическими приемами, выбранными
применительно к определенной ситуации.
Закон не запрещает защитнику "придержать"
результаты опроса гражданина, например не
представлять их следователю в ходе
предварительного следствия, а сделать это в
судебном заседании с целью разрушения
обвинительного тезиса. Вполне возможна
также ситуация, когда защитник
предполагает, что показания определенных
лиц могут помочь его подзащитному, заявляет
о них следователю, однако эти лица дают
обвинительные показания в отношении
подзащитного.
И последнее: оцениваться
собранные защитником доказательства
должны по единым правилам, наравне с
доказательствами стороны обвинения,
руководствуясь закрепленным в ст. 17 УПК РФ
принципом свободы оценки доказательств.
Как известно, никакое отдельно взятое
доказательство не только не имеет заранее
установленной силы, но не имеет и заранее
установленного "бессилия".
ССЫЛКИ НА
ПРАВОВЫЕ АКТЫ
"УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС
РСФСР"
(утв. ВС РСФСР
27.10.1960)
"УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
от 18.12.2001 N 174-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 22.11.2001)
Российская
юстиция, N 6, 2003
