Как правосудию стать правосудным?
Г.К. КОСТРОВ
Костров Герман
Константинович - профессор кафедры
административного и финансового права
Дагестанского госуниверситета, кандидат
юридических наук, заслуженный юрист
РФ.
Гуманистическая направленность
российского права задана действующей
Конституцией страны, которая провозглашает
приоритет человека, его прав и свобод по
отношению ко всем иным социальным
ценностям, обязывает государство
признавать, соблюдать и защищать права и
свободы человека и гражданина (ст. 2).
Верховенство прав и свобод личности в
правовой системе государства емко и точно
выражено в ст. 18 Конституции: они определяют
смысл, содержание и применение законов,
деятельность законодательной и
исполнительной власти, местного
самоуправления и обеспечиваются
правосудием.
Судебная власть, основной
функцией которой является правосудие,
несет, таким образом, конституционную
ответственность за соблюдение прав
личности в стране, причем именно судебная
власть является последним рубежом защиты
этих прав от любых форм как частного, так и
публично-властного произвола. В контексте
ст. 18 Конституции слова "обеспечиваются
правосудием" могут означать лишь одно:
правосудие защищает права и свободы
человека и гражданина в том их понимании, в
каком они изложены в Конституции. На
отклонения законодательной и
исполнительной власти, местного
самоуправления от этого основополагающего
принципа должна следовать адекватная
реакция правосудия, ибо первейшая
функциональная задача подлинной
конституции - защитить общество, его
граждан от злоупотреблений публичной
власти.
Не вызывает сомнений, что
российская Конституция в плане
возможностей реализации в полном объеме
провозглашенных ею прав личности "сшита на
вырост", однако критические замечания по
этому поводу встречаются нечасто.
Предполагается, что напряженность,
существующая между нормативной моделью,
которая представлена в Конституции, и
реальным состоянием государственности и
гражданского общества, будет постепенно,
как считает Л.С. Мамут, сниматься в процессе
реализации Конституции и развития
конституционализма <*>. Профессором А.М.
Экимовым отмечена общая закономерность: по
мере усиления государство становится все
более заинтересованным в защите интересов
личности, а личность, чем она свободнее, тем
больше заинтересована в обеспечении
интересов государства. Государство в
демократическом обществе становится
гарантом свободы личности <**>.
--------------------------------
<*> Цит. по:
Конституционная правовая реформа в
Российской Федерации: Сборник статей. М., 2000.
С. 33.
<**> См.: Проблемы правовой
ответственности государства, его органов и
служащих. "Круглый стол" журнала
"Государство и право" // Государство и право.
2000. N 3. С. 29.
Дело, как говорится, за малым -
Конституция должна действовать,
правотворчество и правоприменение - ей
соответствовать. Но как этого добиться?
С точки зрения конституционного права,
Россия - такое же правовое государство, как
и, к примеру, ФРГ. Однако характерная для
правового государства связанность
последнего правом, в котором
аккумулированы права индивидуума, в ФРГ
вполне предметна, а решающая роль в защите
прав личности принадлежит, безусловно,
судебным органам <*>. Для российской же
судебной системы пока вполне актуально то,
что сказал А. Гамильтон в конце XVIII века
применительно к американской: "Судебная
система, вне всякого сравнения, самая
слабая из трех ветвей власти", поэтому "все
возможные заботы должны быть осуществлены,
чтобы сделать ее способной защищать себя";
без независимости судов "все попытки
сохранения индивидуальных прав и свобод не
будут иметь никакого результата" <**>.
--------------------------------
<*> См.: Сущинская
С.И. Понятие и сущность правового
государства и соответствие Федеративной
Республики Германии критериям правового
государства с точки зрения ее
конституционных характеристик //
Конституционное и муниципальное право. 2001. N
1. С. 42 - 48. Примечательно, что в стране,
пережившей, как и Россия, тоталитаризм,
Основной закон содержит норму (ч. 4 ст. 20),
согласно которой все немцы имеют право на
сопротивление любому, кто предпримет
попытку устранить конституционный строй
ФРГ, если иные средства не могут быть
использованы.
<**> Цит. по: Скалиа А.
Предисловие. В кн.: Харрелл М., Андерсон Б.
Равное правосудие на основе закона:
Верховный суд в жизни Америки. М., 1995. С.
9.
Истоки "естественной слабости судебной
власти" (А. Гамильтон) видятся в издавна
сложившемся приниженном положении
российских судов, которым обычно
отводилась роль послушного исполнителя
политики государства в правовой сфере.
Законы при этом понимались как властные
веления, адресованные людям, а государство
они практически ни к чему не обязывали. В
"социалистическом правовом государстве",
как мы помним, уважение к праву, к закону
должно было стать личным убеждением
каждого советского человека, ибо "все во имя
человека, во имя его блага". Советские судьи
тоже были вынуждены правильно понимать
место суда в механизме социалистического
государства и действовать строго в
соответствии с командами, исходящими
"сверху", - оттуда, где хорошо знают, в чем
состоит "благо человека".
Нет,
следовательно, никакого парадокса в том,
что наиболее сложные задачи, стоящие перед
государственным правосудием, связываются с
деятельностью государства, его властных
структур. По стародавней вненациональной
традиции власти понимают свою облеченную в
юридические формы политическую волю как
единственно мыслимое право,
безотносительно к тому, насколько она
сообразуется с правами личности. Между тем
очевидно, что реальная ценность права в его
связи с государством, провозглашенным
Конституцией в качестве демократического,
правового и социального, возможна лишь в
той мере, в какой для государства высшей
ценностью является человек. Российскому
государству свою приверженность
общесоциальным интересам и интересам
каждой отдельной личности <*> все еще
предстоит доказывать.
--------------------------------
<*> Интересы
личности могут быть эгоистическими и даже
антиобщественными. Из этой посылки иногда
делается вывод о сомнительности установки
на приоритет прав человека и гражданина
перед правами общества и государства. Между
тем названный приоритет определен
конституционной нормой о человеке, его
правах и свободах как высшей ценности.
Защита прав личности, а также прав общества
и государства от произвола отдельных
индивидов не забыта Конституцией РФ (ч. 3 ст.
55) и законодательством. Иное дело, что
государство недостаточно заботится о
реализации соответствующих правовых норм.
Приоритет же интересов общества неминуемо
означал бы приоритет государства как
легитимного выразителя общесоциальных
интересов, а это путь к тоталитаризму.
Конечно, напрашивается идея гармонического
сочетания указанных интересов, но - именно
ради человека как высшей социальной
ценности.
Вряд ли нужно повторять
нелестные оценки, которые даются
российскому законодательству как
известными учеными, так и
юристами-практиками. В нормативном
материале много путаницы, разночтений,
несогласованности, архаизмов и прочих
проявлений некачественной правотворческой
работы, допускающих возможность
произвольных действий должностных лиц и
властных структур. Позитивное право -
инструмент отнюдь не всегда пригодный для
вынесения подлинно правосудного, в
соответствии со справедливостью и истиной,
решения.
Право - едва ли не самая сложная
социальная категория. Не углубляясь в
теорию вопроса, судьи обычно исходят из
традиционно даваемых легальному
(позитивному) праву определений. Иные из
этих дефиниций, похоже, освобождают
правоприменителя от всяких сомнений в
конституционной правоте и неизменной
благонамеренности законодателя, как и
прочих правотворческих структур, ибо, как
отмечает В.П. Мозолин, "право - это система
принимаемых государством и органами
местного самоуправления законов и других
нормативных актов, основанных на принципах
справедливости, удовлетворении интересов
народа, проживающего в Российской
Федерации или на ее отдельных территориях,
обеспечения жизнедеятельности
демократического общества и безопасности
государства...". Для полной ясности автор
здесь же добавляет: "Закон - это зеркало
права" <*> (исключая, очевидно, всякую
возможность кривизны такого зеркала).
--------------------------------
<*> Мозолин В.П.
Система российского права (Тезисы доклада
на Всероссийской конференции 14 ноября 2001 г.
в МГЮА) // Право и политика. 2002. N 2. С.
5.
Предложенный подход к правопониманию
удобен и прост, но, согласившись с ним, судья
должен забыть, что он - носитель
государственной власти, что "суд вправе
применить закон в целях осуществления
правосудия (то есть в поисках права), только
оценив закон на предмет его соответствия
Конституции РФ, общим принципам права,
международным договорам" <*>.
--------------------------------
<*> Гаджиев Г.А.
Конституционный принцип самостоятельности
судебной власти в Российской Федерации (на
основе решений Конституционного Суда РФ 2000
- 2002 годов) // Журнал российского права. 2003. N 1.
С. 10.
Право в юридическом смысле слова -
это и есть позитивное право, иначе говоря,
закон. Видимо, поэтому понятие "неправовой
закон", употребляемое опытнейшими судьями и
известными учеными-правоведами <*>,
оценивается некоторыми авторами
критически. По мнению О.В. Мартышина, "проще
различать не право и закон, а - хорошее и
плохое право, справедливый и
несправедливый закон, нормы, служащие благу
общества и своекорыстным интересам
отдельных групп или лиц" <**>.
--------------------------------
<*> См.: Жуйков В.М.
Судебная защита прав граждан и юридических
лиц. М., 1997. С. 95 - 96; Жилин Г.А. Цели
гражданского судопроизводства и их
реализация в суде первой инстанции. М., 2000. С.
26 - 27.
<**> Мартышин О.В. О
"либертарно-юридической теории права и
государства" // Государство и право. 2002. N 10. С.
6.
Но смысл различения закона и права,
думается, именно в том, что характеристика
закона в качестве правового либо
неправового дается непосредственно с
позиции его соответствия действующей
Конституции - не только в ее
формально-юридическом, но и в
естественно-правовом измерении. Такой
подход к оценке закона конституционно
обоснован, и именно он приводит к выводу о
том, что закон отнюдь не всегда является
воплощением права. Наиболее наглядное
подтверждение этому - не столь уж редкие
примеры "дисквалификации" действующих
законов Конституционным Судом РФ.
Практически каждый такой пример, заметим,
фиксирует факт более или менее длительного
действия "латентно неправового" закона.
Подчеркивая остроту проблем связей и
противоречий права и государства, отмечая,
что государство не только "творит право", но
и является его основным нарушителем,
профессор О.Э. Лейст тем не менее называет
"неправовым законом" лишь те положения
законодательства, которые "не могут
воплотиться в право из-за того, что еще не
определены условия их реализации,
процессуальные формы применения,
содержания правоотношений" <*>.
--------------------------------
<*> Лейст О.Э.
Актуальные проблемы общей теории права
(тезисы докладов) // История государства и
права. 2001. N 5. С. 34.
Принятие подобных
"неправовых законов" вошло в российскую
нормотворческую практику еще до принятия
действующей Конституции. Немало озадачены,
помнится, были судьи, обнаружив в п. 3 ст. 30
Закона РСФСР "О собственности в РСФСР"
норму, устанавливающую право собственника
требовать с государства возмещения ущерба,
причиненного преступлением, с последующим
взысканием этих средств государством с
причинителя вреда. Государственная, прежде
"общенародная", собственность подвергалась
в ту пору при попустительстве
государственных структур нещадной
грабительской приватизации, экономическая
преступность росла, взыскивать ущерб было,
по сути, не с кого, и признание государством
своей ответственности в обозначенной
законом форме за состояние правопорядка в
обществе было в тех условиях заведомо
мнимым: невозможно представить, чтобы этого
не понимали сами законотворцы.
Нежизнеспособность этой нормы была вскоре
признана государством, норма растворилась
в меняющемся законодательстве, но проблема
неисполнимых законов не снята до сих пор и
стала перманентной. Председатель Высшего
Арбитражного Суда РФ В.Ф. Яковлев еще в 1997
году констатировал возможность полного
разрушения государственного бюджета
одними лишь судебными решениями <*>.
--------------------------------
<*> См.: Яковлев В.Ф.
Гражданский кодекс и государство // Вестник
ВАС РФ. 1997. N 6. С. 136.
В юридической науке
правовую норму (в отличие от неправовой)
стали понимать ныне как "общественное
отношение, защищенное судебной властью"
(Н.П. Колдаева) <*>. Отмечается, что права
человека вместе с государством и
гражданским обществом проходят длительные
исторические стадии "вызревания". Качеством
правового государства и основанного на
праве гражданского общества называется
право человека как гарантированная законом
и обеспеченная судебной защитой
способность реализовать свои притязания в
различных сферах жизнедеятельности (Е.А.
Лукашева) <**>. В.Е. Гулиев называет пять
ступеней "вызревания" права, из них
четвертая - право законодательное
закрепление (юридическое право) в виде
нормы, принципа или цели, а завершающая -
судебно-защищенное (гарантированное) право
<***>.
--------------------------------
<*> См.:
Проблемы правовой ответственности
государства, его органов и служащих.
"Круглый стол" журнала "Государство и право"
// Государство и право. 2000. N 3. С. 31.
<**>
См.: Гражданское общество, правовое
государство и право ("Круглый стол" журналов
"Государство и право" и "Вопросы философии")
// Государство и право. 2002. N 1. С. 24.
<***>
См.: Там же. С. 14.
Несколько ранее, согласно
концепции иерархии прав по степени их
значимости, справедливо подвергнутой в
литературе критике, объявлялись
"социалистическим изобретением",
неизвестным "цивилизованным странам",
социально-экономические права. Они, в
отличие от личных прав, лишены якобы
юридических возможностей защиты судом.
Правильно, однако, отмечает Н.И. Матузов, что
многие социально-экономические права,
высокая значимость которых для людей
несомненна, были раньше гарантированы в
большей мере, чем сейчас, когда
складываются "несоциалистические
отношения" <*>. Упоминание же
"цивилизованных стран" при рассмотрении
данной проблемы уместно, скорее, в том
отношении, что связанность верховной
власти принятыми ею же законами - один из
существенных показателей цивилизованности
государства.
--------------------------------
<*>
См.: Теория государства и права / Под ред. Н.И.
Матузова, А.В. Малько. М.: Юристъ, 1997. С.
257.
Средства массовой информации до сих
пор периодически сообщают об акциях
