О правопонимании рональда дворкина
слова должна являться не только правом, но и
целью государственной политики. Таким
образом, права и цели - две стороны одной
медали, что косвенно подтверждает и сам Р.
Дворкин при анализе проблем
дискриминации.
В 1945 г. чернокожий по
имени Суэтт не смог поступить в Школу права
Техасского университета, так как по закону
штата там имели право обучаться только
белые. Верховный суд США отменил этот закон
как противоречащий принципу равноправия. В
1971 г. еврей Де Фьюнис, не получив нужного
количества баллов для белых, не был принят в
Школу права Вашингтонского университета,
хотя набранных им баллов оказалось бы
достаточно, будь он чернокожим или
индейцем. Де Фьюнис также обратился в
Верховный суд, считая, что предъявление
более низких требований к представителям
расовых меньшинств нарушает его права.
Детально изучая этот вопрос, Р. Дворкин
приходит к выводу, что дела Суэтта и Де
Фьюниса не однотипны: во второй ситуации
расовые критерии были допустимы, поскольку
льготы для чернокожих позволяют исправить
фактическое неравенство в обществе <*>.
Казалось бы, этот случай мог послужить
удачным примером того, как применяются в
чистом виде "индивидуальные права", однако в
конечном счете предложенное решение
основано именно на "коллективных целях". И
это еще раз свидетельствует об их
генетическом единстве.
--------------------------------
<*> Разумеется,
следует учитывать, что эти оценки Дворкина
относятся к 70-м годам XX века.
Согласно
американской доктрине, еще со времен Т.
Джефферсона, в системе прав человека
ведущее значение имеет право на свободу. Р.
Дворкин отрицает это положение: по его
мнению, права на свободу не существует
вообще, а главенствующим является "право на
равную заботу и уважение". В этой связи
отметим лишь два обстоятельства. Во-первых,
это право носит формальный характер, то
есть оно не предусматривает, в чем могут
проявляться забота и уважение, каков должен
быть их уровень: важно то, что они
реализуются одинаково в отношении всех
граждан. Государство может, не отдавая
никому предпочтений, заботиться обо всех в
минимальной степени, и указанное право тем
самым будет соблюдено. Во-вторых, оно ставит
индивида в пассивное положение: личность
рассматривается лишь как объект
воздействия, поскольку субъектом заботы и
уважения является правительство <*>.
Думается, среди всех индивидуальных прав
определяющим должно быть то, которое
отражает активную и центральную роль
личности в общественной и правовой жизни. В
этом смысле гораздо более содержательным
является, например, право на достойное
человеческое существование, которое было
обосновано либеральными российскими
мыслителями в начале XX века <**>.
--------------------------------
<*> См.: Дворкин Р. О
правах всерьез. С. 366.
<**> См., например:
Новгородцев П.И. Право на достойное
человеческое существование // Сочинения. М.,
1995. С. 321 - 327.
В своей работе Р. Дворкин
рассматривает и немало других важных
вопросов, среди которых концепция
справедливости Джона Ролза, проблемы
гражданского неповиновения, возможности
установления истины при разрешении сложных
судебных дел и т.п. Ряд положений получил
развитие в более поздних работах автора -
"Дело принципа" ("A Matter of Principle") <*>, "Империя
права" ("Law"s Empire") <**> и "Высшая добродетель"
("Sovereign Virtue") <***>, которые, можно надеяться,
тоже рано или поздно станут доступны
российскому читателю.
--------------------------------
<*> См.: Dworkin R. A Matter of
Principle. Oxford, 1985.
<**> См.: Dworkin R. Law"s Empire. L.,
1986.
<***> См.: Dworkin R. Sovereign Virtue: The Theory and
Practice of Equality. Cambridge, 2000.
В основе теории Р.
Дворкина лежит стремление укрепить и
возвысить статус естественных прав
человека, хотя само это выражение он
использует неохотно и с оговорками <*>.
Признавая их моральный характер, он в то же
время приравнивает их к юридически
оформленным правам, открыто декларируя
тождество права и морали. Однако изучение
права, если у него отсутствуют какие-либо
самостоятельные качества, попросту
невозможно, и поэтому Р. Дворкин во многих
случаях вынужден одновременно
пользоваться традиционным нормативным
подходом. В результате возникает
двойственный, "мерцающий" образ права,
контуры которого то ненадолго
обозначаются, то вновь пропадают.
--------------------------------
<*> См., например:
Дворкин Р. О правах всерьез. С. 243.
В задачи
настоящей статьи не входил пересказ
основных идей Р. Дворкина, равно как их
опровержение или защита; скорее
предпринималась попытка включиться в
обсуждение тех проблем, которым посвящен
его главный труд, предложить некоторые
альтернативные решения и показать
необходимость диалога с представителями
современной западной юридической мысли.
Журнал российского права, 2005, N 10
