Некоторые вопросы квалификации убийств
В.Ф. АНТОНОВ
Антонов Владислав Федорович -
преподаватель Московского университета
МВД РФ, кандидат юридических
наук.
Проблемам уголовно-правовой оценки
убийств посвящено немало публикаций <*>.
Вместе с тем полемика относительно правил
квалификации отдельных видов убийств в
литературе не ослабевает. Объясняется это
по крайней мере тремя обстоятельствами.
Во-первых, динамично изменяются
законодательные формулы составов убийств и
соответствующих смежных составов. Так, в
связи с принятием Уголовного кодекса 1996 г.
изменилась редакция около половины норм
уголовного законодательства,
предусматривающих ответственность за
умышленное причинение смерти. Во-вторых, в
связи с изменением социально-политической
обстановки появляются качественно новые
виды преступных посягательств. Получили
распространение заказные убийства,
убийства по политическим мотивам, убийства
военнопленных в зонах боевых конфликтов.
Наконец, некоторые проблемы
уголовно-правовой оценки преступных
посягательств обусловливаются динамичным
развитием науки и техники. Ряд
научно-технических достижений позволяет
совершенствовать приемы и способы
совершения преступления. В частности, в
последнее время стали возможны убийства с
использованием радиоизотопов,
радиоуправляемых взрывных устройств и
т.д.
--------------------------------
<*> См.:
Загородников Н.И. Преступления против жизни
по советскому уголовному праву. М., 1961;
Бородин С.В. Ответственность за убийство:
квалификация и наказание по российскому
праву. М.: Юрист, 1994; Побегайло Э.Ф.
Умышленные убийства и борьба с ними.
Воронеж, 1965.
Объектом убийства является
жизнь человека. Вред, причиняемый при
убийстве, невосполним. По утверждению
Гегеля: жизнь - основное благо человека,
"основа бытия личности". Все остальные блага
и ценности имеют второстепенное значение.
Право на жизнь - это естественное право
человека, гарантированное
международно-правовыми документами.
Существенное значение для квалификации
рассматриваемого преступления имеют
моменты начала и окончания жизни. Основным
критерием момента начала жизни принято
считать наличие жизнеспособности
новорожденного. Внешним признаком
проявления данной функции обычно является
дыхание <*>. Известны случаи, когда
неопытные врачи причиняли смерть
новорожденному непосредственно в процессе
родов, длительность которых может
составлять несколько часов.
--------------------------------
<*> В литературе
приводятся и другие признаки начала жизни.
А.А. Пионтковский считал, что критерием
начала жизни является сам факт появления
плода из утробы матери. По его мнению, к
детоубийству следует отнести не только
убийство новорожденного, но и убийство,
совершенное во время родов. См.:
Пионтковский А.А. Курс советского
уголовного права. Т. 5. М., 1971. М.Д.
Шаргородский связывал начало жизни с
началом дыхания и моментом отделения
пуповины. См.: Шаргородский М.Д.
Преступления против жизни и здоровья. М., 1948.
С. 59.
Появление человека возможно и вне
процесса физиологических родов. Например,
женщина, находящаяся на последних месяцах
беременности, погибает во время
хирургической операции. Однако врачам
удается отделить плод от утробы матери и
поддерживать его дальнейшее развитие при
помощи медицинских препаратов. Прерывание
процесса жизнеобеспечения в данной
ситуации вполне может расцениваться как
убийство.
Окончанием жизни признается
момент начала распада нервных клеток коры
головного мозга. Клиническая смерть
(остановка сердца) юридически не может
считаться окончанием жизни.
Добровольное согласие потерпевшего на
лишение его жизни не исключает
ответственности за умышленное причинение
смерти. Основы законодательства Российской
Федерации об охране здоровья граждан
запрещают осуществление эвтаназии.
Медицинский персонал не вправе
удовлетворить просьбу больного об
ускорении его смерти какими-либо
действиями или средствами, в том числе и
путем прекращения искусственных мер по
поддержанию жизни <*>.
--------------------------------
<*> См.: Основы
законодательства Российской Федерации об
охране здоровья граждан. Утверждены ВС РФ 22
июля 1993 г. Ст. 45 // Ведомости РФ. 1993. N 33. Ст.
1318.
Не исключают ответственности за
убийство и действия, связанные с
исполнением приказа или распоряжения.
Закон требует разумного подхода к
исполнению профессиональных обязанностей.
Выполнение очевидно незаконного,
преступного по содержанию приказа является
уголовно наказуемым деянием. Так, например,
если командир войскового подразделения
отдает приказ расстрелять военнопленных, а
подчиненный выполняет указанное
распоряжение, то такие действия должны
расцениваться как убийство, совершенное в
соучастии.
К простым убийствам принято
относить бытовые убийства, убийства в
драке, ссоре, на почве личных неприязненных
отношений, ритуальные убийства, убийства из
сострадания, из мести и ревности.
Не
влечет ответственности соучастие в
самоубийстве, за исключением случаев, когда
лицо непосредственно причиняет смерть
лицу, стремящемуся свести счеты с жизнью. Не
может привлекаться к уголовной
ответственности и лицо, которое в процессе
самоубийства оказывало интеллектуальное
пособничество либо подстрекало к
совершению суицида.
Убийство может
осуществляться как путем действия, так и
посредством бездействия. В большинстве
случаев лицо действует активно и энергично:
наносит удары ножом, использует холодное
либо огнестрельное оружие. Однако убийство
может совершаться и путем бездействия. В
этом случае правоохранительным органам
необходимо доказать существование
обязанности действия. Как правило, данная
функция вытекает из должностных,
профессиональных обязанностей лица
(например, обязанности врача оперировать
больного), из сложившихся личных
доверительных отношений (например, когда
лицо, взявшее обязательство ухаживать за
больным, не приносит вовремя медицинский
препарат для инъекции). Обязанность
действовать может вытекать из родственных
отношений (к примеру, если мать не кормит
новорожденного).
Способ совершения
преступления иногда является
квалифицирующим признаком состава
убийства. Повышенная ответственность
установлена за групповой способ убийства
(п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ), убийство, совершенное
общеопасным способом (п. "е" ч. 2 ст. 105 УК РФ).
Если удары и иное физическое воздействие
причинялись с целью лишения жизни
потерпевшего, то такие действия
охватываются статьями об убийстве.
Дополнительной квалификации по статьям,
предусматривающим ответственность за
умышленное причинение вреда здоровью, не
требуется.
Достаточно сложными для
юридического анализа являются ситуации
спасения собственной жизни за счет жизни
другого лица. На практике нередко
встречаются случаи, когда субъект
причиняет смерть другому человеку,
подчиняясь инстинкту самосохранения
(например, при кораблекрушении - в процессе
отнятия спасательного жилета).
Представляется, что при квалификации
данного вида убийства допустимо применение
ч. 2 ст. 28 УК РФ. В соответствии с
предписаниями данной статьи лицо
освобождается от уголовной
ответственности в случае, если оно
предвидело наступление общественно
опасных последствий своих действий, однако
не могло предотвратить эти последствия в
силу несоответствия личных
психофизиологических качеств требованиям
экстремальных условий <*>.
--------------------------------
<*> Исключением из
данного правила являются ситуации, когда
борьба с угрожающей опасностью являлась
прямой профессиональной обязанностью лица
(в частности, военнослужащий в боевой
обстановке не вправе спасать свою жизнь за
счет жизни своего товарища).
Данная
позиция соответствует историческим
традициям русского уголовного права. В
дореволюционной России убийство, связанное
со спасением собственной жизни,
рассматривалось как аморальное, но в то же
время ненаказуемое деяние. Правовая оценка
причинения смерти в состоянии "крайности"
обусловливалась идеей трагического
несовершенства человека. Ненаказуемость
подобных действий объяснялась
невозможностью отождествления
нравственных норм с юридическими и
отсутствием у государства права требовать
"проявления героизма" от рядовых граждан. В.
Спасович, в частности, отмечал: "Жизнь
погибающего равноценна, как и жизнь того,
кого погибающий умерщвляет для своего
собственного спасения, даже для спасения
других лиц, более ему близких. Этот поступок
можно считать недостойным,
безнравственным, потому что нравственный
закон вменяет нам в обязанность
самоотвержение, но обязанность эта не
юридическая, и государство не вправе
требовать ее исполнения под страхом
наказания" <*>.
--------------------------------
<*> Спасович В.Д. Учебник уголовного
права. Т. 1. СПб., 1863. С. 104.
А.Ф. Кистяковский,
признавая спасение собственной жизни за
счет другого лица в нравственном отношении
неприемлемым, одновременно указывал на то,
что такие действия не могут считаться
уголовно наказуемыми "на том основании, что
такое действие совершается человеком,
обезумевшим от страха потерять свою жизнь"
<*>. Н.С. Таганцев, исследуя вопросы
крайней необходимости, не раз отмечал: "...я,
бесспорно, могу лишить жизни другого,
спасая себя" <**>.
--------------------------------
<*> Кистяковский А.Ф. Элементарный
учебник Общего уголовного права. М., 1882. С.
401.
<**> Таганцев Н.С. Русское уголовное
право. Часть общая. СПб., 1908. С. 555.
В
современной теории уголовного права вопрос
о возможности спасения собственной жизни
путем причинения смерти другому лицу
относится к числу дискуссионных. На
страницах юридической литературы не раз
обсуждался вопрос о квалификации действий
альпиниста, с целью спасения собственной
жизни обрезавшего веревку, к которой был
прикреплен его товарищ. М.Д. Шаргородский
считал, что такие действия являются
наказуемыми и лицо должно нести
ответственность на общих основаниях:
"Наказуем, как мы полагаем, и альпинист,
обрубивший веревку, к которой привязан его
товарищ, сорвавшийся с горы и тянущий его за
собой в бездну, когда он не может того
удержать, и имеется дилемма - или погибнуть
обоим, или спастись ему одному" <*>.
Аналогичные мнения по данному вопросу
высказывали М.И. Якубович, Н.Н.
Паше-Озерский, Н.А. Овезов и ряд других
отечественных криминалистов. Однако
некоторые авторы придерживаются
противоположной точки зрения. В частности,
Ю.В. Баулин, рассматривая данный случай,
утверждает: "Правомерными должны быть
признаны действия альпиниста, обрубившего
веревку, к которой был привязан его товарищ,
срывающийся с горы и тянущий его в бездну. В
этом случае причиненный вред вполне
отвечает характеру опасности - смерть
одного человека предотвращает угрозу
смерти двух лиц" <**>. Представляется, что
доводы Ю.В. Баулина, обосновывающие
ненаказуемость действий альпиниста, нельзя
признать правильными. Оправдание человека
тем, что смерть одного предотвращает угрозу
смерти двух людей, несет в себе опасность
нравственного оправдания подобных
поступков.
--------------------------------
<*>
Шаргородский М.Д. Указ. соч. С. 243.
<**>
Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие
преступность деяния. Харьков, 1991. С.
320.
Оживленную дискуссию вызывают
проблемы юридической оценки случаев
убийства "живого" трупа. Например, А.
выстрелом из ружья убивает В. Желая скрыть
следы преступления, он выбрасывает труп в
реку. Впоследствии судебно-медицинской
экспертизой было установлено, что смерть
потерпевшего наступила не от
огнестрельного ранения, а от утопления.
Следует полагать, что в процессе оценки
данных случаев решающее значение имеет
субъективная сторона преступления. Если в
ходе расследования выяснено, что после
совершения выстрела лицо раскаялось в
совершенном деянии, пыталось оказать
медицинскую помощь потерпевшему, однако
решив, что предпринятые им меры не принесли
желаемого результата, в целях сокрытия
следов преступления и ухода от
ответственности выбросило "труп" в реку, то
такие действия должны квалифицироваться по
правилам совокупности преступлений. В
данном случае лицо привлекается к
ответственности за совершение двух
преступлений: покушение на убийство и
неосторожное причинение смерти. Если же
после произведенного выстрела виновный
никаких мер, направленных на спасение
потерпевшего, не предпринимал, а
расследованием установлено, что вплоть до
утопления трупа лицо в случае обнаружения
"признаков жизни" готово было вновь
реализовать умысел на убийство, такие
действия следует квалифицировать как
обычное преступление, в зависимости от
обстоятельств - как простое либо
квалифицированное убийство. Ошибка
виновного в развитии причинно-следственной
связи юридического значения не имеет.
На практике допускается немало ошибок при
привлечении к уголовной ответственности за
убийство лица, заведомо для виновного
находящегося в беспомощном состоянии (п. "в"
ч. 2 ст. 105 УК РФ). Беспомощное состояние - это
физическое либо психическое состояние
потерпевшего, при котором он не может
оказать адекватного сопротивления
нападающему. Повышенная опасность данного
вида убийства объясняется субъективным
моментом. Лицо совершает убийство,
осознавая при этом беспомощность
потерпевшего и явное превосходство в
силе.
Беспомощным состоянием
признается невменяемость, инвалидность,
тяжелая болезнь, малолетство, престарелый
возраст потерпевшего. В соответствии со
сложившейся судебной практикой под
признаки данного вида убийства не
подпадают случаи причинения смерти спящему
человеку, а также лицу, находящемуся в
состоянии наркотического либо
алкогольного опьянения <*>. Нет признаков
беспомощного состояния, если виновный и
потерпевший находились в одинаковых
условиях (например, оба лица являлись
инвалидами). Нет оснований для применения
данной статьи и в случае, если убийство
совершено непосредственно после
связывания потерпевшего <**>.
--------------------------------
<*> См.: Определение
ВС РФ от 17 ноября 1999 г. // БВС РФ. 2000. N 8;
Постановление ВС РФ от 15 декабря 1999 г. // БВС
РФ. 2001. N 5.
<**> См.: Постановление ВС РФ
от 4 июля 2000 г. // БВС РФ. 2001. N
1.
"Традиционным" для отечественного
законодательства является убийство,
совершенное общеопасным способом (п. "е" ч. 2
ст. 105 УК РФ). В основу законодательной
конструкции данного состава убийства
положен способ совершения преступления,
когда необходимо установить: осознавал ли
виновный, осуществляя умысел на убийство,
что он применяет такой способ причинения
смерти, который опасен для жизни, здоровья
не только одного человека. В данном случае
опасность угрожает и случайным,
посторонним лицам. Потерпевшим может
оказаться любой человек, оказавшийся на
месте совершения преступления. Для
вменения данного признака не требуется
наличие фактической смерти. Достаточно
признать, что сам способ, выбранный
виновным, был опасным для лиц, не являвшихся
участниками конкретного межличностного
конфликта.
К числу убийств, совершенных
общеопасным способом,
