Решение иностранное - исполнение российское
ПРИЗНАНИЕ И ПРИВЕДЕНИЕ В ИСПОЛНЕНИЕ
АРБИТРАЖНЫХ РЕШЕНИЙ
В ПРАКТИКЕ
АРБИТРАЖНОГО СУДА Г. МОСКВЫ
Г.
КОМАРОВА
Галина Комарова, судья
Арбитражного суда г. Москвы.
По мере того
как наша страна интегрируется в мировое
экономическое пространство, международное
право играет для России все более значимую
роль. Большую значимость приобретают и
вопросы принудительного исполнения
решений иностранных государственных и
третейских судов, а также решений
Международного коммерческого арбитража. Но
если исходить из принципа суверенитета,
каждое государство по общему правилу может
рассматривать любое решение
правоприменительного органа, вынесенное за
границей, как не обладающее принудительной
силой. Исполнить такие решения можно только
опираясь на порядок, предписанный в каждой
отдельно взятой стране.
Вопрос о том,
компетентен ли российский арбитражный суд
рассматривать споры с участием иностранных
лиц, решается на основании ст. 247 АПК РФ. Эта
статья предусматривает, что нахождение
ответчика, равно как и наличие
местожительства гражданина, на территории
России, является достаточным основанием
для того, чтобы суд признал себя
компетентным по делу с участием
иностранного лица. Суд также вправе принять
иск к рассмотрению в случаях, когда на
территории России находится филиал или
представительство иностранного лица,
ответчик имеет в нашей стране имущество или
же иск вытекает из договора, по которому
исполнение должно иметь место или имело
место на территории РФ. Основанием для
признания своей компетенции арбитражный
суд также считает факт причинения вреда
имуществу, действие или иное
обстоятельство, послужившее основанием для
предъявления требования о возмещении
вреда, произошедшего на территории России,
факт неосновательного обогащения в России,
нахождение истца в нашей стране по делу о
защите чести, достоинства и деловой
репутации. Рассмотрение дел, связанных с
разного рода вопросами недвижимости
(зданий, сооружений, земельных участков),
находящейся в России, также относится к
компетенции арбитражных судов. Они же
компетентны рассматривать дела по искам к
перевозчикам, если орган транспорта
находится в РФ.
Исключительная
компетенция арбитражных судов в Российской
Федерации по делам с участием иностранных
лиц установлена ст. 248 АПК РФ. Она
распространяется на дела:
1) по спорам в
отношении имущества, находящегося в
государственной собственности, в том числе
по спорам, связанным с приватизацией
государственного имущества и
принудительным отчуждением имущества для
государственных нужд;
2) по спорам,
предметом которых являются недвижимое
имущество, если такое имущество находится
на территории РФ, или права на него;
3) по
спорам, связанным с регистрацией или
выдачей патентов, регистрацией и выдачей
свидетельств на товарные знаки,
промышленные образцы, полезные модели или
регистрацией других прав на результаты
интеллектуальной деятельности, которые
требуют регистрации или выдачи патента
либо свидетельства в Российской
Федерации;
4) по спорам о признании
недействительными записей в
государственные реестры (регистры,
кадастры), произведенных компетентным
органом РФ, ведущим такой реестр (регистр,
кадастр);
5) по спорам, связанным с
учреждением, ликвидацией или регистрацией
на территории РФ юридических лиц и
индивидуальных предпринимателей, а также с
оспариванием решений органов этих
юридических лиц;
6) дела,
предусмотренные в разделе III АПК РФ с
участием иностранных лиц, возникающие из
административных и иных публичных
правоотношений.
Таким образом, следует
сделать вывод о том, что только
государственные арбитражные суды могут
рассматривать указанные споры.
Нередки
случаи, возникающие на практике, когда
стороны своим соглашением предусмотрели,
что возникающие споры будут передаваться
на рассмотрение в третейский суд, однако
при возникновении реальных разногласий
истец обращается с исковым заявлением в
государственный арбитражный суд.
Нью-Йоркская конвенция о признании и
приведении в исполнение иностранных
арбитражных решений 1958 г. (далее -
Нью-Йоркская конвенция) регулирует вопросы
взаимного признания и исполнения на
территории государств - участников
Конвенции не судебных, а арбитражных
решений, то есть решений, принятых на
территории другого государства арбитрами,
избранными сторонами в международном
коммерческом споре или назначенными
органами коммерческого арбитража по
согласованию со сторонами в установленном
порядке. Эти органы именуются по
терминологии, принятой в нашей стране,
третейскими судами.
Иностранные
арбитражные решения признаются и
приводятся к исполнению на территории РФ,
если выдача экзекватуры для таких решений
предусмотрена международным договором или
федеральным законом.
Приведение к
исполнению иностранных решений может
производиться в отсутствие международного
договора на основе принципов международной
вежливости и международной взаимности.
Заявление о признании и приведении в
исполнение иностранного решения подается в
письменной форме, подписанное взыскателем
или его представителем, в арбитражный суд
субъекта РФ по месту нахождения должника, а
если оно неизвестно - по месту нахождения
его имущества.
Взыскателем является та
сторона, в пользу которой состоялось
решение. В заявлении взыскателя должны
содержаться сведения, установленные в ч. 2
ст. 242 АПК РФ. К заявлению должны быть
приложены следующие документы:
1)
надлежащим образом заверенное подлинное
иностранное арбитражное решение или его
надлежащим образом заверенная копия;
2)
подлинное соглашение о третейском
разбирательстве или его надлежащим образом
заверенная копия;
3) надлежащим образом
заверенный перевод на русский язык
указанных документов.
Требование о
соблюдении формы арбитражного соглашения
является одним из критериев, которые должны
учитывать суд и стороны при оценке его
действительности.
Законодательство
большинства государств содержит правило о
письменной форме арбитражного соглашения.
В России такое требование является
императивным. В законе под письменной
формой понимается следующее: соглашение,
содержащееся в документе, подписанном
сторонами, либо соглашение, заключенное
путем обмена письмами, сообщениями по
телетайпу, телеграфу или с использованием
иных средств электросвязи, обеспечивающих
фиксацию такого соглашения. Письменная
форма арбитражного соглашения считается
соблюденной и в случае, когда имеет место
обмен исковым заявлением и отзывом на иск, в
котором одна из сторон утверждает о наличии
соглашения, а другая против этого не
возражает. Данная форма соответствует и
требованиям, предъявляемым международными
договорами к форме арбитражных
соглашений.
Согласно п. 3 ст. II
Нью-Йоркской конвенции "Суд
Договаривающегося Государства, если к нему
поступает иск по вопросу, по которому
стороны заключили соглашение,
предусматриваемое настоящей статьей,
должен, по просьбе одной из сторон,
направить стороны в арбитраж, если не
найдет, что упомянутое соглашение
недействительно, утратило силу или не может
быть исполнено".
Если имеется
соглашение лиц о передаче спора на
рассмотрение третейского суда и если одна
из сторон обращается с иском в
государственный суд, а ответчик до своего
первого заявления по существу спора не
возражает, то государственный арбитражный
суд вправе и должен рассматривать такой
иск. Если же ответчик до своего первого
заявления по существу спора ссылается на
арбитражное соглашение между сторонами,
заключенное в той или иной предусмотренной
законом форме и являющееся действительным,
то арбитражный суд применяет п. 5 ч. 1 ст. 148
АПК РФ и оставляет иск без рассмотрения.
Статья II Нью-Йоркской конвенции закрепляет
механизм, в соответствии с которым суд
государства - участника Конвенции, в
который поступил иск, а при этом между
сторонами существует в определенной форме
арбитражное соглашение, по просьбе стороны
направляет стороны в арбитраж, если не
найдет, что упомянутое соглашение
недействительно, утратило силу или не может
быть исполнено.
Несмотря на огромное
значение данного вопроса, в Нью-Йоркской
конвенции нет никаких указаний о том, на
основании каких норм следует принимать
решение о действительности, сохранении
силы и исполнимости арбитражного
соглашения. Однако Конвенция содержит
правило, в соответствии с которым в
признании и приведении в исполнение может
быть отказано, если арбитражное соглашение
недействительно по закону, которому
стороны это соглашение подчинили, а при
отсутствии такого указания - по закону
страны, где было вынесено решение.
Практика применения Нью-Йоркской конвенции
выработала определенные механизмы, в
соответствии с которыми дефекты
арбитражных соглашений квалифицируются
как подпадающие под один из трех критериев,
указанных в ст. II Конвенции
(действительность, сохранение силы и
исполнимость). Так, под недействительностью
обычно понимается очевидный дефект воли
или безусловное отсутствие полномочий на
представление стороны при подписании
арбитражного соглашения, под утратой силы -
прекращение действия арбитражного
соглашения, до этого действительного, по
воле его сторон, под неисполнимостью -
слишком неясная формулировка арбитражного
соглашения, не позволяющая осуществить его
на практике.
В ч. 1 ст. IV Европейской
конвенции "О внешнеторговом арбитраже"
(Женева, 21 апреля 1961 г., далее - Европейская
конвенция) и в п. 5 ст. 148 АПК РФ содержится
условие о сроке, в течение которого
заинтересованная сторона должна
ходатайствовать о передаче спора на
рассмотрение международного арбитража, - не
позднее первого заявления по существу
спора.
Арбитражное соглашение должно
относиться к сфере действия Конвенции; иск
должен относиться к вопросу, по которому
стороны заключили арбитражное соглашение,
то есть государственный суд при
рассмотрении ходатайства о передаче спора
на рассмотрение международного арбитража
решает вопрос о том, покрывается ли
предъявленный иск объектом арбитражного
соглашения.
Арбитражное соглашение
должно соответствовать требованиям к форме
арбитражных соглашений. Разрешая вопрос о
недействительности арбитражного
соглашения, которое утратило силу либо
неисполнимо, суд устанавливает закон, на
основании которого оценивается содержание,
действительность, сохранение силы и
исполнимость арбитражного соглашения.
Предмет спора может быть предметом
арбитражного разбирательства в
соответствии с применимым правом.
Настоящие трудности начинаются, если одна
из сторон отказывается признать, что она
когда-либо заключала арбитражное
соглашение, а другая сторона не может
противопоставить такому заявлению единый
письменный документ, снабженный подписями
всех участников спора. Заметим, что по мере
развития средств коммуникаций по причинам,
не связанным с юриспруденцией, такие
документы в современном деловом обороте
составляются все реже и реже.
На
практике к письмам и телеграммам,
упомянутым в ст. II Нью-Йоркской конвенции,
приравняли телексы, телетайпы и "иные
средства электросвязи", что было
предусмотрено и п. 2 ст. 7 Закона РФ "О
международном коммерческом арбитраже" от 7
июля 1993 г. N 5338-1.
Обмен письмами,
телеграммами и другой корреспонденцией,
выступающей как средство фиксации
арбитражного соглашения, породил также
вопрос о том, должен ли получатель
возвращать корреспонденцию, содержащую
предложение об арбитражном методе
урегулирования спора, ее отправителю с
отметкой о согласии с данным предложением,
или же достаточно, чтобы получатель такой
корреспонденции в дальнейшем просто
сослался на нее в каком-либо своем письме
(факсе, телексе и т.п.).
Эту проблему суды
решают по-разному. По нашему мнению, во
избежание возникновения спора о заключении
арбитражного соглашения (а равно во
избежание трудностей, связанных с
исполнением предписаний ст. IV Нью-Йоркской
конвенции) сторонам следует настаивать на
получении от контрагента письменного
заявления, недвусмысленно одобряющего либо
арбитражное соглашение, либо весь документ,
в состав которого была включена
арбитражная оговорка.
Есть еще одна
проблема, связанная с формой фиксации
арбитражного соглашения: телексы и
телетайпы не содержат собственно подписи
лица, от имени которого отправляется
сообщение.
Следует обратить внимание,
что в ст. II Нью-Йоркской конвенции говорится
о "письменном", а не о "подписанном"
соглашении, поэтому авторитетные
комментаторы собственно полагают, что, если
арбитражное соглашение содержится в
документе, в котором подпись выполнена
машинописным способом, а не проставлена от
руки, такое соглашение будет тем не менее
действительно с точки зрения соответствия
требованиям Конвенции.
В случае
оспаривания факта аутентичности такой
подписи заинтересованная сторона сможет
сослаться на другую корреспонденцию и даже
на свидетельские показания для того, чтобы
доказать признание лицом, чья подпись была
напечатана под документом, содержащим
арбитражное соглашение, правовых
последствий, вытекающих из такого
документа.
Для стран, которые помимо
Нью-Йоркской конвенции являются
участниками Европейской конвенции, решение
данного вопроса облегчено (поскольку
Европейская конвенция применима к
обстоятельствам конкретного дела, исходя
из состава его участников): в п. 2 ст. VI
Европейской конвенции не только
предписывается применять к вопросу о
действительности, сохранении силы и
исполнимости арбитражного соглашения
правила, аналогичные нормам пп. "а" п. 1 ст. V
Нью-Йоркской конвенции, но и развиваются
данные нормы:
"При вынесении решения по
вопросу о наличии или действительности
указанного арбитражного соглашения
государственные суды Договаривающихся
Государств, в которых поднят этот вопрос,
должны будут руководствоваться, если
вопрос касается правоспособности сторон,
законом, который к ним применяется, а по
другим вопросам:
а) законом, которому
стороны подчинили арбитражное
соглашение;
в) при отсутствии указаний
на этот счет - законом страны, в которой
должно быть вынесено решение;
с) при
отсутствии указаний на закон, которому
стороны подчинили арбитражное соглашение,
и если в тот момент, когда этот вопрос
представлен на разрешение
государственного суда, невозможно
установить, в какой стране должно быть
вынесено арбитражное решение, - законом,
применимым в силу коллизионной нормы
государственного суда, в котором
возбуждено дело".
Процитированные
положения Европейской конвенции никоим
образом не противоречат Нью-Йоркской
конвенции, ими только закрепляется
тенденция, направленная на применение
правил пп. "а" п. 1 ст. V Нью-Йоркской Конвенции
для решения вопросов ст. II Конвенции, и
уточняется, какой закон должен быть
применен в случае, если в арбитражном
соглашении не указано, в какой стране
должно быть вынесено решение.
Такая
практика установления норм, применимых к
решению вопроса о наличии действительности
и исполнимости арбитражного соглашения,
базируется на всеобщем признании принципа
автономности арбитражного соглашения.
Несмотря
