Проблема основания защиты субъективных гражданских прав
Е.Е. БОГДАНОВА
Богданова Елена Евгеньевна
- кандидат юридических наук
(Белгород).
Анализируя действующее
законодательство, можно прийти к выводу,
что категорию защиты законодатель
связывает, как правило, с нарушением права.
Так, согласно п. 2 ст. 150 ГК РФ нематериальные
блага защищаются в соответствии с
настоящим Кодексом и другими законами в
случаях и в порядке, ими предусмотренных, а
также в тех случаях и тех пределах, в каких
использование способов защиты гражданских
прав вытекает из существа нарушенного
нематериального права и характера
последствий этого нарушения. В
соответствии со ст. 304 ГК РФ собственник
может требовать устранения всяких
нарушений его права, хотя бы эти нарушения и
не были соединены с лишением владения.
В
то же время закон допускает возможность
применения защиты, когда нарушение права
еще не произошло. Так, часть 1 ст. 11 ГК РФ
предусматривает судебную защиту не только
нарушенных, но и оспоренных гражданских
прав. В частности, среди способов защиты
гражданских прав в ст. 12 ГК РФ упоминается и
такой способ, как признание права.
Управомоченный участник гражданского
оборота прибегает к нему, как правило,
тогда, когда данное право не признается
другим (другими) участником (участниками)
гражданского оборота.
В этой связи на
основании ст. 11, 12 ГК РФ можно утверждать,
что защита гражданских прав возможна как
при нарушении гражданского права, так и в
случаях его непризнания или оспаривания.
Нельзя полагать, что основанием для
применения защиты гражданских прав
является только нарушение субъективного
права, поскольку это приведет к ограничению
возможности применения адекватных
способов защиты гражданских прав.
Факт
нарушения права в большинстве случаев
является основанием для применения мер
гражданско-правовой ответственности. В
вопросе о соотношении категорий "защита" и
"ответственность" следует согласиться с
высказанной в литературе позицией,
разделяемой многими учеными, что категория
"защита" поглощает категорию
"ответственность". Защита по объему
содержания является более широким
понятием. Отсюда совершенно справедливо
утверждение, что меры защиты включают в
себя и меры ответственности <*>. Спорной
представляется позиция С.Н. Братуся,
полагающего, что "...то, что для потерпевшего,
осуществляющего свое право при помощи
государственного принуждения, является
мерой его защиты, то для обязанного лица,
нарушившего чужое право и принуждаемого к
его восстановлению, - юридической
ответственностью. Это две взаимосвязанные
стороны одного явления" <**>. На наш
взгляд, он уравнивает категории "защита" и
"ответственность". Однако между ними не
следует ставить знак равенства, так как
"защита" является родовым понятием по
отношению к "ответственности".
--------------------------------
<*> См.: Свердлык
Г.А., Страунинг Э.Л. Защита и самозащита
гражданских прав: Учебное пособие. М., 2002. С.
9; Хохлов В.А. Ответственность за нарушение
договора по гражданскому праву. Тольятти,
1997. С. 97.
<**> Братусь С.Н. Юридическая
ответственность и законность. М.:
Юридическая литература, 1976. С. 127.
Суждение
о том, что основанием для применения
способов защиты является только сам факт
нарушения права, ограничивает само
понимание защиты. В этой связи есть
необходимость предложить такое основание
применения способов защиты субъективных
гражданских прав, которое бы охватывало
собой как нарушение субъективного права,
так и иные формы воздействия на него.
Представляется, что таким основанием
следует считать посягательство на
субъективное гражданское право. Под
посягательством же необходимо понимать не
предусмотренное законом воздействие на
субъективное право участника гражданского
оборота, заключающееся в отрицании
субъективного права управомоченного лица и
проявляющееся в формах непризнания права,
оспаривания права, нарушения права.
Посягательство на право субъекта может
осуществляться как действием, так и
бездействием. "Деяние человека заключается
как в том, что он совершает конкретное
действие, так и в том, что он конкретного
(должного) действия не совершает" <*>. Если
посягательство на субъективное право
осуществляется путем совершения действия,
то следует иметь в виду, что "психология
различает рефлекторные, инстинктивные,
импульсивные и волевые действия" <**>, то
есть посягательство может быть совершено
любым из них.
--------------------------------
<*>
Иоффе О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории
права. М.: Госюриздат, 1961. С. 330.
<**> Там
же. С. 332.
Для того, чтобы бездействие могло
посягать на право лица, требуется, чтобы на
другого участника оборота была возложена
обязанность действовать. Эта обязанность
может возникнуть в силу обязательства
данного лица, его предыдущих действий,
требований закона и т.д. Бездействие
участника может привести как к
препятствиям в осуществлении
субъективного права, так и к нарушению
права другого лица.
Однако
посягательство на субъективное право не
следует отождествлять с правонарушением.
Правонарушение является основанием
гражданско-правовой ответственности, а
посягательство является основанием для
применения способов защиты. Для
установления посягательства необходимо
наличие действия или бездействия
обязанного лица, результата в виде факта
непризнания, оспаривания или нарушения
субъективного права, а также причинной
связи между действием (бездействием) и
наступившим результатом.
Непризнание
как форма посягательства на субъективное
право представляет собой пренебрежение
обязанного субъекта к имеющимся у
управомоченного лица субъективным правам,
проявление безразличия к правам другого
лица.
По вопросу о том, сопровождается
ли непризнание права его нарушением,
существует две основные точки зрения.
Сторонники одной полагают, что непризнание
права само по себе не нарушает данное право.
По этому поводу А.Ф. Клейнман пишет, что "...в
тех случаях, когда право еще не нарушено...
заинтересованное лицо может обратиться с
иском в суд о признании наличия или
отсутствия спорного правоотношения"
<*>.
--------------------------------
<*>
Клейнман А.Ф. Основные вопросы учения об
иске в советском гражданском
процессуальном праве. М., 1959. С. 7.
Это
мнение нашло поддержку в работах М.А.
Гурвича, писавшего, что "исками о признании
могут быть лишь такие обращения к суду,
которые направлены на установление
определенности... в вопросе существования
или отсутствия известного правоотношения"
<*>. Кроме того, он утверждал, что
необходимость обращения с таким
требованием возникает до того, как спорное
право было нарушено <**>.
--------------------------------
<*> Гурвич М.А.
Пресекательные сроки в советском
гражданском праве. М., 1961. С. 66.
<**> См.:
Советское гражданское процессуальное
право: Учебник / Под ред. М.А. Гурвича. М., 1975.
С. 106.
Сторонники другой точки зрения
утверждают, что непризнание права может
сопровождаться нарушением субъективного
права. Так, А.А. Добровольский и С.А. Иванова
полагают, что "во многих случаях иски о
признании служат средством защиты не
только... еще не нарушенного права, но и
средством защиты права уже нарушенного,
когда требуется не только внести
определенность в спорное правоотношение,
но и устранить допущенное нарушение
субъективного права истца" <*>.
--------------------------------
<*> Добровольский
А.А., Иванова С.А. Основные проблемы исковой
формы защиты права. М., 1979. С. 61.
В свою
очередь, А.А. Добровольский приводит пример,
когда предъявление истцом требования о
признании права, по существу, означало
требование о лишении ответчика незаконно
присвоенного права. По мнению указанного
автора, "в делах, вытекающих из авторских
правоотношений, спор сводится к тому, что
ответчик неосновательно присваивает себе
право авторства, в действительности
принадлежащее истцу" <*>. Однако, на наш
взгляд, данный пример нельзя признать
удачным. Незаконное присвоение авторства
представляет собой нарушение
субъективного гражданского права и требует
от суда не только признания права истца, но
и восстановления нарушенного права, а также
применения к ответчику предусмотренных
законодательством мер принудительного
воздействия.
--------------------------------
<*>
Добровольский А.А. Исковая форма защиты
права. М., 1965. С. 159.
Таким образом,
заслуживает поддержки мнение, высказанное
М.А. Гурвичем и А.Ф. Клейнманом: непризнание
представляет собой форму посягательства на
субъективное право, не сопровождающееся
нарушением права; нарушение права является
самостоятельной формой посягательства и
требует применения иных способов защиты,
направленных на восстановление
нарушенного права.
Необходимость
защиты гражданских прав при непризнании
возникает в случаях неопределенности
принадлежности субъективного права. Если
наличие субъективного права у одного
участника не вызывает сомнений у других
участников гражданского оборота, если
обладание правом подтверждается и по
формальным признакам (в том числе
документально), то споров, как правило,
подобная ситуация не вызывает. Однако если
управомоченный субъект не докажет того, что
спорное право принадлежит ему, то в этом
случае могут возникнуть ситуации, когда
отдельные участники гражданского оборота
откажутся признавать факт обладания
указанным лицом субъективным гражданским
правом. Для получения защиты не
признаваемого права управомоченному лицу
требуется доказать факт наличия у него
данного права. В таком случае
устанавливается либо наличие, либо
отсутствие спорного права. То есть для
признания права управомоченному лицу не
остается ничего иного, как обращаться в суд
с соответствующим требованием. Только
решение суда может устранить возникшую
неопределенность по поводу принадлежности
субъективного права и связанные с этим
сомнения других участников гражданского
оборота. В зависимости от решения данного
вопроса непризнанное право либо подлежит
защите, либо истцу отказывают в признании
права.
Таким образом, условиями
обращения за защитой субъективного права в
случае непризнания являются: наличие у
участника субъективного гражданского
права; неопределенность принадлежности
данного права указанному лицу, дающая
основание другим участникам гражданского
оборота сомневаться в наличии спорного
права. Причем сомнения в принадлежности
субъективного права конкретному лицу могут
возникать как у неопределенного круга
участников, так и у конкретных лиц, имеющих
определенные притязания на спорное
право.
Иными словами, неопределенность
правовой ситуации, сомнения в
принадлежности права указанному субъекту,
а также наличие у других участников оборота
самостоятельных притязаний на данное право
приводят к возникновению одной из форм
посягательства на субъективное право -
непризнание права.
Следует отметить,
что непризнание права представляет собой,
как правило, пассивную форму
посягательства и выражается в бездействии
обязанного лица. В то же время для того,
чтобы защитить свое право, управомоченный
субъект должен совершить активные
действия, в частности обратиться с
требованием о признании права в суд.
Следовательно, защита права участника
гражданского оборота в случае непризнания
другим участником осуществляется путем
признания права компетентным органом.
Оспаривание участником гражданского
оборота субъективного права другого лица
также является формой посягательства на
данное право. Говоря об оспаривании
субъективного права, следует отметить, что
под словом "оспаривать" понимается
опровергать, не соглашаться, возражать,
отрицать <*>. Оспаривание - понятие по
своему объему более широкое, чем
непризнание. Оно означает как непризнание
права, так и его отрицание, опровержение,
несогласие с ним и выражается в совершении
действия, причем оспаривание - это действие,
непосредственно не сопровождаемое
нарушением права. Примерами оспаривания
являются: предъявление третьим лицом иска к
покупателю об изъятии товара (ст. 462 ГК РФ),
предъявление требования о признании ордера
на жилое помещение недействительным (ст. 48,
100 ЖК РСФСР), предъявление требования об
оспаривании договора займа по его
безденежности (ст. 812 ГК РФ).
--------------------------------
<*> См.: Даль В.И.
Толковый словарь живого великорусского
языка. М.: Русский язык, 2000. Т. 2. С. 702.
Чтобы
оспорить наличие у другого лица права,
участник гражданского оборота должен
обратиться в компетентный орган с
соответствующим требованием. Оспаривание,
без сомнения, затрудняет положение
управомоченного субъекта, но, как правило,
не сопровождается нарушением его
субъективного права. Хотя сам факт
обращения в суд может, в отдельных случаях,
привести к ограничению возможности
управомоченного лица распоряжаться своим
субъективным правом, создавать иные
препятствия в осуществлении права. Так,
согласно ч. 5 ст. 41 Основ законодательства РФ
о нотариате от 11 февраля 1993 г. N 4462-1 в случае
получения от суда сообщения о поступлении
заявления заинтересованного лица,
оспаривающего право или факт, об
удостоверении которого просит другое
заинтересованное лицо, совершение
нотариального действия приостанавливается
до разрешения дела судом <*>.
--------------------------------
<*> См.: РГ. 1993. 13
марта.
Вопрос об оспаривании права
участника правоотношения недостаточно
изучен в литературе. Однако отдельными
авторами ранее ставился вопрос о
существовании некой формы посягательства
на субъективное право, не входящей в рамки
нарушения права. Так, В.П. Грибанов
признавал, что "...в практике нередко
встречаются случаи, когда граждане и даже
организации заявляют иски в суд и арбитраж
при отсутствии самого субъективного права.
Нередко, например, встречаются случаи,
когда гражданин, оказавший материальную
помощь другому при строительстве последним
жилого дома, требует признания его по этим
основаниям собственником части дома.
В
этом случае заявителю может быть отказано в
иске за отсутствием самого материального
права. Такие случаи по общему правилу
нельзя рассматривать как осуществление
требования защиты права в противоречии с
его назначением, так как сам по себе факт
предъявления такого иска еще не
свидетельствует о злоупотреблении
заявителем предоставленным ему правом
обратиться в суд за защитой" <*>.
--------------------------------
<*> Грибанов В.П.
Пределы осуществления и защиты гражданских
прав. М.: Статут, 2000. С. 202.
Автор, таким
образом, подобные случаи не относил к
злоупотреблению лицом своим правом и,
следовательно, к нарушению права. С таким
выводом следует согласиться еще и потому,
что если нет субъективного материального
права, то и злоупотребление им невозможно. С
другой стороны, такого рода требования,
предъявляемые при отсутствии
субъективного права у истца, посягают на
субъективное право обладателя, то есть нет
оснований утверждать, что в данных случаях
субъективное право управомоченного лица
