О соотношении конституционного права на судебную защиту и юридического интереса в цивилистическом процессе
И ЮРИДИЧЕСКОГО ИНТЕРЕСА В ЦИВИЛИСТИЧЕСКОМ
ПРОЦЕССЕ
С.Ф. АФАНАСЬЕВ
Афанасьев С.Ф.,
кандидат юридических наук, доцент кафедры
гражданского процесса Саратовской
государственной академии права, старший
научный сотрудник Саратовского филиала
Института государства и права РАН.
В
последнее время в литературе широко
обсуждается вопрос о реализации
конституционного права на судебную защиту
в цивилистическом процессе. Такое внимание
к проблеме отчасти объясняется отсутствием
единой процессуальной регламентации,
посредством которой конституционная
директива приобретает реальное наполнение.
Между тем сама директива в основном законе
страны воспроизведена не без пороков
юридической конструкции. Комментируя ст. 46
Конституции РФ, провозглашающую, что
каждому гарантируется судебная защита его
прав и свобод, И.Л. Петрухин замечает: "Право
на судебную защиту принадлежит каждому
физическому лицу, в том числе и
недееспособному, которое может защищать
свои права в суде через представителя (в
частности, адвоката) или родителя, иного
законного представителя. Лица, чьи право и
свободы нарушены одним и тем же актом
(действием или бездействием), могут
объединиться и подать коллективную
жалобу..." <*>. То есть буквальное
толкование соответствующей
конституционной нормы приводит к выводу о
том, что она не распространяет свое
действие на организации и юридические лица,
что не согласуется с принципом равноправия
субъектов различных правоотношений и не
находит своего подтверждения в
правоприменительной практике уже потому,
что наличествует АПК РФ. Тем не менее
конституционное право на судебную защиту
физических и юридических лиц в ГПК РФ и АПК
РФ проявляется нетождественно, хотя в этом
отношении процессуальное законодательство
должно быть максимально унифицировано.
--------------------------------
<*> См.: Конституция
Российской Федерации (научно-практический
комментарий) / Под ред. Б.Н. Топорнина. М., 1997.
С. 314. (автор комментария к ст. 46 - Петрухин
И.Л.).
Наиболее общие, декларативные
статьи, а именно ст. 3 ГПК РФ и 4 АПК РФ почти
полностью корреспондируют друг другу, в
частности, в них подчеркивается, что
заинтересованное лицо вправе обратиться в
суд (общей юрисдикции или арбитражный) за
защитой нарушенных или оспариваемых прав,
свобод и законных интересов, а отказ от
права на подобное обращение
недействителен. Отметим, что законодатель
не описывает характер интереса, то есть
определенной причины социальных действий,
лежащей в основе непосредственных
побуждений. Следовательно, речь идет как о
материально-правовом, так и
процессуально-правовом интересе, в
противном бы случае прокурор, органы
государственной власти и местного
самоуправления не могли бы быть
инициаторами возбуждения судебного
производства по гражданскому делу.
Юридический интерес следует отличать от
заинтересованности. Так, С.В. Моисеев пишет,
что "заинтересованность - субъективное
отражение (могущее быть к тому же
неправильным) объективно существующего
интереса к судебной защите ...
Заинтересованным, отсюда, является лицо,
познавшее объективно существующий интерес
в судебной защите и, будучи уверенным в
нарушении или оспаривании права или
законного интереса, обращающееся в суд".
Далее автор задается вопросом о том, каким
образом заинтересованность, находящуюся в
психической плоскости, можно подтвердить и
обнаружить перед судом, в связи с чем
приходит к мысли, что только само
заинтересованное лицо может в исковом
заявлении указать на наличие интереса
<*>. Иными словами, в результате
взаимодействия субъекта и объекта, в
качестве которого выступает правовая
реальность, приобретается определенное
знание, например о том, что некие права и
обязанности нарушены или оспорены,
вследствие чего возникает потребность
(интерес) в их судебной защите, которая
находит свое письменные выражение. Суд же
как учреждение, олицетворяющее
государственную власть, при получении
документов от заявителя обязан обнаружить
у него юридическую заинтересованность и
юридический интерес, поскольку, как
отмечает Р.Е. Гукасян, при фактической
заинтересованности никаких правовых
последствий не наступает <**>. При этом
суд, исследуя "субъективное отражение",
понимает, что таковое может быть и
неистинным, ошибочным, в том числе и по
причине добросовестного заблуждения.
Нетрудно заметить, что в этом случае
становятся справедливыми слова А.А.
Мельникова, который считал, если
юридическая заинтересованность не имеет
никаких объективных критериев, то можно ли
ее рассматривать в качестве факта, имеющего
процессуальное значение <***>.
--------------------------------
<*> См.: Моисеев С.В.
О праве на обращение в суд // Заметки о
современном гражданском и арбитражном
процессуальном праве / Под ред. М.К.
Треушникова. М., 2004. С. 236.
<**> См.:
Гукасян Р. Проблема интереса в советском
гражданском процессуальном праве. Саратов,
1970. С. 40.
<***> См.: Мельников А.А.
Правовое положение личности в советском
гражданском процессе. М., 1969. С. 110 - 115.
В
связи со сказанным представляется, что
юридическую заинтересованность нельзя
анализировать сугубо с психологической
точки зрения, иначе неизбежно применение
формально-логического подхода: если в
заявлении существует указание на
заинтересованность, то это означает, что
лицо действительно обладает ею <*>. На
самом деле в процессуальной литературе
давно указывалось, что органу правосудия по
гражданским делам для составления мнения о
том, присутствует ли у того или иного
субъекта правоотношений юридическая
заинтересованность, необходимо учитывать
следующие моменты: а) правовую связь лица,
реализующего свое конституционное право на
судебную защиту, с ее объектом; б) правовой
характер предъявленного требования; в)
спорное состояние субъективного права или
охраняемого законом интереса <**>. В этом
случае юридическая заинтересованность
приобретает объективизацию.
--------------------------------
<*> См.: Моисеев С.В.
О праве на обращение в суд // Заметки о
современном гражданском и арбитражном
процессуальном праве / Под ред. М.К.
Треушникова. М., 2004. С. 237.
<**> См.:
Кожухарь А.Н. Право на судебную защиту в
исковом производстве. Кишинев, 1989. С.
75.
Все перечисленные моменты являются
достаточно сложными для их быстрого и
эффективного уяснения судом в момент
принятия искового заявления. К примеру,
если обвиняемый либо подозреваемый
обращается в суд гражданской юрисдикции с
жалобой на плохие условия содержания,
обладает ли соответствующий субъект
юридической заинтересованностью? С одной
стороны, это лицо, безусловно, желает
защитить собственное субъективное право и
требования его имеют юридический характер,
кроме того, наличествует спор по поводу
условий содержания, но с другой - полномочен
ли суд в рамках гражданского
судопроизводства путем вынесения
судебного решения породить для жалобщика
юридические последствия? В этой связи
Верховный Суд РФ специально разъяснил, что
УПК РФ предусматривает порядок судебного
обжалования процессуальных действий и
решений субъектов уголовного процесса,
связанных с применением норм уголовного и
уголовно-процессуального права. Данные
дела подлежат разрешению по правилам
уголовного судопроизводства применительно
к порядку, установленному гл. 16 УПК РФ. Что
касается жалоб указанных выше лиц на
ненадлежащие условия их содержания в
следственных изоляторах и исправительных
учреждениях, то они не связаны с
применением к этим лицам норм уголовного и
уголовно-процессуального права и
направлены на обжалование действий
(бездействия) руководителей учреждений,
которые уголовно-процессуальным
законодательством в круг субъектов
уголовного процесса не включены. Поэтому
такие жалобы не могут рассматриваться в
порядке уголовного судопроизводства и
подлежат разрешению, руководствуясь
нормами ГПК РФ <*>.
--------------------------------
<*> См.: Обзор
законодательства и судебной практики
Верховного Суда РФ за второй квартал 2003
года // Справочная информационная система
"".
В связи с изложенным, может быть, было
бы рационально не устанавливать на
законодательном уровне корреляцию
конституционного права на судебную защиту
и юридической заинтересованности лица,
коль скоро при принятии заявлений от
субъекта правоотношений суду бывает
достаточно сложно определить эту связь,
вследствие чего произойдет нивелирование
института отказа в принятии заявления.
Именно этот путь избрал законодатель в ходе
обсуждения АПК РФ.
Ныне существующий
механизм правового регулирования не
предусматривает норму, которая бы
позволяла арбитражным судам отказывать
субъектам предпринимательской и иной
экономической деятельности в принятии от
них исковых заявлений, а ст. 126 АПК РФ не
требует описывать в надлежащих документах
при обращении к органам судебной власти, в
чем заключается правовой интерес <*>.
Даже при отсутствии юридического интереса
к процессу орган правосудия обязан
возбудить производство по делу, а затем его
прекратить, поэтому судья вынужден в ходе
принятия искового прошения выявлять не
столько наличие личного интереса, сколько
подведомственность самого дела
арбитражному суду. "Статья 150 содержит
перечень оснований прекращения
производства по делу... Первая группа
оснований (п. 1 ч. 1 ст. 150) свидетельствует об
отсутствии у заинтересованного лица права
на обращение в арбитражный суд по данному
делу (об отсутствии у него права на
предъявление иска), - пишет О.П. Чистякова, -
обстоятельства этой группы отличаются
также тем, что они существуют еще до
возбуждения дела" <**>. Отсюда следует, что
в арбитражном судопроизводстве
юридическая заинтересованность лица не
является предпосылкой права на
предъявление материально-правового
требования. И наоборот, субъект,
заблуждающийся в присутствии у него
определенного вида заинтересованности,
вправе направить исковое заявление в суд
арбитражной юрисдикции, рассчитывая на
вынесение решения, поскольку отказать в его
принятии нет никакой возможности. Это, в
частности, происходит при обращении
ненадлежащего истца, которому нарушенное
право или законный интерес не принадлежат.
Законодатель в ст. 47 АПК РФ запретил
арбитражному судье заменять ненадлежащего
истца и полностью умолчал о необходимости
извещать о возбуждении производства по
конкретной коллизии лицо, которое
действительно заинтересованно в исходе
процесса, что может иметь негативные
последствия в виде пропуска им срока
исковой давности.
--------------------------------
<*> В то же время при разбирательстве дел,
возникающих из административных и иных
публичных правоотношений, требуется, чтобы
заявитель в письменном виде изложил, каким
образом нарушены его законные интересы. В
связи с указанным противоречием отдельные
авторы внесли свои предложения по
совершенствованию арбитражного
процессуального законодательства.
Подробнее см.: Моисеев С.В. Право на
обращение в арбитражный суд в новом АПК РФ //
Арбитражная практика. 2003. N 9. С. 30.
<**>
См.: Чистякова О.П. Прекращение производства
по делу // Комментарий к Арбитражному
процессуальному кодексу Российской
Федерации / Под ред. М.С. Шакарян. М., 2003. С. 372 -
373.
В целом описанные действия могут
показаться целесообразными, поскольку речь
идет о том, что урегулирование многих
непростых правовых ситуаций с
использованием стадий подготовки дела к
судебному разбирательству и самого
судебного разбирательства позволяет
избежать погрешностей процессуального
функционирования. Однако, как отмечают
некоторые комментаторы АПК РФ, в случаях,
когда совершенно очевидно, что лицо
обратилось в суд за защитой чужого интереса
и законом такого права ему не предоставлено
либо при неподведомственности дела
арбитражному суду, разумно отказывать в
принятии заявления, и это нисколько не
нарушит конституционного права на судебную
защиту, а напротив, позволит ускорить
разрешение правового конфликта по существу
<*>.
--------------------------------
<*> См.:
Чистякова О.П. Прекращение производства по
делу // Комментарий к Арбитражному
процессуальному кодексу Российской
Федерации / Под ред. М.С. Шакарян. М., 2003. С.
373.
По-иному проблема соотношения
конституционного права на обращение в суд и
юридической заинтересованности
регламентируется в ГПК РФ. Согласно ст. 131
ГПК РФ истец обязан в исковом заявлении
подчеркнуть, в чем именно заключается
нарушение или угроза нарушения прав, свобод
и законных интересов. Если же требование
предъявляется прокурором, то в таковом
также должно содержаться указание на
юридический интерес и обоснование
невозможности предъявления заявления
самим гражданином. Иначе суд полномочен
осуществить отказ в принятии искового
заявления, что препятствует повторному
обращению в суд с иском к тому же ответчику,
о том же предмете и по тем же требованиям.
Таким образом, для суда общей юрисдикции
выяснение наличия правовой
заинтересованности можно признать
обязательной процедурой, предшествующей
вынесению определения о возбуждении
гражданского судопроизводства. Причем
подобающая судебная практика начала
складываться еще до принятия и введения в
действие нового ГПК РФ: судебные органы
отказывали в принятии исковых заявлений в
связи с отсутствием юридической
заинтересованности у лица со ссылками на
ст. 3 и 4 ГПК РСФСР, поскольку отказ только по
мотиву неподведомственности дела суду не
согласовывался со ст. 46 Основного закона
страны <*>.
--------------------------------
<*>
См.: Жуйков В.М. Проблемы гражданского
процессуального права. М., 2001. С. 84 -
85.
Между тем технико-юридическая
конструкция ст. 134 ГПК РФ вызывает
обоснованные нарекания. Так, С.В. Моисеев
полагает, что "отказ в принятии искового
заявления ... по основаниям предъявления его
в защиту прав, свобод или охраняемых
законом интересов другого лица
государственным органом, органом местного
самоуправления, организацией или
гражданином, которым настоящим Кодексом
или другими федеральными законами не
предоставлено такого права, а также если в
заявлении, поданном от своего имени,
оспариваются акты, которые не затрагивают
прав, свобод или законных интересов
заявителя (п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ), означает
разрешение спора по существу единолично
судьей на стадии возбуждения производства
по делу и, как следствие, противоречит
основам гражданского судопроизводства".
Поэтому было бы правильным при
возникновении подобных обстоятельств
принимать исковые заявления к рассмотрению
с целью разрешения материально-правового
конфликта по существу <*>.
--------------------------------
<*> См.: Моисеев С.В.
О праве на обращение в суд // Заметки о
современном гражданском и арбитражном
процессуальном праве / Под ред. М.К.
Треушникова. М., 2004. С. 241.
Все
вышеизложенное показывает, что
конституционное право на судебную защиту
далеко неоднозначно реализуется в ГПК РФ и
АПК РФ, несмотря на то что эти
кодифицированные акты равнопорядковые. На
самом же деле одно из базисных
