Процессуальное положение обвиняемого в суде первой инстанции и состязательность судопроизводства
это и обращать внимание суда на такое
злоупотребление. К тому же на правдивость
показаний обвиняемого присутствие
защитника оказывает не обязательно
положительное влияние - избить обвиняемого
могут и до, и после прихода защитника и дачи
показаний <2>. В связи с появлением
указанной нормы исследователи часто
указывают на правила допроса обвиняемого в
странах англо-американской системы права,
когда обвиняемый дает показания по своему
делу под присягой в качестве свидетеля
защиты. Он допрашивается по тем же правилам,
что и свидетель, но в отличие от обычного
свидетеля не имеет права уклоняться от
ответа на вопрос, который ведет его к
изобличению в совершении преступления
<3>. Связано это с тем, что нормы,
освобождающие обвиняемого от обязанности
давать "самообвиняющие" показания, по
мнению американских и английских
законодателей, должны быть дополнены
ответственностью за дачу ложных показаний.
Данное положение вытекает из прецедента по
так называемому делу Миранды: никто не
может быть принужден свидетельствовать
против себя самого, но все сказанное может
быть использовано против лица, что должно
быть разъяснено при задержании. Но в наше
законодательство это правило вошло в
урезанном виде. Право не давать
самообвиняющие показания, по мнению Г.К.
Мишина, немыслимо без ответственности за
ложные показания в ходе предварительного
следствия и в суде. Поэтому он считает, что
обвиняемого нужно поставить перед
дилеммой: либо он молчит, либо, если решился
давать показания по собственному делу,
несет ответственность за ложное признание,
ибо без этого не может быть действенной
борьбы с преступностью <4>. Вряд ли наша
правовая система готова к полному
заимствованию данного правила, но и
оставлять норму п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ в таком
виде, на наш взгляд, нельзя. Следует, по
крайней мере, исключить указание на ее
применение при отказе обвиняемого от
защитника.
--------------------------------
<1>
См.: Лупинская П.А. Доказательства и
доказывание в новом уголовном процессе //
Российская юстиция. 2002. N 7. С. 6.
<2> См.,
напр.: Куссмауль Р. Дискриминационная норма
нового УПК // Российская юстиция. 2002. N 9. С.
32.
<3> См.: Михеенко М.М. Указ. соч. С. 15;
Тогонидзе Н.В. Указ. соч. // Государство и
право. 2002. N 10. С. 101, 110.
<4> См.: Тогонидзе
Н.В. Указ. соч. // Государство и право. 2002. N 10.
С. 101.
В соответствии с принципом
состязательности изменен и порядок
исследования других доказательств в
судебном заседании. Так, допрос свидетеля
начинает та сторона, по ходатайству которой
он вызван в суд. Затем его допрашивает
другая сторона. Только после этого
свидетелю может задавать вопросы судья (ч. 3
ст. 278 УПК РФ). Ничего в УПК, однако, не
сказано о возможности стороны, вызвавшей
свидетеля, снова задать вопросы этому лицу
после окончания допроса противоположной
стороной или судом. Между тем описанная
ранее практика повторного допроса в
уголовном процессе США и Англии
представляется положительной. Более того, в
законодательстве этих стран предусмотрена
возможность стороны, вызвавшей свидетеля,
самой подвергнуть его перекрестному
допросу в тех случаях, когда он перейдет на
позицию другой стороны. На наш взгляд,
данное правило также может быть применено в
российском уголовном процессе.
Состязательность судебного следствия
определяет теперь и порядок исследования
вещественных доказательств - оно
проводится в любой момент судебного
следствия по ходатайству сторон (ч. 1 ст. 284
УПК РФ), а не по инициативе суда (ч. 1 ст. 291 УПК
РСФСР).
УПК РФ также указывает, что по
ходатайству сторон может быть назначена
судебная экспертиза (ч. 1 ст. 283 УПК РФ). Ранее,
если исходить из ч. 1 ст. 290 УПК РСФСР, проведя
аналогию с ч. 1 ст. 184 УПК РСФСР, это мог
сделать только суд по собственной
инициативе. В достаточно высокой степени
интересы сторон (в том числе обвиняемого)
учитываются при осуществлении судебной
экспертизы: как по УПК РСФСР, так и по УПК РФ
обвиняемый может представить в письменном
виде вопросы эксперту, их можно
обосновывать перед судом, высказывать
мнение о вопросах стороны обвинения (ч. 2 ст.
288 УПК РСФСР, ч. 2 ст. 283 УПК РФ). Интересно в
связи с этим обратиться к порядку
производства экспертизы в других странах.
Так, например, в английском уголовном
процессе эксперт фактически является
свидетелем, но в отличие от обычного
свидетеля он не дает показания об известных
ему фактах, а лишь высказывает свое мнение
по поводу фактов. Действует принцип
состязательности экспертизы, и полицейский
чиновник, проводивший специальные
исследования по делу, может быть привлечен
одной из сторон (чаще всего обвинением) к
участию в процессе в качестве свидетеля,
дать под присягой показания о проведенных
им исследованиях, их результатах, а также
высказать свое мнение, возникшее на
основании оценки результатов. Любая из
сторон может поручить производство
специализированных исследований любому
компетентному лицу, независимо от того, где
он работает, и привлекать его в процесс в
качестве эксперта, в том числе для
оспаривания выводов эксперта противной
стороны <*>.
--------------------------------
<*> См.: Михеенко М.М. Указ. соч. С.
19.
Необходимо сказать и об изменениях,
коснувшихся обвиняемого, на этапе прений
сторон. Этих изменений не так много. Можно
отметить лишь тот факт, что законодатель
предоставил подсудимому возможность
ходатайствовать об участии на этом этапе
заседания и в тех случаях, когда у него есть
защитник (ч. 2 ст. 292 УПК РФ). Ранее этого не
допускалось, новую же норму можно признать
расширяющей состязательность
разбирательства и представляющей
обвиняемому дополнительные права. Но на
данном этапе продолжает действовать и
правило благоприятствования защите (право
последней реплики у подсудимого, его право
на последнее слово).
Следует сказать еще
об одних изменениях на стадии судебного
разбирательства, свидетельствующих об
усилении состязательных начал и так или
иначе отразившихся на обвиняемом. Речь идет
о прекращении уголовного дела в суде. Здесь
мы затронем только производство по делам
публичного и частно-публичного обвинения.
УПК РФ расширил основания для прекращения в
судебном заседании уголовных дел этих
категорий. Ст. 254 УПК РФ относит к ним не
только основания для аналогичного
процессуального действия на стадиях
досудебного производства и при подготовке
дела к судебному заседанию, но и отказ
государственного обвинителя от обвинения
(ч. 7 ст. 246 УПК РФ). Ранее это основание
действовало только в суде присяжных, причем
оно требовало согласия потерпевшего (ч. 2 ст.
430 УПК РСФСР). Сейчас субституция
государственного обвинителя потерпевшим
невозможна, и отказ обвинителя от обвинения
стал безусловным основанием для
прекращения уголовного дела, что
положительно для обвиняемого. Помимо этого
коррекции подверглись и "стандартные"
основания для прекращения уголовного дела.
Остановимся на них. Особое внимание следует
обратить на норму ст. 25 УПК РФ ("Прекращение
уголовного дела в связи с примирением
сторон"). Речь опять же идет о делах
публичного и частно-публичного обвинения.
УПК РФ расширил фактические основания для
такого освобождения. Теперь оно возможно не
только по преступлениям небольшой тяжести,
но и по преступлениям средней тяжести
(налицо коллизия со ст. 76 УК РФ, где речь идет
об освобождении от уголовной
ответственности по данному основанию
только при совершении преступлений
небольшой тяжести). Как видим, расширено
частное начало в уголовном процессе, причем
это благоприятно для обвиняемого. Однако по
процедуре реализации этой нормы у
исследователей остаются вопросы. Так,
например, кто должен быть инициатором
примирения: обвиняемый или потерпевший?
Часть 2 ст. 20 УПК РФ (норма о прекращении дел
частного обвинения) говорит о примирении
потерпевшего с обвиняемым. Мировой судья
обязан при производстве таких дел
разъяснить сторонам возможность
примирения. Поэтому инициатива примирения
может исходить от любой из сторон. Это
касается и порядка примирения по ст. 25 УПК
РФ. Однако более оправданным было бы
закрепление в законе положений о том, что
инициатива должна идти от обвиняемого,
чтобы репрессию применять было
нецелесообразно, т.к. лицо осознало
общественно опасный характер своего деяния
и стремится нейтрализовать его
последствия.
Право на примирение с
потерпевшим, влекущее прекращение
уголовного дела указанных категорий,
имеется не у каждого обвиняемого. Ст. 76 УК РФ
указывает, что только лицо, впервые
совершившее преступление небольшой
тяжести, может быть освобождено от
уголовной ответственности в соответствии с
означенными условиями. Однако возникает
неопределенность: препятствует ли
фактический (но не юридический) рецидив
освобождению от уголовной ответственности
по ст. 76 УК РФ и ст. 25 УПК РФ? Первоначально
УПК РФ решал данную проблему, подчеркивая,
что такое основание освобождения может
применяться только к лицу, в отношении
которого впервые осуществляется уголовное
преследование (соответственно фактический
рецидив препятствовал применению данной
нормы). Однако Федеральный закон от 29.05.2002
необоснованно устранил это уточнение.
Условием для освобождения от уголовной
ответственности по ст. 25 УПК РФ является
также заглаживание обвиняемым
причиненного потерпевшему вреда. Если вред
заглаживается сразу, это служит основанием
для применения ст. 25 УПК РФ. Однако Л.В.
Головко полагает, что освобождение от
уголовной ответственности возможно и
тогда, когда стороны заключили соглашение,
где предусмотрели порядок возмещения вреда
<*>. Следует согласиться с ним в этом
вопросе.
--------------------------------
<*> См.:
Михеенко М.М. Указ. соч. С. 102 - 103.
Для оценки
права обвиняемого на примирение с
потерпевшим также крайне важен вопрос о
безусловности данного основания
освобождения от уголовной ответственности.
Ст. 25 УПК РФ говорит о праве соответствующих
субъектов прекратить уголовное дело. Но
закон содержит и перечень обстоятельств,
подлежащих доказыванию. Среди них такие,
которые могут повлечь за собой
освобождение от уголовной ответственности
и наказания (п. 7 ч. 1 ст. 73 УПК РФ). Кроме того,
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 381 УПК РФ
непрекращение уголовного дела судом при
наличии оснований, предусмотренных ст. 254
УПК РФ (в т.ч. и по ст. 25 УПК РФ), признается
нарушением уголовно-процессуального
закона и служит основанием для отмены или
изменения судебного решения.
Представляется, что в данный вопрос
законодателем должна быть внесена ясность.
Наша же позиция заключается в том, что
примирение с потерпевшим не может быть
безусловным основанием для освобождения от
уголовного преследования, но должны быть
предусмотрены гарантии для потерпевшего и
лица, подлежащего освобождению от
уголовной ответственности, чтобы не
допустить злоупотреблений со стороны
правоприменителя при выборе варианта
действий в случае наличия оснований для
применения ст. 25 УПК РФ.
Таким образом,
нормы о разбирательстве уголовных дел в
суде первой инстанции претерпели
значительные изменения в новом УПК РФ в
сторону, благоприятную для обвиняемого.
Введение состязательности не только
предоставило ему новые права в сфере
доказывания, но и позволило свободнее
распоряжаться ранее известными правами
(элементы диспозитивности). Все это дает
возможность главному субъекту процесса
более активно защищаться от
обвинения.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ
"КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(принята всенародным голосованием
12.12.1993)
"УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС
РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 27.10.1960)
"УГОЛОВНЫЙ
КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" от 13.06.1996 N
63-ФЗ
(принят ГД ФС РФ
24.05.1996)
"УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
от 18.12.2001 N 174-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 22.11.2001)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН
от 29.05.2002 N 58-ФЗ
"О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ И
ДОПОЛНЕНИЙ В УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ
КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(принят ГД
ФС РФ 26.04.2002)
Адвокатская практика, N 3,
2003
