Доказательственное значение специальных познаний
Т. САХНОВА
Татьяна Сахнова, д.ю.н.,
профессор, зав. кафедрой гражданского
процесса Юридического института
Красноярского ГУ.
Современный период
развития законодательства характеризуется
все возрастающей дифференциацией, влекущей
усложнение фактического состава
гражданских дел, "внедрение" в
материально-правовые юридические факты
элементов специальных знаний.
Это, в
свою очередь, обусловливает возрастание в
доказательственной деятельности роли
судебной экспертизы - как основной формы
использования специальных знаний для
юридических целей.
Специалист, но не
эксперт
Назначение экспертизы
регламентируется ст. 79 ГПК РФ, ст. 82 АПК РФ.
Несмотря на общность правовой природы,
правила новых ГПК РФ и АПК РФ
нетождественны.
Во-первых, следует
правильно определять основания назначения
судебной экспертизы, различая общеправовое
и специальное основания назначения, а также
поводы к назначению экспертизы.
Во-вторых, четко представлять юридический
состав, влекущий возникновение системы
процессуальных правоотношений по
производству судебной экспертизы.
В-третьих, следует верно определять предмет
судебной экспертизы.
Общеправовое
основание назначения судебной экспертизы
определено законодательно: "при
возникновении... вопросов, требующих
специальных знаний в различных областях
науки, техники, искусства, ремесла, суд
назначает экспертизу" (ч. 1 ст. 79 ГПК РФ); "для
разъяснения возникающих... вопросов,
требующих специальных знаний, арбитражный
суд назначает экспертизу..." (ч. 1 ст. 82 АПК
РФ).
Обратим внимание на неточность
законодательной формулы. Специальные
познания в форме экспертизы используются
не для разъяснения вопросов, а для
получения новой информации
(доказательства), которая иным способом
получена быть не может.
Эксперт не
объясняет уже имеющийся факт, а добывает
новый и дает ему профессиональную оценку,
которая и составляет содержание судебного
доказательства - заключения эксперта. В
отличие от АПК РФ ГПК РФ избежал термина
"разъяснения", однако в целом проблема
остается.
Новая процессуальная
фигура
Специальные познания
используются в процессе не только в форме
экспертизы. Действующий ГПК ввел
процессуальную фигуру - специалиста (ст. 188,
185, 184, 181 и др.), особо урегулировав его
функции в ст. 188.
АПК РФ такого участника
процесса по-прежнему не знает, что на
практике ведет к смешению функций эксперта
и специалиста, назначению экспертизы при
отсутствии основания для этого.
Вместе
с тем потребность в специалисте в
арбитражном процессе столь же очевидна, как
и в гражданском.
Так, осмотр и
исследование письменных и вещественных
доказательств (ст. 78 АПК РФ), определение
специального основания назначения
экспертизы (ст. 161 АПК РФ), исследование
аудио- и видеозаписей, материалов фото- и
киносъемок, иных носителей информации (ст.
89, 162 АПК РФ) нередко требуют участия именно
специалиста, но не эксперта.
ГПК РФ в
этом смысле более корректен и допускает
участие специалиста в названных
процессуальных действиях (см. ст. 181, 183, 184,
185).
Между тем функции специалиста и
эксперта, цели их участия в процессе не
равны <*>. Отличительный признак
специалиста - он не проводит специального
исследования для установления нового
специального факта; его задача - оказать
консультационную и техническую помощь суду
при совершении различных процессуальных
действий.
--------------------------------
<*>
Подробный анализ положений доктрины см.:
Сахнова Т.В. Судебная экспертиза. М., 1999. С. 47 -
64 и след.
Именно специалист дает
профессиональные пояснения по специальным
вопросам, когда не требуется проведения
исследования. И, напротив, главная
отличительная функция эксперта
заключается в проведении им специального
исследования.
Исследование
предполагает получение таких новых
сведений о фактах (в смысле ч. 1 ст. 55 ГПК РФ,
ч. 1 ст. 64 АПК РФ), которые до этого суду не
были известны и которые иным способом
установить нельзя.
Специальное
исследование характеризует сущность
судебной экспертизы и имеет свой алгоритм,
необходимые этапы.
К их числу относятся:
выбор специальных методик исследования,
выявление так называемых промежуточных
фактов специальной природы, их
исследование и профессиональная оценка
выявленных фактов и взаимосвязей, которая и
выступает вовне в качестве вывода эксперта
(который - в случае принятия его судом - и
составляет существо "добытого" экспертом
доказательства).
Оценка итогов
исследования в целом составляет
самостоятельный этап экспертной
деятельности, которая основана на
сделанных экспертом промежуточных выводах.
Именно такая профессиональная оценка
является основой экспертного вывода о
специальном факте - предмете экспертизы.
Таким образом, объектом деятельности
специалиста являются уже имеющиеся в деле
доказательства, объектом деятельности
эксперта - добывание нового
доказательства.
И специалист, и эксперт
оперируют специальными познаниями, но в
различных специальной и процессуальной
формах.
Последнее особенно важно для
судебного процесса, поскольку юридическое
значение приобретают только такие
действия, которые облечены в требуемую
законом (ГПК РФ, АПК РФ) процессуальную
форму.
В связи с изложенным возникает
вопрос.
Можно ли рассматривать
консультацию специалиста, данную в
письменной форме, в качестве
доказательства?
Сравним: ст. 55 ГПК РФ
содержит исчерпывающий перечень средств
доказывания, в котором консультация
специалиста не значится.
АПК РФ,
напротив, исходит из концепции открытого
перечня доказательств, указывая в их
качестве "иные документы и материалы" (ч. 2
ст. 64, ст. 89), но в арбитражном процессе
процессуальной фигуры специалиста нет. На
наш взгляд, природа применения
специалистом профессиональных знаний
позволяет различать: деятельность,
направленную на содействие суду в
осуществлении процессуальных действий
(доказательственного значения не имеет), и
деятельность по предоставлению информации
справочного или опытного характера, не
требующую проведения исследования (такие
пояснения, даваемые в письменном виде,
могут иметь доказательственное
значение).
Например, одно дело - когда
специалист в гражданском процессе
осуществляет фотографирование или
киносъемку письменного или вещественного
доказательства или помогает в применении
специальных способов воспроизведения
аудио-, видеозаписи (кстати, по смыслу
закона в арбитражном процессе все это
должно возлагаться на судью, что полагаем
неправильным), и другое дело - когда
специалист констатирует, исходя из
профессиональных знаний и опыта,
платежность чека, невозможность деления
вещи в натуре без ущерба для нее.
По
аналогии
Поскольку АПК РФ в отличие от
ГПК РФ не воспринял концепцию аналогии
процессуального закона и права, постольку
отсутствуют легальные возможности решения
проблемы участия специалиста и эксперта в
арбитражном процессе по аналогии с
гражданским процессом.
Другой момент. В
целях установления содержания норм
иностранного права АПК РФ допускает
привлечение экспертов (ч. 2 ст. 14).
В ГПК
РФ отсутствует норма об установлении
содержания иностранного права, хотя такая
проблема в гражданском процессе - не
редкость.
Признанная действующим ГПК РФ
аналогия закона и права (ч. 4 ст. 1) позволяет
решить ее через обращение к нормам АПК
РФ.
Однако в данном случае речь идет не о
судебной экспертизе как способе получения
судебного доказательства, а о доказывании
содержания иностранного права
(использование показаний
свидетеля-эксперта для доказательства
иностранного права характерно для традиции
англосаксонской системы).
Поэтому
правило ст. 14 АПК РФ не означает включения
правовых знаний - хотя бы только в отношении
иностранного права - в сферу специальных (в
смысле ст. 82 АПК РФ). По общему правилу
судебная экспертиза не может быть
назначена по правовым вопросам. Это -
аксиома.
Специальное основание
Для
каждого вида экспертизы специальное
основание индивидуально и производно от
общего предмета экспертизы, которым
выступает предмет соответствующей отрасли
специальных знаний.
Одновременно в нем
должна отражаться потенциальная
объективная связь между частным предметом
исследования и искомым юридическим фактом,
что предопределяет возможную
доказательственную значимость заключения
эксперта.
С целью выявить наличие такой
связи следует обратиться к нормам
материального права, предположительно
подлежащим применению и содержащим в себе
элементы специальных знаний в той или иной
форме.
Например, ст. 177 ГК РФ допускает
признание сделки недействительной, если
дееспособный гражданин в момент ее
совершения не мог понимать значения своих
действий или руководить ими.
Здесь в
норму права включены так называемые
психологические элементы, которые, будучи
соотнесены с общим и частными предметами
психологической экспертизы, позволяют
сделать вывод о наличии и специального, и
общеправового оснований назначения
психологической или комплексной
психолого-психиатрической экспертизы.
Специальным основанием в данном случае
является обоснованное сомнение суда в
способности дееспособного лица в полной
мере осознавать фактическое содержание
своих юридически значимых действий и в
полной мере сознательно осуществлять
волевое управление ими.
Специальное
основание помогает определить наличие
общеправового основания и одновременно
выступает средством его конкретизации.
От оснований отличают поводы к назначению
экспертизы; они еще более индивидуальны.
Повод - не синоним основанию, поскольку в
последнем всегда должны сочетаться два
критерия: специальный и
логико-юридический.
О природе
факта
Самая большая сложность на
практике заключается в выявлении
специального основания: чтобы определить
потребность в специальных познаниях, суду
нужно оценить природу факта, который
нуждается в установлении, а также
возможности различных отраслей
человеческого знания.
Это -
гносеологический аспект, без учета
которого нельзя сделать верные выводы о
наличии основания для назначения судебной
экспертизы.
Например, по иску об
установлении отцовства ответчик отрицает
происхождение ребенка от него, ссылаясь на
то, что он вообще не может иметь детей. Для
защиты интересов ответчика здесь
достаточно назначения экспертизы крови.
И, напротив, для защиты интересов истицы,
которой важно доказать факт происхождения
ребенка от ответчика (см. ст. 49 СК РФ), такая
экспертиза ничего не даст; нужно прибегнуть
к генетической экспертизе, современные
методы которой позволяют с достоверностью
определить факт кровного родства.
Здесь
судей подстерегает еще одна, весьма
распространенная на практике ошибка.
Связана она с определением частного
предмета судебной экспертизы.
Общее
правило здесь таково: предметом экспертизы
не могут быть правовые (юридические)
обстоятельства. Соответственно нельзя
назначать экспертизу для установления
юридического факта. Установление
юридически значимых для дела обстоятельств
- обязанность суда (например, п. 1 ч. 1 ст. 362
ГПК РФ, п. 1 ч. 1 ст. 270 АПК РФ); это необходимый
элемент правосудной деятельности, которая
не может быть переложена на эксперта.
Нельзя ставить на разрешение эксперту
вопросы о вине (виновности) лица, о его (не)
дееспособности, способности нести
ответственность, о наступлении страхового
случая и т.п.
При рассмотрении спора
между страхователем и страховщиком
арбитражный суд назначил экспертизу на
предмет установления, имел ли место
страховой случай - засуха; в другом деле
судом общей юрисдикции была назначена
экспертиза для определения факта нарушения
ответчиком инструкции по эксплуатации
технологической установки.
Ошибка,
допущенная судами, заключается в следующем.
Эксперт обязывался определить наличие
юридического факта или дать оценку
волевому поведению субъекта, которая может
повлечь за собой юридические последствия. А
этого эксперт делать не вправе.
Эксперт
компетентен выявить и дать
профессиональную оценку фактам
специальной природы; оценивать их с
юридической точки зрения - исключительная
прерогатива суда.
Вправе ли эксперт
устанавливать нарушение технических и иных
специальных норм и правил?
Общее мнение
здесь таково: в ходе экспертизы эксперт
может констатировать нарушение (или
соблюдение) таких норм, но не вправе
оценивать волевой момент, поведение
лица.
На наш взгляд, корректным будет
следующее решение.
Если при
рассмотрении судом дела о возмещении вреда,
причиненного в ходе или в результате
профессиональной деятельности, связанной с
использованием современных технических
средств (технологий), возникнет вопрос,
существуют ли специальные правила,
регламентирующие такую деятельность,
следует прибегнуть к помощи специалиста.
В случае если у суда возникает сомнение,
что вред причинен именно вследствие
нарушения специальных правил, может быть
назначена экспертиза. Экспертное
исследование необходимо постольку,
поскольку требуется анализ и
профессиональная оценка качества
осуществленной субъектом деятельности,
требующей специальной подготовки.
Задача эксперта - не констатация нарушения
правил (причинение вреда может быть с этим
не связано), а выявление объективных причин
и факторов, повлекших дезорганизацию
профессиональной деятельности.
Но
только суд определяет, насколько
правомерным было поведение конкретного
субъекта, является ли он причинителем
вреда.
Как видим, одна из наиболее
сложных проблем заключается в верном
определении основания назначения судебной
экспертизы.
На наш взгляд, один из
процессуальных путей, который помог бы
избежать многих ошибок, - привлечение
специалиста при решении судом вопроса о
выборе частного предмета экспертизы и
грамотном формулировании вопросов перед
экспертом.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ
"ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" от 14.11.2002 N 138-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 23.10.2002)
"АРБИТРАЖНЫЙ
ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ" от 24.07.2002 N 95-ФЗ
(принят ГД ФС
РФ 14.06.2002)
"СЕМЕЙНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ" от 29.12.1995 N 223-ФЗ
(принят ГД ФС
РФ 08.12.1995)
"ГРАЖДАНСКИЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 21.10.1994)
ЭЖ-Юрист, N 21, 2004
