Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем - преступление террористического характера?
15 июня 2001 г. и ратифицирована Федеральным
законом от 10 января 2003 г. N 3-ФЗ. См.: СЗ РФ. 2003. N
2. Ст. 155.
Как видно из сказанного, если
руководствоваться названной Конвенцией и
предписаниями приводившихся Федеральных
законов, НВФ может быть создано в
преступных целях - для совершения
террористических акций, деяния,
предусмотренного ст. 278. Вместе с тем
диспозиция ст. 208 говорит о другом:
незаконное формирование не может
создаваться в целях совершения
преступлений.
Изложенное указывает на
существование противоречий: с одной
стороны, между ст. 208 и ст. 205.1 УК РФ,
уголовным (ст. 208) и иными федеральными
законами, с другой - между национальным
уголовным законодательством и нормами
международного соглашения.
По нашему
мнению, в сложившейся ситуации следует
исходить из требований ч. 1 ст. 1, ст. 3, 8 УК РФ
и, помимо этого, учитывать ч. 3 ст. 5
Федерального закона от 15 июля 1995 г. "О
международных договорах Российской
Федерации" <*>, согласно которой
положения официально опубликованных
международных договоров РФ действуют
непосредственно, если они не требуют
издания внутригосударственных актов для
применения. Осуществление иных положений
возможно после принятия соответствующих
правовых актов <**>.
--------------------------------
<*> См.: СЗ РФ. 1995. N 29.
Ст. 2757.
<**> См.: Международное
публичное право: Сб. документов. Т. 1. М., 1996. С.
13.
Другими словами, содержание понятия
"незаконное вооруженное формирование"
может быть изменено в сравнении с
установленным в ст. 208 лишь посредством
формулирования диспозиции ч. 1 этой статьи в
редакции, отражающей тот смысл, какой
придается ему (понятию) в иных нормативных
документах, речь о которых шла выше. Однако
для подобной корректировки признаков
состава организации или участия в
незаконном формировании, полагаем, нет
оснований, поскольку - и здесь следует
согласиться с мнением П. Агапова - принятие
новых норм, устанавливающих
ответственность, должно быть вызвано
действительной пробельностью
законодательства <*>.
--------------------------------
<*> См.: Агапов П.
Указ. соч. С. 4.
Более правильным
представляется исключение законов ст. 208 УК
из текста упоминавшихся законов. Главным
образом это касается Федерального закона "О
борьбе с терроризмом", поскольку внесение в
него обозначенного изменения повлечет
одновременную трансформацию понятия
"террористическая деятельность",
употребляемого также в Законе "О
противодействии экстремистской
деятельности", вследствие чего к
экстремизму будет причисляться
деятельность, направленная на создание
незаконного формирования, состав которого
отражен в ст. 208. И хотя очевидно, что в
Шанхайской конвенции экстремизм
связывается с применением насилия, а в
случае с организацией НВФ данный признак
отсутствует, указанное отступление, тем не
менее, не является нарушением Соглашения,
так как согласно ч. 2 ст. 1 допускается более
широкое применение Сторонами договора
терминов, используемых в названной статье
Конвенции.
Относительно достаточности
имеющихся уголовно-правовых средств для
противодействия закрепленным в Конвенции
деяниям отметим следующее.
УК содержит
состав организации преступного сообщества
(преступной организации), признаки которого
позволяют квалифицировать по ст. 210
создание (руководство) или участие в таком
объединении с целью совершения
преступлений террористического
характера.
Осуществление взрывов,
поджогов устойчивой вооруженной группой,
поставившей перед собой террористические
цели, может повлечь оценку по ст. 209
действий, выразившихся в ее организации,
участии в банде или совершаемых ею
нападениях.
Образование вооруженных
объединений для совершения преступления,
предусмотренного ст. 278, подпадает под
признаки этой нормы и ч. 1 ст. 30 УК в случае
недоведения до конца задуманного
преступления по обстоятельствам, не
зависящим от воли виновных. Между тем
возможен иной вариант: выделить в названной
статье состав организации вооруженной
группы или участия в ней в соответствующих
целях, то есть перенести момент окончания
посягательства на стадию приготовления (в
какой-то степени подобная формулировка
отвечает положениям Шанхайской конвенции).
Насколько оправданным будет такое
изменение УК - другой вопрос, заслуживающий,
на наш взгляд, самостоятельного
исследования.
Хотелось бы также указать
на то, что с учетом состояния действующего
уголовного законодательства разночтения в
оперировании понятием "НВФ" не затрагивают
существа Договора 2001 г. и принятых на себя
РФ обязательств в части признания деяний,
получивших закрепление в Шанхайской
конвенции, уголовно наказуемыми, поскольку,
как было показано, их совершение в
соответствии с УК РФ признается
преступлением. Терминологическая
несогласованность в данном случае может
быть преодолена посредством использования
заложенного в самой Конвенции механизма:
"путем консультаций и переговоров между
заинтересованными Сторонами" (ст. 17).
Обозначенные противоречия между ст. 205.1 и
ст. 208, безусловно, не могут способствовать
единообразному применению уголовного
закона и реализации принципов законности и
справедливости в практике судебных и
следственных органов и поэтому требуют
внесения изменений в УК РФ, причем, если
высказать предложение об исключении
деяния, предусмотренного ст. 208, из ч. 1 ст.
205.1, с учетом вышеизложенного подобная
рекомендация будет закономерной, однако
применительно к исследуемой новелле не
совсем верной. Представляется более
правильным ставить вопрос иначе - об
исключении из уголовного закона ст. 205.1.
В подтверждение такого подхода сошлемся и
на позицию ученых, полагающих, что введение
этой статьи является примером
игнорирования общих правил техники
кодификации <*>, поскольку и до ее
появления в УК лица, виновные в вовлечении в
перечисленные в ч. 1 ст. 205.1 преступления,
ином содействии их совершению, могли быть
привлечены к ответственности по единой
установленной для соучастников в ч. 3 ст. 34
Общей части Кодекса правовой схеме
(определенной в статье Особенной части со
ссылкой на ст. 33), так как, по сути, указанные
в ч. 1 ст. 205.1 действия - подстрекательство к
преступлению ("вовлечение... склонение к
участию...") и пособничество ("вооружение
либо обучение... финансирование акта
терроризма..."), их сочетание - характерны для
организаторской функции субъекта.
--------------------------------
<*> См.: Там же. С. 4 -
6.
Вместе с тем полагаем, что
рассматриваемое нововведение - не просто
излишняя для УК норма: последствием ее
введения стало заметное изменение рамок
возможного наказания для лиц, принимающих
активное участие либо оказывающих другое
немаловажное содействие в достижении цели
преступления.
Наше мнение обусловлено
следующими соображениями. Вопрос о том,
какую формулу квалификации преступных
действий при совместном совершении
посягательства заложить в уголовном законе
- нашедшую отражение в ст. 205.1, признающую
содеянное соучастниками-неисполнителями
самостоятельным составом преступления,
либо предполагающую проведение правовой
оценки с применением положений института
соучастия, то есть по статье Особенной
части, устанавливающей ответственность за
содеянное, и в обязательном порядке - той
или иной части ст. 33, отражающей характер
выполненной лицом преступной функции,
имеет принципиальное значение. Последняя
позволяет учесть действительную опасность
содеянного соучастниками, непосредственно
не выполнявшими объективной стороны
преступления, и назначить наказание с
реализацией требований ст. 67 УК в полной
мере в силу того, что пределы наказания в
некоторых из норм ст. 205.1 (205, 206, 211)
варьируются, в том числе в зависимости от
наличия или отсутствия отягчающих
обстоятельств. Так, если за вовлечение,
вооружение либо (и) обучение с целью
совершения акта терроризма по ч. 1 ст. 205.1
может быть назначено наказание от четырех
до восьми лет лишения свободы, то
квалификация по ст. 33 (и ее части или частям)
и ч. 1 ст. 205 (учитывая изменения, внесенные в
ст. 205 Федеральным законом от 21 июля 2004 г.)
повлекла бы назначение наказания от восьми
до двенадцати лет, что, как представляется,
в большей мере отражает опасность
указанных действий.
А если
осуществляются те же действия, но для
совершения терроризма организованной
группой, сопряженного, например, с
посягательством на объекты использования
атомной энергии? В статье 205 данное
преступление признается образующим особо
квалифицированный состав (ч. 3), и при
отсутствии ст. 205.1 наказание подстрекателю
(пособнику или организатору) определялось
бы в соответствии с санкцией ч. 3 ст. 205 - от
пятнадцати до двадцати лет лишения свободы
или пожизненное лишение свободы, но
поскольку существует специальная норма (ч. 1
ст. 205.1), соучастнику, независимо от тяжести
фактически совершенного исполнителем
преступного деяния (ст. 205.1 не содержит
части, подобной ч. 2 ст. 205), может назначаться
наказание в виде лишения свободы лишь в
пределах от четырех до восьми лет.
Санкция статьи 277 УК (от двенадцати до
двадцати лет либо пожизненное лишение
свободы) также существенно отличается от
предусмотренной в ч. 1 ст. 205.1 (максимальное
наказание - до восьми лет лишения
свободы).
Считаем связанное с наличием
ст. 205.1 смягчение наказания за деяния, не
менее опасные, чем непосредственное
выполнение объективной стороны
посягательства, результатом недооценки
значения общих норм института соучастия,
лишенным правовых и теоретических
оснований, особенно в плоскости проблемы
борьбы с терроризмом (в смысле, какой
придается этому понятию в международных
договорах).
Заметим также, что в
соответствии со ст. 3 Шанхайской конвенции о
борьбе с терроризмом, сепаратизмом и
экстремизмом 2001 г. ее участники (и,
следовательно, Российская Федерация)
обязуются принимать такие меры, которые
могут оказаться необходимыми, в том числе в
области национального законодательства,
для обеспечения того, чтобы деяния,
указанные в п. 1 ст. 1, куда входят и
посягательства, именуемые в УК РФ
"преступления террористического
характера", "...влекли наказание сообразно
степени их тяжести".
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ
АКТЫ
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 21.07.2004 N
74-ФЗ
"О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ В СТАТЬИ 57 И 205
УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ"
(принят ГД ФС РФ
25.06.2004)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 08.12.2003 N
162-ФЗ
"О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ И ДОПОЛНЕНИЙ
В УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(принят ГД ФС РФ 21.11.2003)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН
от 10.01.2003 N 3-ФЗ
"О РАТИФИКАЦИИ ШАНХАЙСКОЙ
КОНВЕНЦИИ О БОРЬБЕ С ТЕРРОРИЗМОМ,
СЕПАРАТИЗМОМ И ЭКСТРЕМИЗМОМ"
(принят ГД
ФС РФ 20.12.2002)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 25.07.2002 N
114-ФЗ
"О ПРОТИВОДЕЙСТВИИ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ"
(принят ГД ФС РФ
27.06.2002)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 24.07.2002 N
103-ФЗ
"О ВНЕСЕНИИ ДОПОЛНЕНИЙ В
ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ АКТЫ РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ"
(принят ГД ФС РФ
28.06.2002)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 25.07.1998 N
130-ФЗ
"О БОРЬБЕ С ТЕРРОРИЗМОМ"
(принят
ГД ФС РФ 03.07.1998)
"УГОЛОВНЫЙ КОДЕКС
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" от 13.06.1996 N 63-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 24.05.1996)
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН
от 15.07.1995 N 101-ФЗ
"О МЕЖДУНАРОДНЫХ
ДОГОВОРАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(принят
ГД ФС РФ 16.06.1995)
"ШАНХАЙСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О
БОРЬБЕ С ТЕРРОРИЗМОМ, СЕПАРАТИЗМОМ И
ЭКСТРЕМИЗМОМ"
(вместе со <СПИСКОМ
ДОГОВОРОВ>)
(Заключена в г. Шанхае
15.06.2001)
"ЕВРОПЕЙСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О
ПРЕСЕЧЕНИИ ТЕРРОРИЗМА" (ETS N 90)
(Заключена
в г. Страсбурге 27.01.1977)
Журнал
российского права, N 11, 2004
