Проблема достоверности доказательств в доказательственном праве россии
В ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕННОМ ПРАВЕ РОССИИ
И.В.
ОВСЯННИКОВ
И.В. Овсянников, доктор
юридических наук, профессор кафедры
уголовного процесса и криминалистики
Московского областного филиала
Московского университета МВД России.
До
недавнего времени в нормах Гражданского
процессуального, Арбитражного
процессуального и
Уголовно-процессуального кодексов,
регламентирующих процесс доказывания,
российский законодатель делал акцент на
таких свойствах доказательств, как
относимость и допустимость.
Что
касается достоверности, то это свойство
лишь упоминалось законодателем, причем в
нормах, имеющих косвенное отношение к
регламентации процесса доказывания (статьи
314, 331 ГПК РСФСР 1964 года; статьи 178, 190 АПК РФ 1995
года; статьи 352, 380 УПК РСФСР 1960 года).
При
этом само понятие достоверности
доказательств в законах не
расшифровывалось и не разъяснялось, что
создавало определенную проблему в
понимании и применении термина
"достоверность доказательства". Тем не
менее государственные органы широко
оперировали им. Так, Пленум Верховного Суда
РФ указывал судам: обвинительный приговор
должен быть постановлен на достоверных
доказательствах <*>; в определении или
постановлении о возвращении дела для
дополнительного расследования недопустимо
предрешать вопросы о достоверности или
недостоверности того или иного
доказательства <**>; сомнения в отношении
достоверности исследуемых доказательств
необходимо разрешать путем сопоставления с
другими установленными или бесспорными
фактами, проверки правильности содержания
и оформления документа, назначения в
необходимых случаях экспертизы и т.д.
<***>.
--------------------------------
<*> Пункт
4 Постановления N 1 Пленума Верховного Суда
РФ от 29.04.96 "О судебном приговоре" //
Российская юстиция. 1996. N 7. С. 54.
<**>
Пункт 15 Постановления N 84 Пленума
Верховного Суда РФ от 08.12.99 "О практике
применения судами законодательства,
регламентирующего направление уголовных
дел для дополнительного расследования" //
Российская юстиция. 2000. N 2. С. 54.
<***>
Пункт 19 Постановления N 3 Пленума Верховного
Суда РФ от 14.04.88 "О применении норм ГПК РСФСР
при рассмотрении дел в суде первой
инстанции".
Существенно, что на практике
при оценке доказательств многие судьи
решающее значение придают установлению
именно достоверности и достаточности
доказательств <*>.
--------------------------------
<*> См.: Егоров К.
Оценка доказательств как завершающий этап
доказывания // Российская юстиция. 2000. N 12. С.
32.
За последние два года в процессуальное
законодательство введены нормы,
предписывающие правоприменителю оценивать
каждое доказательство не только с точки
зрения относимости и допустимости, но и с
точки зрения достоверности (ч. 1 ст. 88 УПК РФ;
ч. 2 ст. 71 АПК РФ; ч. 3 ст. 67 ГПК РФ). Такие
новеллы - момент положительный. Однако они
обострили проблему достоверности
доказательств, имеющую ярко выраженный
практический характер.
Особую остроту
проблема оценки доказательств с точки
зрения достоверности приобрела сегодня в
уголовном судопроизводстве. Вызывает
удивление то обстоятельство, что
законодатель, предписав в УПК РФ оценивать
доказательства с точки зрения
достоверности, не дал каких-либо
разъяснений того, чем достоверное
доказательство отличается от
недостоверного. В частях 2 - 4 ст. 88 УПК РФ
содержится описание процессуальных
процедур признания доказательств
недопустимыми. Однако какого-либо порядка
или правил признания доказательств
недостоверными в новых УПК РФ и ГПК РФ нет.
Более того, в УПК РФ и ГПК РФ (в отличие от
нового АПК РФ) не раскрывается даже само
содержание понятия "достоверное
доказательство".
При наличии подобных
пробелов в законодательстве на помощь
правоприменителю традиционно приходила
наука, конструируя определения тех или иных
понятий, разрабатывая правила разрешения
тех или иных вопросов. Однако если свойства
относимости и допустимости доказательств
достаточно подробно разработаны и
исследованы в современной теории
доказательств, то этого нельзя сказать о
достоверности как свойстве доказательств.
В философской и процессуальной науке нет
единства в понимании и толковании
категории "достоверность", ее соотношения с
категориями "достаточность", "истинность",
"вероятность" <*>.
--------------------------------
<*> Подробнее об этом см.: Педенчук А.К.
Проблемы обеспечения достоверности
заключения судебного эксперта. М., 1992. С. 90 -
98; Овсянников И.В. Вероятное знание в
судебном и экспертном исследованиях по
уголовным делам. М., 2000. С. 61 - 68; Громов Н.А.,
Зайцева С.А. Оценка доказательств в
уголовном процессе. М., 2002. С. 82 - 95.
В одних
словарях термин "достоверный" толкуется как
соответствующий действительности, точный,
подлинный <1> . В других словарях
указывается, что достоверность - это форма
существования истины, обоснованной
каким-либо способом (например,
экспериментом, логическим доказательством)
<2>. Авторы философского
энциклопедического словаря подчеркивают,
что достоверность - это характеристика
знания как обоснованного, доказательного,
бесспорного, истинного <3>. Авторы
краткой философской энциклопедии, не
связывая достоверность с истинностью,
указывают: "Достоверность - убеждение,
основанное на знании и исключающее всякое
сомнение. Достоверность может быть
субъективной (в вере), объективной (в науке),
непосредственной (основанной на
созерцании, собственном восприятии,
собственном переживании - интуитивная
достоверность) или опосредованной,
исторической или логической (полученной
посредством сообщения или посредством
мышления)" <4>.
--------------------------------
<1> Словарь современного русского
литературного языка: В 20 томах: Т. 4. М., 1993. С.
423; Большой толковый словарь русского языка.
СПб., 1998. С. 279.
<2> Советский
энциклопедический словарь. М., 1981. С. 414;
Большой энциклопедический словарь /
Главный редактор Н.М. Прохоров. М.; СПб., 2000. С.
373.
<3> Философский энциклопедический
словарь. М., 1989. С. 183.
<4> Краткая
философская энциклопедия. М., 1994. С. 143.
В
связи с проблемой толкования термина
"достоверность" важно учитывать, что этот
термин применяется не только в праве, но и в
других отраслях знания, например в теории
вероятностей, логике, гносеологии.
Указанное обстоятельство делает возможным
и нормальным существование спектра
различных толкований данного термина.
В
процессуальной литературе второй половины
XX века достоверность зачастую
отождествлялась с истинностью <*>, а сама
категория "истина" использовалась в ряде
статей УПК РСФСР 1960 года. Быть может,
вследствие этого большинство авторов
понимали и до сих пор понимают под
достоверностью доказательства
соответствие этого доказательства
действительности, т.е. истинность <**>.
--------------------------------
<*> Строгович М.С.
Материальная истина и судебные
доказательства в советском уголовном
процессе. М., 1955. С. 99 - 100; Ларин А.М. От
следственной версии к истине. М., 1976. С. 187.
<**> См., напр.: Мосесян Г.С. Оценка
доказательств в советском уголовном
процессе: Автореф. дис... канд. юрид. наук.
Харьков, 1965. С. 6; Пантелеев В. Исследование
достоверности письменных документов в
гражданском процессе // Сов. юстиция. 1975. N 5.
С. 4 - 5; Матюшин Б. Оценка достоверности
доказательств судом // Сов. юстиция. 1979. N 18. С.
14; Давлетов А.А. Нормативная модель общей
части доказательственного права в
уголовном процессе // Государство и право.
1992. N 10. С. 65; Уголовный процесс: Учеб. / Под
ред. К.Ф. Гуценко. М., 1996. С. 111; Треушников М.К.
Судебные доказательства. М., 1997. С. 162; Якупов
Р.Х. Уголовный процесс: Учеб. / Под ред. В.Н.
Галузо. М., 1998. С. 176; Савицкий В.М., Ларин А.М.
Уголовный процесс: Словарь-справочник. М.,
1999. С. 47; Комментарий к УПК РСФСР / Отв. ред.
В.И. Радченко; Под ред. В.Т. Томина. М., 1999. С. 133;
Петручак Л.А. Проблемы возникновения,
развития и формирования правил оценки
доказательств в уголовном
судопроизводстве России:
(Историко-правовой аспект). Автореф. дис...
канд. юрид. наук. Ставрополь, 2000. С. 19;
Дворянсков И.В. Уголовно-правовое
обеспечение получения достоверных
доказательств: Автореф. дис... канд. юрид.
наук. Ульяновск, 2001. С. 15; Соловьев А.Б.
Доказывание в досудебных стадиях
уголовного процесса России. М., 2002. С. 34 - 35;
Комментарий к УПК РФ / Под ред. И.Л.
Петрухина. М., 2002. С. 150.
Между тем
существенная особенность УПК РФ
заключается в том, что в число принципов
уголовного судопроизводства законодателем
не включены традиционные для советского
уголовного процесса принципы объективной
истины и всесторонности, полноты и
объективности исследования обстоятельств
дела. Из уголовно-процессуального закона
исключен сам термин "истина". Сегодня речь
идет о создании новой философии уголовного
правосудия <*>, в том числе на страницах
учебной литературы. Н. Подольный и Ю.
Гармаев, рецензируя один из новейших
учебников уголовно-процессуального права
(Уголовно-процессуальное право Российской
Федерации: Учеб. / Отв. ред. П.А. Лупинская. М.,
2003), справедливо отмечают: "Традиционно
считалось, что истина - это основная цель
уголовного судопроизводства. Но теперь это
не так. Подобная мысль, еще недавно
показавшаяся бы крамольной, в настоящее
время максимально соответствует новому УПК
РФ, что в учебнике убедительно обосновано"
<**>.
--------------------------------
<*>
Российская юстиция. 2002. N 5. С. 11 - 12.
<**>
Российская юстиция. 2003. N 6. С. 73.
Поэтому в
современных условиях попытки толковать
понятие "достоверное доказательство" с
помощью понятия "истина" вряд ли смогут
что-либо прояснить и скорее лишь усугубят
проблему, окончательно запутав
практических работников. На мой взгляд,
понимание под достоверностью
доказательства его истинности следовало бы
признать ошибочным даже с позиций
идеологизированного советского уголовного
процесса. Дело в том, что суд, прокурор,
следователь, дознаватель должны оценивать
доказательства по своему внутреннему
убеждению (ст. 71 УПК РСФСР 1960 года; ст. 17 УПК
РФ 2001 года). С точки зрения философии
марксизма, под флагом которой в советском
уголовном процессе и устоялось
представление о достоверности
доказательств как об истинности,
истинность сведений не зависит от
внутреннего убеждения того или иного
субъекта оценки этих сведений. Любое
сведение (знание) изначально или истинное
(соответствует действительности), или
ложное (не соответствует действительности),
и никакие субъективные мнения, убеждения
или сомнения участников уголовного
процесса этого изменить не могут.
Сложившаяся сегодня ситуация вызывает
тревогу. Распространенное в теории
понимание достоверности доказательств как
истинности этих доказательств весьма
опасно, ибо на практике оно может приводить
к судебным ошибкам. Ведь философские
взгляды людей и их правовую культуру, в
отличие от юридических законов, нельзя
изменить в одночасье директивным путем. В
умах многих сегодняшних правоприменителей
пока еще господствуют представления,
почерпнутые из науки "советский уголовный
процесс", а потому лаконичное, но туманное
требование закона оценивать
доказательства с точки зрения
достоверности может быть расценено
следователями, дознавателями, прокурорами
и судьями как вполне законный повод
забраковать какое-либо неудобное и не
вписывающееся в ту или иную версию
доказательство по причине его
несоответствия действительности, т.е. по
его недостоверности (неистинности). При
этом вопрос о том, соответствует ли это
доказательство действительности, будет
решаться чисто волюнтаристски, ибо у судьи,
следователя и прокурора нет никакой
возможности сравнить полученные сведения о
событии преступления с действительностью.
Ведь они не являются очевидцами
преступления, иначе они участвовали бы в
процессе не как должностные лица, а как
свидетели.
Примерно такой же
волюнтаристский подход существовал в
уголовном судопроизводстве России в
недавнем прошлом (в 30 - 50-х годах XX века).
Например, для разбирательства дела и
приговора к расстрелу бывшего Генерального
прокурора России Н.В. Крыленко в 1938 году
суду понадобилось лишь 20 минут; в 1940 году
Военной коллегией Верховного Суда СССР за
те же 20 минут был отправлен на казнь В.Э.
Мейерхольд; еще меньше времени
понадобилось той же коллегии, чтобы
приговорить к расстрелу Н.И. Вавилова <*>.
И в самом деле: если от прокурора и суда
требуется лишь установить истину, а, как
указывал Генеральный прокурор СССР 1935 - 1939
гг. А.Я. Вышинский, "для того, чтобы отличить
правду от лжи на суде, достаточно, конечно,
судейского опыта, и каждый судья, каждый
прокурор и защитник, которые провели не
один десяток процессов, знают, когда
обвиняемый говорит правду и когда он уходит
от этой правды в каких бы то ни было целях"
<**>, то зачем долго копаться в
доказательствах? Ведь от этого истина не
перестанет быть истиной, а заблуждение -
заблуждением. Логичнее и проще объявить,
что подсудимый - враг народа, и считать это
истиной, а доказательства, хоть как-то
подтверждающие это, - достоверными. При этом
актуальной становится не оценка
доказательств по внутреннему убеждению, а
"политическое чутье", "революционная
целесообразность", "социалистическое
правосознание" и т.п.
--------------------------------
<*> Истина... И
только истина! Пять бесед о
судебно-правовой реформе. М., 1990.
<**>
Вышинский А.Я. Судебные речи. М., 1948. С. 460.
В
докладе Н.С. Хрущева XX съезду КПСС 25 февраля
1956 г. отмечалось: "Сталин ввел понятие "враг
народа". Этот термин сразу освобождал от
необходимости всяких доказательств...
Основным и, по сути дела, единственным
доказательством вины делалось, вопреки
всем нормам современной юридической науки,
"признание" самого обвиняемого, причем это
"признание", как показала затем проверка,
получалось путем физических мер
воздействия на обвиняемого" <*>.
--------------------------------
<*> Реабилитация:
политические процессы 30 - 50 годов / Под общ.
ред. А.Н. Яковлева. М., 1991. С. 24 - 25.
Нужно ли
России повторение пройденного? В лучшем
случае неизбежен разнобой в
судебно-следственной практике при оценке
доказательств.
Казалось бы, более
подробная регламентация проблемы
доказательств и процесса доказывания в
ныне действующих УПК РФ, КоАП РФ, ГПК РФ, АПК
РФ должна была решить какие-то прежние
проблемы, однако в данном случае к прежним
проблемам добавились новые. Как, например,
практическим работникам, осуществляющим
производство и по делам об
административных правонарушениях, и по
делам о преступлениях, понимать тот факт,
что в главе 26 КоАП РФ, посвященной
доказательствам и их оценке, свойство
достоверности доказательств даже не
упоминается (в отличие от главы 11 УПК РФ,
принятого почти одновременно с КоАП РФ - в
декабре 2001 года)? Означает ли это, что
требования
