НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИЙ КОММЕНТАРИЙ (Издательство Статут, 2003)

собой скорее техническую оплошность законодателя, "забывшего" внести необходимые изменения в ст. 65 ГК, нежели результат его волеизъявления, и допустил применение соответствующего положения, содержащегося в ст. 1 Закона о банкротстве (п. 2 Постановления от 8 апреля 2003 г. N 4).
Большие сомнения вызывает также предлагаемая Законом новая организация деятельности арбитражных управляющих исключительно через так называемые саморегулируемые организации. Данное направление развития российского законодательства, когда арбитражный управляющий ставится в полную зависимость от своей саморегулируемой организации, расходится с мировыми тенденциями развития института несостоятельности, для которых, напротив, характерно стремление к независимости антикризисных управляющих.
Хотя, конечно же, истинную оценку всем новым законоположениям даст практика их применения.
1. Характеристика основных новых законоположений
Арбитражные управляющие и саморегулируемые организации
Как известно, одной из ключевых фигур всякого дела о банкротстве на любой его стадии является арбитражный управляющий, на которого возложено непосредственное проведение процедур банкротства должника, а при осуществлении внешнего управления и конкурсного производства арбитражный управляющий также осуществляет функции руководителя соответствующей организации.
Практика применения законодательства о несостоятельности (банкротстве) настоятельно требовала внесения в него изменений, направленных на укрепление независимости (юридической, материальной и т.п.) арбитражных управляющих, вовлечение в эту профессию компетентных, опытных специалистов, усиление контроля арбитражного суда за их деятельностью.
Вместо этого новый Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" содержит нормы, превращающие арбитражного управляющего в один из элементов огромного и непонятного механизма и способные вовсе погубить эту новую профессию. Теперь каждый арбитражный управляющий должен быть членом одной из так называемых саморегулируемых организаций (СРО), которые должны представлять арбитражному суду и собраниям кредиторов кандидатуры этих самых арбитражных управляющих из числа своих членов. Причем представляются эти кандидатуры целым списком (из трех членов СРО), в каковом кандидатуры должны располагаться, как говорится в ст. 45 Закона о банкротстве, "в порядке уменьшения их соответствия требованиям к кандидатуре арбитражного управляющего" или "в порядке снижения уровня их профессиональных качеств". Более того, должник и заинтересованный кредитор наделены правом безмотивно отвести по одной из кандидатур из числа представленных СРО, а на арбитражный суд возлагается обязанность утвердить в качестве арбитражного управляющего оставшуюся (неотведенную) кандидатуру. Можно себе представить результаты "управления" отобранного таким образом арбитражного управляющего! И никакой альтернативы: все, что было наработано в ходе применения действующего законодательства, и в частности списки независимых арбитражных управляющих, зарегистрированных при арбитражных судах, перечеркивается.
Нельзя не обратить внимание и на так называемые саморегулируемые организации арбитражных управляющих, претендующие на монополизацию услуг в области антикризисного управления, да и на самих субъектов, оказывающих такие услуги, - на арбитражных управляющих. Согласно Закону о банкротстве (ст. ст. 21 - 22) в таком качестве может выступать некая некоммерческая организация, внесенная в единый государственный реестр саморегулируемых организаций, для чего требуется иметь в своем составе не менее 100 арбитражных управляющих, каждый из которых должен внести взнос в компенсационный фонд соответствующей организации в размере не менее 50 тыс. рублей (имущественный ценз?!).
По всей вероятности, подобные саморегулируемые организации будут создаваться, в частности (гласно или негласно), заинтересованными коммерческими структурами, располагающими необходимыми финансовыми ресурсами. А что же арбитражные управляющие? Они попадают в полную зависимость от саморегулируемых организаций (или их хозяев?), о чем недвусмысленно сказано в Законе, в частности в ст. 22 (п. 1), согласно которой саморегулируемые организации наделяются правом применять в отношении своих членов меры дисциплинарной ответственности вплоть до исключения из числа членов саморегулируемой организации (что для арбитражного управляющего - верная профессиональная смерть), а также заявлять в арбитражный суд ходатайства об отстранении своих членов от участия в делах о банкротстве в качестве арбитражных управляющих.
И это не все. Арбитражный управляющий, утвержденный арбитражным судом по делу о банкротстве, должен в течение 10 дней обеспечить страхование своей ответственности на страховую сумму не менее 3 млн. рублей в год (п. 8 ст. 20 Закона). Излишне говорить, что выполнение этого требования неминуемо влечет полную финансовую зависимость арбитражного управляющего.
К сожалению, в ходе принятия Закона о банкротстве были отвергнуты поправки, согласно которым предлагалось наряду с новой системой саморегулируемых организаций сохранить и существующую систему независимых арбитражных управляющих, не являющихся членами СРО и зарегистрированных при арбитражных судах. В этом случае право выбора той или иной системы антикризисного управления должником принадлежало бы его кредиторам, которые решали бы этот вопрос сообразно своим интересам. Такой выбор был бы вполне реальным: либо привлекать к управлению должником саморегулируемую организацию (с аккредитованными при ней страховыми организациями и профессиональными реестродержателями), что влечет за собой утрату значительной части имущества должника, но обеспечивает страхование ответственности арбитражного управляющего; либо доверить управление должника конкретному независимому арбитражному управляющему, имеющему репутацию компетентного и порядочного профессионала.
К слову сказать, только в таких условиях конкуренции с независимыми арбитражными управляющими можно было надеяться на появление действительно самостоятельных в профессиональном отношении саморегулируемых организаций арбитражных управляющих.
Понятие, критерии и признаки несостоятельности.
Основания возбуждения дела о банкротстве
В соответствии с новым Законом о банкротстве под несостоятельностью (банкротством) должника понимается признанная арбитражным судом или объявленная должником неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанности по уплате обязательных платежей. При этом юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам или исполнить обязанности по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства (обязанности) не исполнены им в течение трех месяцев с момента наступления даты их исполнения, а гражданин - если указанные обязательства или обязанности не исполнены им в течение трех месяцев, при условии, что сумма его обязательств превышает стоимость принадлежащего ему имущества (ст. ст. 2, 3 Закона). Как видим, положения о критерии несостоятельности (неплатежеспособности должника) остались неизмененными. Уточнен лишь один из внешних признаков несостоятельности: сумма задолженности должника - юридического лица должна быть не менее 100 тыс. рублей (п. 2 ст. 33 Закона).
Аналогичные положения, содержащиеся в Законе о банкротстве 1998 г., постоянно подвергались критике, они рассматривались в качестве одного из основных недостатков, которые якобы позволяют признать банкротом всякого участника имущественного оборота. Вносились многочисленные предложения, направленные на изменение как критериев, так и внешних признаков несостоятельности (банкротства).
Более того, в 2000 г. Государственной Думой был принят в трех чтениях, а впоследствии и одобрен Советом Федерации проект Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)". В указанном законопроекте в качестве основания несостоятельности должника-организации использовалась неоплатность последнего. Причем в редакции законопроекта, прошедшей первое чтение, принцип неоплатности был реализован в своем классическом виде, когда основанием банкротства признавалось превышение кредиторской задолженности над стоимостью имущества должника, а в окончательном варианте законопроекта можно было обнаружить норму о том, что юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам или исполнить обязанности по уплате обязательных платежей при условии, что "краткосрочные пассивы указанного юридического лица превышают балансовую стоимость его оборотных активов на дату представления в налоговые органы последнего балансового отчета" (?!).
К счастью, мы не сможем на практике убедиться в совершенной непригодности такого основания несостоятельности, поскольку Президент Российской Федерации наложил вето на указанный законопроект, вполне резонно указав его сторонникам, что введение в состав признаков банкротства условия о том, что сумма краткосрочных пассивов должна превышать балансовую стоимость оборотных активов должника, сделает нереальным осуществление на практике процедуры банкротства и будет ориентировать организации на наращивание дебиторской задолженности (наиболее легкий способ увеличения балансовой стоимости активов), что в свою очередь отрицательно скажется на ситуации с неплатежами в экономике.
Действительные причины проблемы необоснованных, а также "искусственных" банкротств, которые имели место при применении Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" образца 1998 г., заключались отнюдь не в либеральных критериях и внешних признаках несостоятельности, а скорее в действовавших тогда законоположениях, допускавших чисто механическое возбуждение дела о банкротстве, за которым следовало обязательное введение первой процедуры банкротства - наблюдения, по непроверенному (с точки зрения законности и обоснованности) заявлению кредитора.
К чести нового Закона о банкротстве указанный недостаток правового регулирования несостоятельности устранен. Теперь в соответствии с п. 3 ст. 40 Закона к заявлению кредитора о признании должника банкротом должны быть приложены вступившие в законную силу решения суда, арбитражного суда или третейского суда, рассматривавших требование кредитора к должнику, а также доказательства направления (предъявления к исполнению) исполнительного документа в службу судебных приставов и его копии должнику. Заявление кредитора, поданное с нарушением данных требований, арбитражный суд не принимает к рассмотрению, а возвращает заявителю (ст. 44 Закона).
В случае вынесения арбитражным судом определения о принятии заявления о признании должника банкротом данный факт более не влечет за собой автоматического введения в отношении должника процедуры наблюдения. Указанная первая процедура банкротства может быть введена только по результатам рассмотрения обоснованности требований заявителя к должнику, за исключением случая возбуждения дела о банкротстве на основании заявления самого должника, когда наблюдение вводится с момента вынесения арбитражным судом определения о принятии такого заявления. В остальных случаях судебное заседание по проверке обоснованности требований заявителя проводится арбитражным судом не менее чем через 15 дней и не более чем через 30 дней с даты вынесения определения о принятии заявления о признании должника банкротом. Если до назначенного арбитражным судом заседания на его рассмотрение поступают заявления о признании должника банкротом от других лиц, все поступившие заявления рассматриваются арбитражным судом в качестве заявлений о вступлении в дело о банкротстве. Эти заявления должны быть рассмотрены в течение 15 дней с даты судебного заседания по проверке обоснованности требований первого заявителя, обратившегося в арбитражный суд (п. п. 6, 8 ст. 42, ст. 62 Закона о банкротстве).
Лица, участвующие в деле, а также в арбитражном процессе
по делу о банкротстве
Серьезным недостатком положений, содержавшихся в Федеральном законе "О несостоятельности (банкротстве)" 1998 г., о круге лиц, участвующих в деле о банкротстве, а также лиц, участвующих в арбитражном процессе по делу о банкротстве, являлось то, что среди указанных лиц при проведении таких основных процедур, как внешнее управление и конкурсное производство, не оказывалось ни одного лица, заинтересованного в защите прав должника. В частности, акционеры и иные учредители (участники) хозяйственного общества или товарищества - должника, подвергшегося банкротству, никак не были представлены среди названных лиц.
Закон о банкротстве исправил указанную ошибку в правовом регулировании. Согласно ст. 35 Закона к лицам, участвующим в арбитражном процессе по делу о банкротстве, теперь наряду с представителем работников должника отнесены также представитель учредителей (участников) должника и представитель собственника имущества должника - государственного или муниципального унитарного предприятия. Для обеспечения прав и интересов должника названные лица наделены необходимыми полномочиями, в частности: правом на обращение в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, с заявлением о признании недействительным решения собрания кредиторов (п. 4 ст. 15); возможностью представлять арбитражному суду возражения относительно требований кредиторов (п. 2 ст. 71); правом заявлять ходатайство первому собранию кредиторов и арбитражному суду о введении в отношении должника процедуры финансового оздоровления (ст. 77 Закона).
Кроме того, при проведении процедур банкротства, введение которых ранее автоматически прекращало полномочия органов управления должника (общего собрания участников, совета директоров, правления), например внешнего управления или конкурсного производства, теперь за указанными органами управления сохраняются определенные правомочия. Так, в случае введения внешнего управления органы управления должника в пределах компетенции, установленной Законом о банкротстве, могут принимать следующие решения: о внесении изменений и дополнений в устав общества в части увеличения уставного капитала; об определении количества и номинальной стоимости объявленных акций; об увеличении уставного капитала акционерного общества путем размещения дополнительных обыкновенных акций; об обращении с ходатайством к собранию кредиторов о включении в план внешнего управления возможности дополнительной эмиссии акций; о замещении активов должника и некоторые другие (п. 2 ст. 94 Закона).
Вместе с тем не может не настораживать то обстоятельство, что Закон о банкротстве содержит целый ряд положений о так называемых третьих лицах, которые, не являясь ни лицами, участвующими в деле о банкротстве, ни лицами, участвующими в арбитражном процессе по делу о банкротстве, нередко наделяются полномочиями, аналогичными тем, которые предоставлены учредителям (участникам) хозяйственных обществ и товариществ,

Комментарии к законам »