Актуальные вопросы доктрины императивных норм, имеющих особое значение, в международном частном праве(в.в. кудашкин)
назначения (далее - ПВН) в иностранное
государство <*>. Соответственно
указанное решение является вторым правовым
основанием субъективного права на
исполнение контрактного обязательства как
иностранного, так и российского субъекта
ВТС. То есть в данном случае мы видим, что
порядок приобретения субъективных прав
определяется иностранным правом,
применимым не только на основании
императивной коллизионной нормы, но и
императивной материальной нормы
российского законодательства о
военно-техническом сотрудничестве.
--------------------------------
<*> См.: пункт 12
Положения о порядке осуществления
военно-технического сотрудничества
Российской Федерации с иностранными
государствами, утвержденного Указом
Президента РФ от 1 декабря 2000 г. N
1953.
Другим, еще более характерным,
примером особых императивных свойств
российских материальных норм в области ВТС
является субъективное право на вывоз ПВН с
таможенной территории Российской
Федерации, которое может получить
исключительно российский, а не иностранный
субъект ВТС. Речь идет о том, что
действующее контрактное обязательство в
отношении ПВН не наделяет стороны
субъективным правом на вывоз указанной
продукции с российской таможенной
территории, соответственно указанное
обязательство невозможно исполнить
фактически. Статьей 4 Закона о ВТС
установлен разрешительный порядок
экспорта и импорта ПВН, который
осуществляется через лицензирование
вывоза и ввоза этой продукции. Вывезти ПВН с
территории России можно, только получив
лицензию КВТС России на ее вывоз, которая
выдается исключительно российскому
субъекту ВТС, наделяя его субъективным
правом на перемещение соответствующего
товара через таможенную границу <*>.
Следовательно, иностранная правовая
система вообще исключается из порядка
наделения своего импортера ПВН
субъективным правом на перемещение ПВН
через российскую таможенную границу.
--------------------------------
<*> См.: Порядок
лицензирования в Российской Федерации
ввоза и вывоза продукции военного
назначения, импорт и экспорт которой
подлежат контролю, утвержденный Указом
Президента РФ от 1 декабря 2000 г. N 1953.
Таким
образом, как мы видим, в указанных случаях
императивные материальные нормы
законодательства о ВТС в силу их особого
значения для обеспечения государственных
интересов обладают приоритетом перед
соответствующими императивными
коллизионными нормами.
Сказанное выше
применимо и для определения соотношения
диспозитивной коллизионной нормы и
императивной нормы материального права,
имеющей особое значение.
3. Соотношение
императивных норм прямого действия,
принадлежащих к различным национальным
правовым системам
Здесь необходимо
исходить из объективности существования
национальных правовых систем, в
нормативном элементе которых имеются в
наличии императивные нормы, имеющие особое
значение для интересов каждого из
государств. Соответственно может
возникнуть ситуация, когда на
регулирование гражданско-правового
отношения с иностранным элементом будут
претендовать материальные нормы прямого
действия, принадлежащие к различным
правовым системам. При этом следует
учитывать, что в силу особой значимости для
интересов каждого государства указанных
норм речь идет не о коллизионном
регулировании соответствующих
правоотношений с иностранным элементом, а о
прямом (непосредственном) применении
императивных норм, имеющих особое значение
для интересов каждого государства.
Особенность рассматриваемого аспекта
заключается в том, что в этом случае не
действуют позитивные коллизионные правила
правового регулирования указанных
отношений. Вопрос решается судом на основе
анализа связей гражданско-правовых
отношений с иностранным элементом с
национальными правовыми системами. В
случае возникновения спорного вопроса
судом прежде всего должен быть изучен
вопрос о наличии соответствующих
императивных правил lex fory, а также
применимое в силу объективно существующих
связей указанного правоотношения
иностранное право, содержащее императивные
нормы прямого действия. Дальнейшее
разрешение возникшей коллизии возможно на
основе принципа тесной связи, являющегося
общим принципом международного частного
права. При этом должны учитываться прежде
всего интересы собственного государства,
так как указанные нормы так или иначе
связаны с позитивной основой правового
обеспечения его национальной безопасности.
Также в соответствии с частью 2 статьи 1192
Гражданского кодекса учитываются
назначение, характер и последствия
применения или неприменения императивных
норм, имеющих особое значение, иностранной
национальной правовой системы, имеющей
тесную связь с указанными
правоотношениями. Вместе с тем
применимость иностранных императивных
норм должна оцениваться с точки зрения
обеспечения интересов lex fory. Именно поэтому
суд, будучи обязанным учитывать эти нормы
(часть 2 статьи 1192 ГК РФ), не обязан, а может
принять их во внимание, т.е. применить или не
применить (часть 1 статьи 1192 ГК РФ).
Указанный подход является практической
реализацией принципа тесной связи, который
выступает позитивным основанием для
прямого, а не опосредованного действия
императивных норм, имеющих особое
значение.
Вопрос о соотношении
императивных норм прямого действия
различных национальных правовых систем
особенно актуален в области
военно-технического сотрудничества, так
как именно в рамках национально-правового,
а не международно-правового регулирования
реализуются основополагающие интересы
государств при обороте ПВН на мировом
рынке. Рассмотрим ситуацию на конкретном
примере.
В соответствии со статьей 6
Закона о ВТС перечень объектов гражданских
прав, относящихся к российской продукции
военного назначения, ограниченной в
обороте и разрешенной к передаче
инозаказчикам, определяется российским
законодательством. В соответствии со
статьей 18 Положения Китайской Народной
Республики о контроле за экспортом военной
продукции вопросы квалификации товаров в
качестве ПВН и определения их
оборотоспособности определяются на основе
китайского права. Можно предположить
ситуацию, когда поставленный в Китай товар
по российскому праву будет относиться к
продукции военного назначения, а по
китайскому нет. Причем соответствующие
нормы обеих правовых систем носят
императивный характер и имеют особое
значение для интересов каждого из
государств. Особенно это актуально в
отношении поставок запасных частей к
продукции военного назначения,
идентификация которых носит неоднозначный
характер. Соответственно от применения
императивных материальных норм той или
иной правовой системы будет зависеть
действие или исключение действия
российской системы экспортного контроля.
Суд каждого из государств при
возникновении спорного вопроса будет
исходить прежде всего из интересов своего
государства, так как указанный интерес и
определяет содержание принципа тесной
связи с точки зрения этого государства.
Содержание принципа тесной связи при
столкновении императивных норм прямого
действия, принадлежащих к различным
национальным правовым системам, не имеет
позитивной основы. В каждом конкретном
случае суду для определения применимости
своих или иностранных императивных норм
необходимо провести анализ соотношения
реализуемых в соответствующих
международных частных отношениях особых
государственных интересов, а также
насколько они обеспечиваются
императивными нормами прямого действия
<*>. Именно такой подход имеет в виду О.Н.
Садиков, когда пишет: "...решение
практических вопросов... может достигаться
только в результате толкования
соответствующих национальных норм. Иногда
строго императивный характер таких
предписаний ясно выражен в содержании и
редакции таких норм, в иных случаях вывод
может быть сделан на основе общепринятых
приемов толкования" <**>. Рассмотренный
случай еще раз подчеркивает
основополагающее значение для
международного частного права принципа
тесной связи, который лежит в основе не
только коллизионного, но и материального
регулирования <***>.
--------------------------------
<*> На особую
природу защищаемого интереса при прямом
действии материальных норм обращал
внимание М.И. Брун, который, однако, считал,
что в основе применения таких норм лежит
молчаливая коллизионная привязка. Он пишет:
"Общественный интерес, защищаемый
материальными нормами второго рода
(коллизионные привязки, которые дозволяют
применять иностранное право. - В.К.), не тот,
который защищается нормами первого рода
(материальные нормы, коллизионные привязки
к которым однозначно отсылают к
национальному закону. - В.К.), и потому для
применения тех и других нужны разные
привязки; оттого и конфликтные нормы должны
быть разными". См.: Брун М.И. Публичный
порядок в международном частном праве.
Петроград: Сенатская типография, 1916. С. 78.
<**> Садиков О.Н. Императивные нормы в
международном частном праве // Московский
журнал международного права. 1992. N 2. С. 83.
<***> На это же обращают внимание Д. Чешир и
П. Норт, когда пишут, что в каждом таком
случае вопрос применимых императивных норм
будет решаться на основе права,
свойственного договору. См.: Чешир Д., Норт П.
Международное частное право. М.: Прогресс,
1982. С. 177; А.Г. Филиппов также отмечает:
"Концепция "императивных норм" представляет
довольно сложную конструкцию, объединяющую
в себе элементы публичного регулирования,
концепцию "тесной связи"..." // Филиппов А.Г.
Некоторые аспекты автономии воли;
Актуальные вопросы гражданского права / Под
ред. М.И. Брагинского. М.: Статут, 1998. С. 455.
4.
Соотношение специальных материальных
норм,
призванных регулировать
международные частные отношения,
и
коллизионных норм
По поводу специальных
материальных норм М.М. Богуславский пишет,
что они непосредственно установлены
государством "для регулирования
внешнеэкономических отношений или иных
отношений с иностранным, или международным,
элементом" <*>. И далее: "Специфика этих
правил состоит в том, что они решают тот или
иной вопрос по существу, содержат прямые
материально-правовые нормы, не используя
коллизионного метода" <**>.
--------------------------------
<*> Международное
частное право: современные проблемы. В 2 кн.
Кн. 1. М.: Наука, 1993. С. 97.
<**> Там же. С.
98.
Исходя из того что обе группы норм
относятся к национальному позитивному
праву, их соотношение должно
регулироваться принципом lex specialis derogat lex
generalis (специальный закон имеет преимущество
перед общим). Проблема заключается в том,
что обе группы норм могут рассматриваться
как специальные, призванные регулировать
международные частные отношения.
Вместе с тем анализ сущности этих норм
показывает следующее. Коллизионные нормы
призваны регулировать выбор применимого
права. Эффект регулирования международного
частного отношения возникает только вместе
с выбранным в соответствии с ними
применимым материальным правом. Такой
выбор распространяется на регулирование
отношений, обладающих не конкретными, а
родовыми признаками, т.е. на все
международные частные отношения,
относящиеся к определенному роду
отношений. Например, отношения
правоспособности юридических лиц основаны
на личном законе юридического лица, в
основе которого лежит тот или коллизионный
принцип - в России принцип инкорпорации
(закон страны, где зарегистрировано
юридическое лицо). В то же время
материально-правовые нормы, регулирующие
конкретные международные частные
отношения, прежде всего
внешнеэкономические, по отношению к другим
нормам, в том числе коллизионным, должны
рассматриваться как специальные, так как
они регулируют конкретные международные
частные отношения и соответственно должны
обладать приоритетом перед другими нормами
внутригосударственного права, в том числе
коллизионными. На это же обращает внимание
и И.В. Елисеев, который пишет:
"Сверхимперативные нормы... применяются до
того, как коллизионная норма укажет на
компетентное иностранное право, и,
следовательно, исключают саму постановку
коллизионного вопроса" <*>.
--------------------------------
<*> Елисеев И.В.
Гражданско-правовое регулирование
международной купли-продажи товаров. СПб:
Юридический центр Пресс, 2002. С. 49.
Однако
если провести анализ Федеральных законов "О
государственном регулировании
внешнеторговой деятельности" (далее - Закон
о внешнеторговой деятельности), "О
военно-техническом сотрудничестве
Российской Федерации с иностранными
государствами", "Об экспортном контроле", то
можно сделать вывод, что коллизионный
вопрос с точки зрения внутреннего права, то
есть о применимости материальных либо
коллизионных норм, не встает. Часть норм
этих законов основана на общих
коллизионных принципах международного
частного права. Другая часть относится к
институтам административного права,
регулирующим отдельные вопросы
государственного управления в
соответствующих сферах. Остается третья
категория - это материальные нормы частного
характера, изданные для регулирования
внешнеэкономических отношений. Однако их
анализ показывает, что эти нормы по своей
природе являются императивными нормами,
имеющими особое значение. Таковы, например,
статьи 16 и 17 Закона о внешнеторговой
деятельности, определяющие институты
экспортного контроля и государственной
монополии, статьи 6 и 12 Закона о ВТС,
устанавливающие ограничения и субъектный
состав в области военно-технического
сотрудничества, и т.д. Таким образом, мы
возвращаемся к первому и второму из выше
рассмотренных случаев: о соотношении
коллизионных норм (императивных и
диспозитивных) и материальных норм, имеющих
особое значение, разрешение которого
основано на принципе lex specialis derogat lex generalis
(специальный закон имеет преимущество
перед общим), т.е. приоритет за названными
материальными нормами.
5. Позитивные
критерии квалификации императивных
норм, имеющих особое значение
Анализ
императивных качеств норм, имеющих особое
значение, говорит, что речь идет не о всех
императивных нормах, а о их некоторой части,
обладающей определенными позитивными
качествами, позволяющими исключить
применение иностранных норм и
обусловливающими собственное их прямое
применение. Именно на это обращает внимание
Л.А. Алексидзе, который пишет: "Основа jus cogens -
защита юридических и морально-политических
устоев, на которых зиждется все здание
правовой надстройки и без которых
невозможно было бы функционирование всей
системы общественных отношений,
закрепленных в праве и охраняемых
государством" <*>. В первую очередь это
касается тех императивных норм, которые по
своей юридической природе являются
разрешениями в форме обязывания в сферах,
где, исходя из публичных интересов,
государством введен общий запрет и
установлены, в качестве исключения,
разрешения в виде обязываний субъектам
правовых отношений поступать
конкретно-определенным, а не иным способом.
Это относится к правовым режимам
разрешительного типа, представляющим с
позитивной точки зрения совокупность общих
запретов, разрешений
