Исполнение договорного обязательства третьим лицом
по свидетельству романистов, считалось, что
исполнение может быть осуществлено третьим
лицом, независимо от того, каким отношением
оно связано с должником <*>.
--------------------------------
<*> См.: Дождев Д.В.
Римское частное право: Учебник для вузов /
Под ред. В.С. Нерсесянца. М., 1996. С. 471.
Таким
образом, установление в нормах
гражданского законодательства об
исполнении обязательства должника третьим
лицом оснований такого исполнения
выступает характерной особенностью
советского гражданского права и
представляет собой известное ограничение
использования этого института. Объяснение
этому обстоятельству, очевидно, следует
отыскивать в известном влиянии
административного метода управления
плановой экономикой, присущего тому
периоду.
В то же время отсутствие
ограничений по основаниям исполнения
обязательства должника третьим лицом вовсе
не означает, что любое надлежащее
исполнение, предложенное посторонним
лицом, кредитор обязан принять.
Условия
возложения исполнения
Редакция п. 1 ст. 313
ГК РФ может привести к выводу о том, что
отечественное законодательство допускает
возложение исполнения обязательства
должником на третье лицо не во всех случаях,
а только тогда, когда из закона, иных
правовых актов, условий обязательства или
его существа не вытекает обязанность
должника исполнить обязательство лично.
Иными словами, если из закона, иных правовых
актов, условий обязательства или его
существа вытекает обязанность должника
исполнить обязательство лично, возложение
исполнения обязательства на третье лицо не
допускается, а совершенное возложение
будет противоречить предписанию указанной
нормы.
Такое понимание института
возложения исполнения на третье лицо можно
назвать достаточно традиционным в
отечественной цивилистике. Так, В.С. Толстой
писал, что "возложение исполнения на
третьих лиц допустимо только при том
условии, что это не противоречит закону,
договору основного должника и его
кредитора либо существу отношений между
ними" <*>. Автор проиллюстрировал
сказанное: "...невозможно, например,
переложить на третье лицо исполнение
обязанности написать художественное
произведение" <**>. В том же смысле
высказываются и авторы современных
учебников. В частности, указывается
следующее: ст. 313 ГК РФ разрешает вопрос о
том, что должник вправе возложить
исполнение на третье лицо, если только из
нормативного акта, договора, существа
обязательства не вытекает обязанность
личного исполнения самим должником
<***>.
--------------------------------
<*>
Толстой В.С. Исполнение обязательств. М., 1973.
С. 76.
<**> Попутно заметим, что, на наш
взгляд, употребление термина "основной
должник" не вполне удачно, ибо может
вызывать ошибочное представление о том, что
третье лицо является дополнительным
должником.
<***> См.: Гражданское право:
Учебник / Под ред. С.П. Гришаева. М., 1998. С. 144
(автор главы Г.Д. Отнюкова). См. также:
Гражданское право: Учебник. Часть первая /
Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. С. 411
(автор главы М.Я. Шиминова); Гражданское
право: Учебник для вузов. Часть первая / Под
общ. ред. Т.И. Илларионовой, Б.М. Гонгало, В.А.
Плетнева. М., 1998. С. 367 (автор главы Г.И.
Стрельникова).
Такое понимание института
возложения исполнения на третье лицо
представляется нам не совсем верным как с
теоретической точки зрения, так и с позиции
практической целесообразности.
Самым
общим исходным пунктом для такой оценки
выступает принцип свободы договора.
Обязательство кредитора и должника по
общему правилу связывает лишь стороны
этого обязательства (п. 3 ст. 308 ГК РФ). Как
было установлено выше, возложение
исполнения происходит, как правило, по
соглашению между должником и третьим лицом.
Это соглашение с юридической точки зрения
достаточно автономно по отношению к
соглашению между кредитором и должником.
Следовательно, в силу принципа свободы
договора каких-либо препятствий к
заключению соглашения об исполнении
обязательства должника его кредитору
третьим лицом быть не должно. Возложение
исполнения на третье лицо потому и
допускается без согласия кредитора, что сам
факт соглашения о возложении исполнения
совершенно не затрагивает интересы
кредитора, ибо его права требования
определяются не этим соглашением, а
договором с должником. Само по себе
соглашение между третьим лицом и должником
о возложении исполнения обязательства
теоретически не может каким-либо образом
затрагивать права кредитора. Даже если
третье лицо приступит к исполнению
обязательства за должника, все юридические
возможности кредитора по защите его прав на
получение надлежащего исполнения от
должника сохраняются. Если кредитор имеет
право требовать личного исполнения
обязательства должником, исполнение этого
обязательства третьим лицом без согласия
или одобрения кредитора не может
признаваться надлежащим. В этом смысле
представляется обоснованным вывод М.И.
Брагинского, который указывает, что "во всех
случаях, когда сторона передает исполнение
обязательства третьему лицу, несмотря на
существующий в законе или договоре запрет
на такую передачу, она принимает риск
действий последнего на себя" <*>.
--------------------------------
Монография М.И.
Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное
право. Общие положения" (Книга 1) включена в
информационный банк согласно публикации -
М.: Издательство "Статут", 2001 (издание 3-е,
стереотипное). <*> Брагинский М.И.,
Витрянский В.В. Договорное право. Книга
первая: Общие положения. С. 377.
В
литературе приводятся примеры
недопустимости возложения исполнения
обязательства должника на третье лицо. Так,
М.И. Брагинский указывает, что в договоре
хранения за упоминаемыми здесь же
исключениями хранитель вправе передать
поклажу и тем самым исполнение своего
обязательства третьему лицу лишь при
наличии согласия на то поклажедателя
<*>.
--------------------------------
Монография М.И. Брагинского, В.В.
Витрянского "Договорное право. Общие
положения" (Книга 1) включена в
информационный банк согласно публикации -
М.: Издательство "Статут", 2001 (издание 3-е,
стереотипное). <*> См.: Там же. С. 372.
В
самом деле, передачу вещи на хранение
третьему лицу при отсутствии указанных в
ст. 895 ГК РФ условий (вынужденность к тому
силой обстоятельств, необходимость
соблюдения интересов поклажедателя и
невозможность получить согласие
поклажедателя) следует признать нарушением
обязательств хранителя по договору
хранения. Однако означает ли нарушение его
обязательств перед стороной договора
хранения автоматическое уничтожение его же
договора с третьим лицом? Не будут ли при
таком подходе нарушаться права третьего
лица по договору с должником? Не лишится ли
добросовестное третье лицо всех
преимуществ договорной защиты своих прав
при автоматическом уничтожении его
договора по причине нарушений обязательств
должника перед кредитором? Можно ли
признать справедливым отказ поклажедателя
от принятия по окончании срока договора
сохраненной в целости вещи только на том
основании, что ему стало известно о
хранении вещи третьим лицом без его
согласия? Каково влияние последующего
одобрения кредитором возложения на третье
лицо исполнения обязательства, которое
должно было исполняться лично должником?
Все эти и многие другие вопросы побуждают
взвешеннее подойти к разрешению этой
проблемы. Возможно, здесь необходим более
детальный подход к урегулированию всех
разнообразных вариантов возникающих
отношений.
В основу одного из
направлений такой разработки мог бы лечь
уже упоминавшийся принцип свободы
договора, а также другой принцип, в общем
плане заключающийся в том, что
потенциальная возможность исполнения сама
по себе не представляет собой
обязательного требования для законности
самого соглашения (за исключением
абсолютной невозможности, которая
понимается как невозможность ни для какого
лица исполнить обязательство) <*>.
Повторимся, должник вправе договориться с
третьим лицом о возложении исполнения его
обязательства в любом без каких-либо
исключений случае. Однако интерес
кредитора в личном исполнении
обязательства должен быть защищен, так как
в противном случае цель заключенного
договора не будет достигнута в полной мере.
Но и интерес добросовестного третьего лица
заслуживает защиты. Поэтому можно было бы
предложить не уничтожать соглашение о
возложении исполнения обязательства на
третье лицо только на том основании, что
обязательство должно быть исполнено лично.
В силу сохранения и одного, и другого
договора и кредитор, и третье лицо получили
бы в распоряжение весь арсенал средств
защиты, который предоставляет право в связи
с нарушением договора. Кредитор вправе был
бы не принимать ненадлежащего исполнения, а
третье лицо, в случае нарушения его прав по
договору с должником, также могло бы
опираться в защите своих прав на условия
заключенного с должником договора.
--------------------------------
<*> Этот подход
используется в Европе, в том числе и в
аспекте исполнения обязательства третьим
лицом. Towards a European Civil Code / Ed. by A.S. Hartkamp, M.W.
Hesselink, E.H. Hondius, C.E. du Perron, J.B.M. Vranken. Nijmegen. Dordrecht.
Boston. London. 1994. P. 169 - 170.
Отметим, что
гражданское право в вопросе регулирования
возложения исполнения на третье лицо
нередко оставляет не освещенным
правоотношение, возникающее в связи с
соглашением должника и третьего лица о
возложении исполнения. Это новое
правоотношение видится отличным от
отношений должника и кредитора, а потому и
не регулируется специально, ибо к такому
договору подлежат применению общие
положения <*>.
--------------------------------
<*> Схожий подход можно обнаружить в
объяснениях к соответствующим статьям
проекта Гражданского уложения Российской
империи. См.: Гражданское уложение. Проект /
Под ред. И.М. Тютрюмова. Сост. А.Л. Саатчиан. Т.
2. СПб., 1910. С. 213.
Принципы Европейского
договорного права в статье, посвященной
исполнению третьим лицом, разрешают вопрос
о случаях, когда кредитор не вправе
отказаться от предложенного третьим лицом
исполнения, совершенно не затрагивая
возможности или невозможности самого
возложения исполнения обязательства
должником на третье лицо (ст. 7:106) <*>.
--------------------------------
<*> Principles Of European
Contract Law. Part I and II / Ed. by Ole Lando, Hugh Beale. The Hague, London,
Boston. 2000. P. 338.
В отечественной практике
арбитражных судов также можно обнаружить
случаи, когда предметом судебной оценки
выступала правомерность принятия
кредитором исполнения. Так, по одному из дел
отмечалось отсутствие в договоре запрета
на передачу исполнения третьему лицу, что
послужило основанием признания действий
кредитора по принятию исполнения
правомерными и соответствующими ст. 313 ГК РФ
<*>.
--------------------------------
<*> См.:
Постановление Федерального арбитражного
суда Московского округа от 26.02.2002 N КА-А40/677-02.
Здесь и далее при отсутствии указания на
источник опубликования таковым является
электронная правовая база "".
Еще одна
проблема, близко примыкающая к вопросу о
возложении исполнения обязательства на
третье лицо, касается реальных договоров. В
качестве примера можно использовать
конструкцию договора займа, являющегося
односторонне обязывающим реальным
договором.
На практике встречаются
случаи, когда два участника гражданского
оборота намереваются вступить в заемные
отношения, оговаривают все условия займа,
однако фактически денежные средства
заемщику передает не займодавец, а по его
поручению третье лицо. При этом документы,
оформляющие отношения займа (договор в виде
единого документа, подписанного сторонами,
письма сторон), свидетельствуют о намерении
вступить в заемные отношения именно тех
лиц, которые оформили и подписали эти
документы.
В соответствии с п. 1 ст. 807 ГК
РФ по договору займа одна сторона
(займодавец) передает в собственность
другой стороне (заемщику) деньги или другие
вещи, определенные родовыми признаками, а
заемщик обязуется возвратить займодавцу
такую же сумму денег (сумму займа) или
равное количество других полученных им
вещей того же рода и качества. При этом
договор займа считается заключенным с
момента передачи денег или других вещей.
Исходя из этого, до передачи денег или
вещей в собственность заемщику займодавец
никаких прав не имеет и в обязательственных
отношениях с заемщиком не состоит.
Поскольку договор займа является
односторонне обязывающим, у займодавца нет
и не может быть каких-либо обязательств
перед заемщиком <*>. Поэтому, следуя
буквальному смыслу п. 1 ст. 313 ГК РФ, в этом
случае возложение займодавцем исполнения
обязательства по предоставлению займа на
третье лицо невозможно, поскольку никакого
обязательства, исполнение которого можно
было бы возложить на третье лицо, строго
говоря, нет, а займодавец не является
должником заемщика.
--------------------------------
<*> Так называемая
кредиторская обязанность заемщика в данном
случае в расчет не принимается.
Здесь
следует также заметить, что Верховный Суд
РФ, оценивая отношения по кредитному
договору и, как можно судить по тексту
судебного акта, полагая, что на стороне
банка-кредитора отсутствует долг, указал
следующее. Пункт 1 ст. 313 ГК РФ,
предусматривающий возможность возложения
должником исполнения обязательства на
третье лицо, никакого отношения к
банковским операциям, связанным с выдачей
кредита, не имеет <*>. Косвенным образом
из арбитражной практики также можно
сделать следующий вывод: Президиум ВАС РФ
полагает, что у банка-кредитора по
кредитному договору отсутствует денежный
долг, поскольку при наличии у банка
обязательств по выдаче кредита не
допускается прекращение обязательств
зачетом встречных требований в том случае,
если заемщик имеет денежное требование к
банку <**>.
--------------------------------
<*>
См.: Определение Верховного Суда РФ от 17.08.1999
N КАС99-199. Представляется, что в случае
перечисления суммы кредита по указанию
заемщика третьему лицу не имеет места
отношение по возложению исполнения
обязательства на третье лицо, речь должна
идти об особом условии кредитного договора,
по которому для экономии затрат и времени
суммы кредита перечисляются выбранным
заемщиком субъектам, для удовлетворения
его хозяйственных нужд. Арбитражная
практика исходит из допустимости
предоставления кредита путем перечисления
денежных средств контрагентам заемщика по
распоряжению последнего. См.: Постановление
Президиума ВАС РФ от 28.01.1997 N 3256/96 // Вестник
ВАС РФ. 1997. N 5. С. 96.
<**> См.: п. 11 Обзора
практики разрешения споров, связанных с
прекращением обязательств зачетом
встречных однородных требований //
информационное письмо Президиума ВАС РФ от
29.12.2001 N 65 // Вестник ВАС РФ. 2002. N 3. С. 11.
С
точки зрения гражданского оборота, однако,
экономическая, хозяйственная, в том числе
организационная, потребность
