Понятие и сущность злоупотребления субъективным гражданским правом
последствий не имеет значения для
квалификации действий в качестве
злоупотребления.
Статья 10 ГК РФ в
качестве основания для квалификации
злоупотребления правом называет
исключительность намерения причинить вред
другому лицу (шикана). Между тем
значительное число ученых посчитали нужным
указать на крайнюю сложность доказывания
исключительности умысла на причинение
вреда и, как следствие, невозможность
точного применения этого критерия на
практике <*>. Кроме того, в науке
гражданского права уже высказывались
серьезные сомнения в обоснованности
отнесения шиканы к злоупотреблению правом,
так как запрещение шиканы есть проведение
границы гражданских прав законом, а не
отсылка к судейскому усмотрению (то есть не
отсылка к иным критериям, которые должен
принять во внимание суд, в том числе интерес
управомоченного лица), в связи с чем
ошибочно подводить шикану под
злоупотребление правом <**>.
--------------------------------
<*> См.: Хвостов В.М.
Указ. соч. С. 86; Гаджиев Г.А. Конституционные
принципы добросовестности и
недопустимости злоупотребления
субъективными правами // Государство и
право. 2002. N 7. С. 60; Годэме Е. Общая теория
обязательств / Пер. с фр. И.Б. Новицкого. М.,
1948. С. 328; Яценко Т.С. Категория шиканы в
гражданском праве: история и современность.
М.: Статут, 2003. С. 86; Доманжо В.П. Вопрос об
ответственности за вред, причиненный при
осуществлении права, в проекте нашего
гражданского уложения // Сб. статей по
гражданскому и торговому праву памяти проф.
Г.Ф. Шершеневича. С. 326, 335; Емельянов В.И.
Разумность, добросовестность,
незлоупотребление гражданскими правами. М.:
Лекс-Книга, 2002. С. 7.
<**> См.: Агарков М.М.
Проблема злоупотребления правом в
советском гражданском праве // Избранные
труды по гражданскому праву: В 2 т. М.: АО
"Центр ЮрИнфоР", 2002. Т. 2. С. 373.
С другой
стороны, если бы действия по
злоупотреблению правом не приводили к
каким-либо отрицательным последствиям, то у
государства не было бы необходимости им
препятствовать. Разрешение этого вопроса
видится только в одном: последствия
злоупотребления правом должны
определяться не по их влиянию на третьих
лиц, а по их влиянию на управомоченное лицо.
При решении вопроса о квалификации
каких-либо действий в качестве
злоупотребления правом необходимо
обращать внимание не на зло, которое
управомоченный причиняет третьим лицам
(запрет злоупотребления правом для этого не
предназначен по своей природе), а на то,
какие последствия будет иметь
беспрепятственное осуществление права для
управомоченного лица.
Если в результате
такого осуществления права произойдет
нарушение прав или охраняемых законом
интересов третьих лиц, включая государство,
то данные лица вправе прибегнуть к их
защите способами, указанными в ст. 12 ГК, в
зависимости от характера нарушения.
В
связи с этим возникает другой вопрос: не
повлечет ли подобное понимание
злоупотребления правом необходимость для
управомоченного лица при осуществлении
права судебным порядком всякий раз
доказывать наличие своего интереса в
осуществлении принадлежащих ему
субъективных гражданских прав? На
необоснованность таких мнений указывал еще
Р. Иеринг: "Каждый, кто потребует...
исполнения, должен быть готов к тому, что
его обяжут представить доказательство
собственного интереса в договоре. Или,
ставя дело правильнее, мы должны признать,
что если истец лично не имеет никакого
интереса относительно исполнения договора,
то следует поэтому отвести предъявленный
им иск. Здесь только неприкрытый эгоизм
получил бы право на пощаду, а всякое
действие для другого подверглось бы
гонению со стороны права... В
действительности подобное введение
вопроса о предназначении договоров в круг
судебного исследования совершенно чуждо
праву... одного заключения договора уже
достаточно, как доказательства интереса"
<*>.
--------------------------------
<*> Иеринг
Р. Интерес и право / Пер. А. Борзенко. С. 95 - 96.
По одному из дел суд кассационной инстанции
указал на то, что для злоупотребления
правом характерно отсутствие охраняемого
законом интереса правообладателя в
совершении соответствующих действий.
Поскольку заявленный по делу иск основан на
условиях договора, заключенного истцом для
извлечения прибыли, что является
охраняемой законом целью осуществления
предпринимательской деятельности, то вывод
о злоупотреблении истцом правом не может
быть признан правомерным (Постановление
ФАС Московского округа от 8 апреля 2004 г. N
КГ-А41/2195-04).
На основании изложенного
заслуживает поддержки идея о том, что
поскольку законодатель наделил участников
гражданского оборота субъективными
правами, то интерес в их осуществлении
должен предполагаться с тем, чтобы не
возлагать на заинтересованных лиц в каждом
случае обязанность по доказыванию наличия
у них интереса в осуществлении права
<*>.
--------------------------------
<*> См.:
Захаров Ю.Ю. Указ. соч. С. 19.
Таким образом,
при обращении в суд за защитой права на
истце не лежит бремя доказывания наличия
интереса в его осуществлении, так как п. 3 ст.
10 ГК РФ закрепляет презумпцию
осуществления права в своем интересе.
Напротив, если ответчик полагает, что истец
осуществляет право при отсутствии
какой-либо выгоды для себя, то на него
возлагается бремя доказывания этого
обстоятельства. Если ответчик этого не
сделал, то суд не может входить в
исследование вопроса о злоупотреблении
правом.
В качестве хрестоматийного
примера из судебной практики можно
привести известный казус, получивший
значительный общественный резонанс как
"дело о ликвидации телеканала ТВ-6".
Некоммерческая организация
"Негосударственный пенсионный фонд
"Лукойл-Гарант" обратилась с иском о
ликвидации ЗАО "Московская независимая
вещательная корпорация" (далее - ЗАО) на
основании первоначальной редакции п. 6 ст. 35
ФЗ "Об акционерных обществах" от 26 декабря
1995 г. N 208-ФЗ. Данная норма предусматривала
право акционеров требовать ликвидации
общества, если размер чистых активов
общества становился меньше
предусмотренного законом минимального
размера уставного капитала.
Дело дошло
до Высшего Арбитражного Суда РФ, который
данный иск признал подлежащим
удовлетворению. Установив, что по состоянию
на 1 января 1999 г., 1 января 2000 г., 1 января 2001 г.
ЗАО имело отрицательные показатели своей
деятельности и не располагало чистыми
активами, необходимыми для обеспечения
минимального размера уставного капитала,
предусмотренного ст. 26 ФЗ "Об акционерных
обществах", Суд сделал вывод о том, что ЗАО в
нарушение требований законодательства не
приняло решения о своей ликвидации, в связи
с чем истец, как акционер ЗАО, имеет право
требовать ликвидации ЗАО в судебном
порядке <*>.
--------------------------------
<*> См.: Постановление Президиума Высшего
Арбитражного Суда РФ от 11 января 2002 г. N 32/02 //
Вестник ВАС РФ. 2002. N 5. С. 65 - 66. Постановлением
Конституционного Суда РФ от 18 июля 2003 г. N 14-П
"По делу о проверке конституционности
положений статьи 35 Федерального закона "Об
акционерных обществах", статей 61 и 99
Гражданского кодекса Российской Федерации,
статьи 31 Налогового кодекса Российской
Федерации и статьи 14 Арбитражного
процессуального кодекса Российской
Федерации в связи с жалобами гражданина А.Б.
Борисова, ЗАО "Медиа-мост" и ЗАО "Московская
независимая вещательная корпорация"
производство по делу о проверке
конституционности первоначальной редакции
п. 6 ст. 35 ФЗ "Об АО" прекращено в связи с тем,
что, оспаривая конституционность данной
нормы, ЗАО не указало, какие именно его
конституционные права и свободы нарушаются
данным положением.
При анализе данного
дела заслуживают внимания следующие
обстоятельства. По отношению к
акционерному обществу у акционера имеется
ряд прав, основными в числе которых
являются два: участие в распределении
прибыли (получение дивидендов) и участие в
управлении делами общества (общее собрание
акционеров, выдвижение кандидатур в органы
управления обществом). Осуществление
данных прав, безусловно, предполагает
наличие самого акционерного общества, в
отношении которого данные права могут
осуществляться. Добившись в судебном
порядке ликвидации общества, акционер,
во-первых, утратит эти права, во-вторых,
лишится удостоверяющих эти права ценных
бумаг, как ликвидного оборотного актива.
Возникает вопрос: какую выгоду может
получить акционер, осуществляя право
требования ликвидации общества, даже с
учетом того, что в рассматриваемом деле при
ликвидации ЗАО, с учетом имевшихся у ЗАО
долгов, он получил намного меньше, чем в
случае если бы просто продал свои акции?
Ответ на этот вопрос может быть только один:
осуществив право требования ликвидации
ЗАО, истец не получит для себя никаких
выгод. Как следствие, совершая данные
действия, истец осуществляет свое право при
отсутствии у него в этом какого-либо
разумного интереса, и его действия, тем
самым, представляют злоупотребление
субъективным гражданским правом. Из
обстоятельств дела очевидно, что действия
истца по осуществлению своего права, будучи
доведенными до логического конца, повлекли
определенные последствия для ЗАО (его
ликвидацию). Вместе с тем, данное
обстоятельство лежит за пределами круга
юридически значимых фактов, дающих
основание квалифицировать действие истца в
качестве злоупотребления правом. Но
отказывать по данному делу в иске на
основании ст. 10 ГК РФ судебные инстанции
имели бы право только в одном случае: если
бы ответчик тщательно обосновал эту
позицию в судебном заседании, подкрепив ее
соответствующими доказательствами, чего,
как следует из анализа вынесенных по
данному делу Постановления Президиума
Высшего Арбитражного Суда РФ и
Постановления ФАС Московского округа от 29
декабря 2001 г. N КГ-А40/7984-01, ответчик не сделал.
Поэтому суд был обязан применить
презумпцию действий истца в своем интересе
и удовлетворить иск о ликвидации, что
фактически и было сделано Высшим
Арбитражным Судом РФ.
Проблема
злоупотребления правом уходит своими
корнями в область соотношения публичного и
частного права. Злоупотребление правом -
это своеобразный механизм самосохранения
общества, когда оно ограничивает своих
членов в возможности совершения
правомерных действий при отсутствии в них
потребности для себя. Данный правовой
институт позволяет исключить из
экономической жизни ряд негативных
явлений, которые невозможно устранить без
него.
Таким образом, природа
злоупотребления субъективным гражданским
правом состоит в осуществлении
принадлежащего управомоченному лицу права
при отсутствии у данного лица интереса в
его осуществлении.
Журнал российского
права, 2005, N 11
