О конвенции об охране интересов производителей фонограмм: основные положения и лингвистические неточности(э.п. гаврилов)
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ И ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ
НЕТОЧНОСТИ
Материал подготовлен с
использованием правовых актов
по
состоянию на 20 апреля 2005 года
Э.П.
ГАВРИЛОВ
Э.П. Гаврилов, заведующий
кафедрой гражданско-правовых дисциплин
Института международной торговли и права,
доктор юридических наук, профессор.
29
октября 1971 года в Женеве была подписана
Конвенция об охране интересов
производителей фонограмм от незаконного
воспроизводства их фонограмм (далее -
Конвенция).
Эта Конвенция вступила в
силу 18 апреля 1973 года и очень успешно
развивается: в ней участвует около 70 стран,
в том числе: Австралия, Австрия, Болгария,
Бразилия, Великобритания, Венгрия,
Германия, Греция, Дания, Египет, Израиль,
Индия, Испания, Италия, Китай, Корея, Латвия,
Литва, Мексика, Молдавия, Нидерланды,
Норвегия, Россия, Словакия, США, Украина,
Финляндия, Франция, Швейцария, Швеция,
Чехия, Япония.
Российская Федерация
стала полноправным участником этой
Конвенции с 13 марта 1995 года.
На основе
Конвенции российские фонограммы
охраняются в других
государствах-участниках, и наоборот -
фонограммы остальных
государств-участников охраняются в
России.
Конвенционный режим
Под
"конвенционным режимом" имеются в виду
права, которые обеспечиваются Конвенцией
иностранным фонограммам, подпадающим под
действие Конвенции.
Под действие
Конвенции подпадают фонограммы (это
исключительно звуковые записи),
производителями которых являются граждане
или юридические лица других
государств-участников.
Конвенция не
затрагивает вопросов охраны этих фонограмм
в государстве происхождения (то есть в той
стране, гражданином которой является
производитель фонограммы, а если
производителем является юридическое лицо -
в той стране, где это юридическое лицо
зарегистрировано). Конвенция определяет
правовую охрану этих фонограмм в других
государствах-участницах Конвенции.
Обычно конвенционный режим охраны в сфере
интеллектуальной собственности состоит из
двух элементов: 1) национальный режим; и 2)
особые материальные и процессуальные
нормы, предусмотренные самой конвенцией.
Именно так построен конвенционный режим
по Всемирной конвенции об авторском праве
(ст. II - VI), по Бернской конвенции об охране
литературных и художественных
произведений (ст. 2 - 17), Парижской конвенции
по охране промышленной собственности (ст. 2 -
11).
При этом соотношение "национального
режима" и "конвенционных норм" может быть
различным: в некоторых конвенциях
(например, во Всемирной конвенции об
авторском праве в ее первоначальной
редакции 1952 года) конвенционные нормы
являются минимальными, а потому такие
конвенции являются универсальными, любое
государство может к ним присоединиться; в
других конвенциях особых конвенционных
норм довольно много и для присоединения к
ним требуются серьезные изменения
национального законодательства.
Конвенция об охране интересов
производителей фонограмм 1971 года
устанавливает поистине уникальный
конвенционный режим: она не требует
предоставления иностранным фонограммам,
охраняемым по Конвенции, национального
режима.
Иными словами, иностранные
фонограммы могут охраняться в
государстве-участнике в более узких
пределах, чем национальные фонограммы.
Конвенция устанавливает запрет следующих
действий в отношении иностранных
фонограмм:
1. Производство копий
(тиражирование) без согласия производителя
фонограммы.
2. Ввоз в страну (импорт) в
целях распространения копий фонограмм,
произведенных без согласия производителя
фонограммы.
3. Распространение среди
публики копий фонограмм, произведенных или
ввезенных в страну без согласия
производителя фонограммы (ст. 2
Конвенции).
Никаких других прав за
производителем фонограммы Конвенция не
закрепляет. Поэтому иностранные
производители фонограмм, охраняемые в
России по Конвенции, могут претендовать
только на эти права.
Конвенционный
режим, таким образом, в России более узкий,
чем национальный режим.
В частности,
иностранные производители фонограмм не
пользуются в России правом на
распространение (в частности на прокат), а
также правом на импорт экземпляров на
территорию России, если копии фонограммы
были изготовлены с согласия производителя
фонограммы (пункты 2 и 3 ст. 38 Закона "Об
авторском праве и смежных правах"), несмотря
на то что российские производители такими
правами пользуются.
К иностранным
производителям фонограмм, кроме того, не
применяются нормы ст. 39 Закона.
В то же
время, в соответствии с прямым указанием,
содержащимся в ст. 6 Конвенции, к
иностранным производителям фонограмм
применяются исключения из сферы действия
фонограммных прав, в частности,
предусмотренные в ст. 42 российского
Закона.
Охрана
артистов-исполнителей
На иностранных
фонограммах, которые получают охрану на
территории России в соответствии с
Конвенцией, могут быть записаны исполнения
иностранных артистов-исполнителей (обычно
это и имеет место фактически).
Поскольку
производители этих иностранных фонограмм
охраняются на территории России, то
возникает вопрос о том, не становятся ли
охраняемыми в России и исполнения
иностранных артистов-исполнителей,
записанные на этих фонограммах.
На этот
вопрос обращено внимание и в пункте 2 ст. 7
Конвенции, где указывается:
"Национальное законодательство каждого
государства-участника определяет, в случае
необходимости, сферу действия охраны
интересов артистов-исполнителей,
выступления которых записаны на
фонограмму, а также условия, при которых они
могут пользоваться такой охраной".
Поэтому следует рассмотреть вопрос о том,
предусматривает ли российское
национальное законодательство охрану
артистов-исполнителей, чьи исполнения
зафиксированы на фонограммах, охраняемых
по Конвенции.
В соответствии со ст. 35
российского Закона права иностранного
исполнителя на исполнения, состоявшиеся за
пределами России и записанные на
фонограмму, охраняются лишь в следующих
двух случаях:
1) если они "записаны на
фонограмму, охраняемую в соответствии с
положениями пункта 2 настоящей статьи";
2) если охрана предусмотрена международным
договором Российской Федерации.
По
пункту 2 ст. 35 российского Закона
охраняемыми фонограммами считаются
следующие фонограммы:
1) если их
производитель - гражданин России или
юридическое лицо, имеющее официальное
местонахождение на территории России;
2)
если фонограмма впервые опубликована на
территории России.
Рассматриваемые
нами иностранные фонограммы не отвечают
требованиям ни первого, ни второго
подпункта пункта 2 ст. 35 Закона, а потому
зафиксированные на этих фонограммах
исполнения иностранных
артистов-исполнителей не получают охраны в
России.
Не получают охраны России
рассматриваемые исполнения и на базе
международных договоров России, поскольку
Конвенция не является международным
договором о правах артистов-исполнителей, а
других договоров в этой сфере Россия не
имеет.
Таким образом, действующее
российское законодательство не
предусматривает охраны прав иностранных
артистов-исполнителей на исполнения,
зафиксированные на фонограммах, получающих
охрану в России на основе
Конвенции.
Лингвистические неточности и
их последствия
Конвенция была составлена
и подписана на четырех языках: английском,
испанском, русском и французском.
Естественно, что в России используется
русский текст Конвенции.
К сожалению, в
русском тексте Конвенции имеется ряд
языковых, лингвистических неточностей и
погрешностей; на них мы теперь и
остановимся.
В ст. 3 русского текста
Конвенции упоминается о "законодательстве,
относящемся к нечестной конкуренции".
Английское выражение "Unfair Competition" в течение
длительного времени и вполне устойчиво
обозначается по-русски как
"недобросовестная конкуренция", а потому
словосочетание "нечестная конкуренция",
употребленное в Конвенции, - не совсем точно
и непривычно. Но эта неточность
несущественна.
Более существенное
отступление от языковых стандартов -
употребление в заголовке и в тексте
Конвенции слова "воспроизводство" вместо
слова "воспроизведение".
Термин
"воспроизведение" употребляется в
авторском праве и в смежных правах для
обозначения факта изготовления
экземпляров (или копий) произведения или
фонограммы в любой материальной форме, на
любом материальном носителе. "Право на
воспроизведение" как особое правомочие
имеется и у автора произведения, и у
производителя фонограммы.
Английское
слово "Reproduction" в сфере интеллектуальной
собственности всегда переводится на
русский язык как "воспроизведение".
Вот
почему употребление термина
"воспроизводство" в Конвенции для
обозначения тех действий, которые являются
воспроизведением - ошибочно.
Но попытки
исправить эту ошибку российскими актами
нельзя признать законными. Так, например, в
Указе Президента РФ от 7 октября 1993 года N 1607
"О государственной политике в области
охраны авторского права и смежных прав"
(САПП РФ, 1993, N 41, ст. 3920) Министерству
иностранных дел РФ предписывается внести
предложение по присоединению Российской
Федерации, в частности, к Конвенции по
охране интересов производителей фонограмм
от незаконного воспроизведения их
фонограмм. Здесь термин "воспроизведение"
применен правильно, но такое применение
ситуации не исправило.
Вместе с тем
нельзя не признать, что употребление
термина "воспроизводство" вместо термина
"воспроизведение", как говорится, "не
смертельно", ибо никаких юридических
трудностей не вызывает.
К сожалению,
этого нельзя сказать относительно еще
одной грамматической ошибки, допущенной в
русском тексте Конвенции.
Пункт 3 статьи
7 Конвенции гласит:
"Ни одно
государство-участник не обязано выполнять
положения настоящей Конвенции в отношении
фонограмм, записанных до вступления в силу
настоящей Конвенции на территории данного
государства".
В этой норме речь идет об
обратной силе действия Конвенции, о ее
распространении на ранее записанные
фонограммы.
В принципе, международные
договоры, касающиеся авторского права и
смежных прав, либо не обязывают
государств-участников охранять те объекты,
которые были известны до того, как это
государство присоединилось к
международному договору ("старые объекты"),
либо, наоборот, обязывают их охранять как
"новые", так и "старые" объекты. В первом
случае говорят, что международный договор
"не имеет обратной силы", а во втором случае -
что международный договор "действует с
обратной силой".
Попытаемся теперь
определить, предоставляет ли
рассматриваемая Конвенция "обратную
силу".
Конвенция не обязывает
государство-участника применять Конвенцию
в отношении некоторых "старых" фонограмм.
Важно далее уяснить, о каких именно "старых"
фонограммах идет речь.
Для уяснения
этого вопроса необходимо определить, к чему
грамматически относятся слова "на
территории данного государства". Эти слова
могут относиться либо к факту записи
фонограммы, либо к факту вступления
Конвенции в силу.
При первом толковании
речь в этой норме Конвенции идет о
фонограммах, которые были записаны на
территории данного государства ранее, т.е.
до того, как Конвенция вступила для данного
государства в силу.
При втором
толковании речь идет о фонограммах, которые
были записаны до вступления в силу
Конвенции для данного государства.
Оба
толкования грамматически вполне возможны и
допустимы.
Однако необходимо выяснить,
допустимы ли такие толкования с точки
зрения логики.
Первое толкование
является нелогичным: маловероятно, чтобы
Конвенция посвятила специальную норму
очень небольшому кругу объектов -
фонограммам, записанным иностранцами на
территории государства, присоединяющегося
к Конвенции, до того момента, как это
государство стало участником Конвенции. К
тому же следует учитывать, что большинство
государств предоставляет охрану
фонограммам, записанным на их территории,
независимо от гражданства производителя
фонограммы. По указанным причинам первое
толкование не может быть принято.
В
соответствии со вторым толкованием в
данной норме Конвенции речь идет о
фонограммах, записанных в разных странах до
того, как Конвенция вступила в силу "на
территории данного государства".
Но
Конвенция вступает в силу не на территории
данного государства, а для данного
государства. Поэтому и такое толкование
нелогично. В этом случае придется признать,
что текст написан "не по-русски".
Единственное логично обоснованное
толкование этой нормы состоит в том, что
слова "на территории данного государства"
относятся к обязательству "выполнять
положения... Конвенции". В этом случае смысл
данной нормы сводится к тому, что ни одно
государство-участник не обязано выполнять
на своей территории положения Конвенции в
отношении тех фонограмм, которые были
записаны до вступления в силу Конвенции
(вообще или соответственно при новом
присоединении - в отношении этого
государства).
Именно такое понимание
нормы пункта 3 ст. 7 Конвенции должно
применяться в настоящее время.
Эта
норма означает, что, поскольку Россия
присоединилась к Конвенции с 13 марта 1995
года, Россия не обязана охранять на своей
территории фонограммы иностранных
производителей, записанные за рубежом до 13
марта 1995 года. (Отметим, попутно, что речь
идет о дате записи фонограммы, а не о дате ее
первого обнародования.) С другой стороны, и
в зарубежных государствах-участниках
Конвенции охраняются только те российские
фонограммы, которые были записаны в России
после 12 марта 1995 года. Разумеется, что дата 13
марта 1995 года является "начальной точкой
отсчета" для тех государств, которые
присоединились к Конвенции до
присоединения России. Для государств,
вступивших в Конвенцию позже России,
"начальной точкой отсчета" является дата их
присоединения к Конвенции, например, для
Латвии - 23 августа 1997 года, для Украины - 18
февраля 2000 года.
Такое толкование нормы
пункта 3 ст. 7 Конвенции прямо вытекает из
текстов Конвенции на английском, испанском
и французском языке.
Так, например,
английский текст гласит:
"No Contracting State shall
be required to apply the provisions of this Convention to any phonogram fixed
before this Convention entered into force with respect to that State".
Вернемся, однако, к русскому тексту
Конвенции.
Имеется одно препятствие для
того, чтобы истолковать рассматриваемую
норму Конвенции так, как мы это предлагаем:
отсутствие запятой перед словами "на
территории данного государства".
Действительно, если эти слова относятся к
обязанности государства выполнять
положения Конвенции и не относятся ни к
факту записи фонограмм, ни к факту
вступления в силу Конвенции, то перед этими
словами в соответствии с российской
грамматикой должна была стоять запятая. В
этом и состоит третья неточность русского
текста Конвенции.
Эта неточность может
породить серьезные юридические проблемы,
прежде всего, при применении Конвенции на
территории России, где, безусловно,
подлежит применению русский
