Юридическая природа правовых позиций конституционного суда рф
дня предшествующего увольнения по такому
же основанию не прошло 12 месяцев,
противоречит Конституции РФ, так как
препятствует свободному выбору места
работы и существенно уменьшает размер
пособия по государственному социальному
страхованию. Представляется, с правовой
точки зрения было бы более обоснованно в
данном случае вынести мотивированное
судебное решение в форме постановления.
8 апреля 2004 г. Конституционный Суд РФ принял
Определение N 167-О "Об отказе в принятии к
рассмотрению жалобы гражданина Ф.Ф.
Чертовского на нарушение его
конституционных прав положением части
первой статьи 177 Трудового кодекса
Российской Федерации", практически
рассмотрев по существу вопрос о
соответствии Конституции РФ части 1 статьи
177 ТК РФ, гарантирующей компенсации
работникам, совмещающим работу с обучением,
только при получении образования
соответствующего уровня впервые.
Конституционный Суд РФ определил: "... В силу
требований статей 1 (часть 1), 7 (часть 1), 8
(часть 1), 17 (части 3), 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35
(часть 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской
Федерации должен обеспечивать баланс
соответствующих конституционных прав и
свобод, являющихся необходимым условием
гармонизации трудовых отношений в
Российской Федерации как в социальном
правовом государстве, что составляет
правовую основу справедливого
согласования прав и интересов работников и
работодателей как сторон в трудовом
договоре. Поэтому, закрепляя в Трудовом
кодексе Российской Федерации гарантии и
компенсации для работников, совмещающих
работу с обучением в высших учебных
заведениях, и возлагая на работодателей
обязанности по их обучению, включая
обязанность сохранять за периоды
освобождения от работы в связи с обучением
среднюю заработную плату, производить иные
выплаты, ЗАКОНОДАТЕЛЬ ВПРАВЕ ПРЕДУСМОТРЕТЬ
В КАЧЕСТВЕ УСЛОВИЯ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ ТАКОГО
РОДА ГАРАНТИЙ И КОМПЕНСАЦИЙ ЗА СЧЕТ СРЕДСТВ
РАБОТОДАТЕЛЯ ПОЛУЧЕНИЕ РАБОТНИКОМ
ОБРАЗОВАНИЯ ДАННОГО УРОВНЯ ВПЕРВЫЕ"
(выделено мной. - Е.Е.).
На практике много
вопросов возникает и по ст. 127 ТК РФ
"Реализация права на отпуск при увольнении
работника". 5 февраля 2004 г. Конституционный
Суд РФ практически по существу рассмотрел
вопрос о соответствии Конституции РФ
данной статьи, приняв Определение N 29-О "Об
отказе в принятии к рассмотрению жалобы
гражданки Новиковой Инны Ивановны на
нарушение ее конституционных прав
положениями статьи 127 Трудового кодекса
Российской Федерации". Согласно ст. 127 ТК РФ
"при увольнении работнику выплачивается
денежная компенсация за все
неиспользованные отпуска. По письменному
заявлению работника неиспользованные
отпуска могут быть предоставлены ему с
последующим увольнением (за исключением
случаев увольнения за виновные
действия).
Конституционный Суд РФ
определил: "Особый порядок реализации права
на отпуск при увольнении работника,
установленный частью первой статьи 127
Трудового кодекса Российской Федерации,
является исключением из данного общего
правила. Данная норма, рассматриваемая во
взаимосвязи с другими нормами,
содержащимися в указанных статьях
Трудового кодекса Российской Федерации,
представляет собой специальную гарантию,
обеспечивающую реализацию
конституционного права на отдых для тех
работников, которые прекращают трудовые
отношения по собственному желанию или по
инициативе работодателя и по разным
причинам на момент увольнения своевременно
не воспользовались своим правом на
ежегодный оплачиваемый отпуск...
ОСПАРИВАЕМЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ СТАТЬИ 127 ТРУДОВОГО
КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ САМИ ПО СЕБЕ
НЕ МОГУТ РАССМАТРИВАТЬСЯ КАК НАРУШАЮЩИЕ
КАКИЕ-ЛИБО КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПРАВА И СВОБОДЫ
ЗАЯВИТЕЛЬНИЦЫ..." (выделено мной. - Е.Е.).
Более сложной является проблема, когда
Конституционный Суд РФ выносит спорные
определения, разрешая вопрос по существу.
Так, 21 декабря 2000 г. Конституционный Суд РФ
принял Определение N 275-О "Об отказе в
принятии к рассмотрению жалобы гражданки
Новичковой Татьяны Николаевны на нарушение
ее конституционных прав частью первой
статьи 211 Кодекса законов о труде
Российской Федерации". В процессе
рассмотрения Конституционным Судом РФ в
пленарном заседании данной жалобы было
установлено, что решением
Ханты-Мансийского городского суда
Тюменской области Т.Н. Новичковой,
уволенной за совершение проступка,
несовместимого с требованиями,
предъявляемыми к личным, нравственным
качествам сотрудника органов внутренних
дел, было отказано в иске о восстановлении
на работе, поскольку она обратилась в суд за
разрешением трудового спора по истечении
месячного срока, установленного частью
первой статьи 211 КЗоТ Российской Федерации.
Суд при этом не признал причины пропуска
срока уважительными. Конституционный Суд
РФ пришел к выводу: "Оспариваемая норма не
может рассматриваться как нарушающая
конституционные права заявительницы, а ее
жалоба не может быть признана допустимой.
Какие же доводы приводит Конституционный
Суд РФ? Первый: "Часть первая статьи 211 КЗоТ
Российской Федерации соотносится с
положением статьи 37 (часть 4) Конституции
Российской Федерации о признании права на
индивидуальные и коллективные трудовые
споры с использованием установленных
федеральным законом способов их
разрешения. Предусмотренный ею для
обращения в суд по делам об увольнении
месячный срок направлен на быстрое и
эффективное восстановление нарушенных
прав работника, включая право на труд в
случаях незаконного расторжения
работодателем трудового договора и право
на защиту от безработицы". Второй, на мой
взгляд, еще более спорный: "Установив такой,
а не более продолжительный срок,
законодатель учел как интерес
работодателя, связанный с подбором кадров,
так и интересы нового работника, занявшего
спорную должность и подлежащего увольнению
в случае удовлетворения иска прежнего
работника о восстановлении на работе".
В
то же время, во-первых, ст. 37 Конституции РФ
лишь признает "право на индивидуальные и
коллективные трудовые споры", целью
которых, думаю, прежде всего является
защита нарушенных трудовых прав в возможно
короткие сроки. Во-вторых, права и свободы
человека и гражданина могут быть
ограничены только федеральным законом.
Статья же 211 КЗоТ РФ не содержала нормы о
том, что пропуск работником срока для
обращения в суд является самостоятельным
основанием для отказа в иске. Например, п. 2
ст. 199 ГК РФ устанавливает: "Истечение срока
исковой давности, о применении которой
заявлено стороной в споре, является
основанием к вынесению судом решения об
отказе в иске". В-третьих, способ защиты
нарушенных прав работника - "восстановление
на работе" тождествен способу защиты
гражданских прав - "восстановление
положения, существовавшего до нарушения
права" (ст. 12 ГК РФ). Полагаю, восстановление
трудовых прав уволенного работника,
существовавших до нарушения права, вряд ли
можно ставить в зависимость от трудовых
прав "нового" работника. В соответствии с п. 6
ст. 33 КЗоТ РФ администрация обязана была
расторгнуть трудовой договор с "новым"
работником в случае "восстановления на
работе работника, ранее выполнявшего эту
работу". В-четвертых, данная проблема
чрезвычайно актуальна и в настоящее время,
так как ст. 392 ТК РФ вновь на этот вопрос не
отвечает. Согласно данной статье "работник
имеет право обратиться в суд за разрешением
индивидуального трудового спора в течение
трех месяцев со дня, когда он узнал или
должен был узнать о нарушении своего права,
а по спорам об увольнении - в течение одного
месяца со дня вручения ему копии приказа об
увольнении либо со дня выдачи трудовой
книжки... При пропуске по уважительным
причинам сроков, установленных частями
первой и второй настоящей статьи, они могут
быть восстановлены судом". На практике
возникает целый ряд вопросов, на которые
законодатель не ответил. Первый - как должен
поступать суд в случае пропуска работником
срока для обращения в суд без уважительных
причин? Второй - нужно ли суду принимать к
рассмотрению требование о защите
нарушенных трудовых прав работника
независимо от истечения срока обращения в
суд? Например, согласно п. 1 ст. 199 ГК РФ
"требование о защите нарушенного права
принимается к рассмотрению судом
независимо от истечения срока исковой
давности". Третий - последствия нарушения
работником срока обращения в суд
применяются судом только по заявлению
ответчика или по собственной инициативе?
Например, "исковая давность применяется
судом только по заявлению стороны в споре"
(п. 2 ст. 199 ГК РФ). Четвертый - в какой судебной
инстанции можно заявлять о нарушении
работником срока обращения в суд? Так, п. 2
ст. 199 ГК РФ такое право предоставляет
стороне лишь до вынесения судебного
решения, то есть в суде первой инстанции.
Пятый - одинаковы ли последствия нарушения
срока обращения в суд для работников и
работодателей? Шестой - возможно ли
восстановление срока обращения в суд для
работодателя? Ст. 205 ГК РФ, например,
предусматривает возможность
восстановления срока исковой давности лишь
для граждан и только по обстоятельствам,
"связанным с личностью истца (тяжелая
болезнь, беспомощное состояние,
неграмотность и т.п.)". Как представляется,
на все эти и возможные другие вопросы может
и должен ответить законодатель по аналогии
с нормами, содержащимися в ГК РФ.
Что же
возможно сделать правоприменителям до
того, когда правотворческие органы
восполняют пробел в трудовом праве?
Некоторые судьи, думаю, по меньшей мере
спорно, рассматривая трудовые споры, по
межотраслевой аналогии применяют ст. 195 - 208
ГК РФ. Однако эти нормы, во-первых,
регулируют гражданские отношения,
связанные с исковой давностью, а не
трудовые отношения, возникающие в связи со
сроками обращения в суд за разрешением
индивидуального трудового спора. Во-вторых,
согласно ст. 2 ГК РФ гражданское
законодательство регулирует только
гражданские отношения. В-третьих, права и
свободы человека и гражданина могут быть
ограничены только федеральным законом,
регулирующим данные правоотношения (ч. 3 ст.
55 Конституции РФ). Думаю, при таком подходе
до восполнения законодателем пробела в
трудовом праве возможно только
рассмотрение спора по существу. Косвенно
такой вывод подтверждается и Определением
Конституционного Суда РФ от 22 июня 2000 г. N
168-О "Об отказе в принятии к рассмотрению
жалобы ОАО "Термотрон" на нарушение
конституционных прав и свобод частью
третьей статьи 211 Кодекса законов о труде
Российской Федерации", согласно которому
"часть третья статьи 211 КЗоТ Российской
Федерации, по сути, относится к нормам,
регулирующим условия, порядок и сроки
реализации данного конституционного права,
и НАПРАВЛЕНА НЕ НА ОГРАНИЧЕНИЕ, А НА
РАСШИРЕНИЕ ГАРАНТИЙ СУДЕБНОЙ ЗАЩИТЫ ПРАВ И
ИНТЕРЕСОВ УЧАСТНИКОВ ТРУДОВЫХ СПОРОВ
(выделено мной. - Е.Е.) в случае пропуска ими
по уважительной причине сроков для
обращения в суд с заявлением о разрешении
трудового спора".
19 февраля 2004 г.
Конституционный Суд РФ принял Определение N
54-О "Об отказе в принятии к рассмотрению
жалобы гражданина Смирнова Николая
Георгиевича на нарушение его
конституционных прав положением части
первой статьи 74 Трудового кодекса
Российской Федерации". Н.Г. Смирнов,
работавший фрезеровщиком в ОАО
"Водтрансприбор", был уволен за прогул без
уважительных причин в связи с невыходом на
работу по уборке территории предприятия, на
которую он был переведен на основании части
первой статьи 74 ТК РФ. Решением Приморского
районного суда г. Санкт-Петербурга,
оставленным без изменения судебной
коллегией по гражданским делам
Санкт-Петербургского городского суда и
Верховным Судом РФ, действия работодателя
были признаны законными. В своей жалобе в
Конституционный Суд РФ Н.Г. Смирнов
оспаривал конституционность части первой
статьи 74 ТК РФ, полагая, что она не
соответствует статьям 15 (части 4), 37 (частям 1
и 2) и 55 (части 3) Конституции РФ.
Конституционный Суд РФ, находя ст. 74 ТК РФ
соответствующей Конвенции МОТ N 29 от 28 июня
1930 г. "Относительно принудительного или
обязательного труда", ратифицированной
Указом Президиума Верховного Совета СССР
от 4 июня 1956 г., считает, что положения данной
Конвенции "по существу воспроизведены в
частях первой, второй и четвертой статьи 4
Трудового кодекса Российской Федерации, в
соответствии с которыми принудительный
труд - выполнение работы под угрозой
применения какого-либо наказания
(насильственного воздействия) - запрещен; к
принудительному труду не относится работа,
выполняемая в условиях чрезвычайных
обстоятельств, т.е. в случаях объявления
чрезвычайного или военного положения,
бедствия или угрозы бедствия (пожары,
наводнение, голод, землетрясение, сильные
эпидемии или эпизоотии), а также в иных
случаях, ставящих под угрозу жизнь или
нормальные жизненные условия всего
населения или его части". "Кроме того, - по
мнению Конституционного Суда РФ, - статьей 74
Трудового кодекса Российской Федерации
закреплен ряд требований, направленных на
защиту трудовых прав работника в случае
временного перевода на другую работу без
его согласия, и выполнение которых
обязательны для работодателя: оплата не
ниже среднего заработка по прежней работе
(часть первая), осуществление перевода
работника на работу, требующую более низкой
квалификации, с его письменного согласия
(часть третья)". "Следовательно, - делает
вывод Конституционный Суд РФ, -
оспариваемое Н.Г. Смирновым положение части
первой статьи 74 Трудового кодекса
Российской Федерации, рассматриваемое в
системной связи с другими его положениями,
а также нормами Конвенции МОТ N 29 от 28 июня
1930 года, само по себе не нарушает какие-либо
конституционные права и свободы или запрет
принудительного труда, закрепленный в
статье 37 (часть 2) Конституции Российской
Федерации".
Вместе с тем, во-первых,
согласно части 3 статьи 74 ТК РФ работник
может быть переведен на работу, требующую
более низкой квалификации, только с его
письменного согласия. Н.Г. Смирнов работал
фрезеровщиком и был переведен "на работу по
уборке территории предприятия". Во-вторых, в
части 1 статьи 74 ТК РФ в одном ряду (через
запятую) с работой или службой, требуемой в
условиях чрезвычайных обстоятельств (для
предотвращения катастрофы,
производственной аварии или устранения
последствий катастрофы, аварии или
стихийного бедствия, предотвращения
несчастных случаев, простоя, уничтожения
или порчи имущества), к сожалению, находится
также и другое основание - "для замещения
отсутствующего работника". Думаю, перевод
фрезеровщика - квалифицированного
работника на работу "по уборке территории
предприятия" весьма сложно соотнести с
работой, требуемой в условиях чрезвычайных
обстоятельств. При таком подходе норма о
временном переводе на другую работу в
случае производственной необходимости "для
замещения отсутствующего работника"
представляется весьма спорной с точки
зрения части 2 статьи 37 Конституции РФ и
Конвенции МОТ N 29 от 28 июня 1930 г., запрещающих
принудительный труд, то есть труд без
согласия работника. Согласно ст. 2 Конвенции
МОТ N 29 термин "принудительный или
обязательный труд" означает всякую работу
или службу, требуемую от какого-либо лица
под угрозой какого-либо наказания, для
которой это лицо не предложило добровольно
своих услуг", за определенными
