Процессуальное положение адвоката в российском уголовном судопроизводстве
Такая трактовка термина "представитель"
соответствует его определению в обыденном,
общеупотребительном понимании как лица,
которое представляет чьи-нибудь интересы,
выражает чьи-нибудь взгляды. П.С. Элькинд
вообще прямо признавала, что защитник
определяется в качестве представителя
только исходя из общеупотребительного,
обыденного понимания этого термина, а не из
его употребления в гражданско-правовом
смысле <***>.
--------------------------------
<*> См.: Ривлин А.Л. Организация адвокатуры
в СССР. К., 1974. С. 45.
<**> Шпилев В.Н.
Участники уголовного процесса. Минск, 1970. С.
78.
<***> См.: Элькинд П.С. Указ. соч. С.
35.
Согласно правилам толкования, "если
имеется легальная дефиниция термина или
если законодатель иным образом определил
его значение, то в этом значении и должен
пониматься термин, несмотря на его иное
значение в обыденном языке" <*>.
Уголовно-процессуальный закон не дает
определения термина "представитель" - оно
содержится в гражданском праве (ст. 182 ГК РФ),
причем в ином значении, чем обыденное. В
гражданском праве представитель действует
от имени представляемого, в обыденном
понимании представитель просто
представляет чьи-нибудь интересы, выражает
чьи-нибудь взгляды. В гражданском праве
представитель своими действиями создает,
изменяет и прекращает гражданские права и
обязанности представляемого, в обыденном
такого признака определения нет.
--------------------------------
<*> Черданцев А.Ф.
Вопросы толкования советского права.
Свердловск, 1972. С. 93 - 94.
Следовательно, по
правилам толкования, термин "представитель"
нужно понимать только в
гражданско-правовом смысле, а
распространение на защитника определения
понятия "представитель" в обыденном его
понимании неправомерно.
Законодательная техника предъявляет
следующие требования, которым должна
отвечать правовая дефиниция
(определение):
1) с определенной
адекватностью отражать сущность
дифиницируемого явления; 2) иметь
конвенциональный характер, то есть
базироваться на определенном научном
признании, консенсусе; 3) быть дискурсивным,
то есть находиться в определенном
логическом сцеплении с предшествующими
общепризнанными или устоявшимися
дефинициями, основополагающими
дефинициями действующего законодательства
<*>. Безусловно, подобным требованиям
соответствует только правовая дефиниция
представителя в гражданском праве (ст. 182 ГК
РФ).
--------------------------------
<*> См.:
Законодательная техника: Научно-практ.
пособие. М., 2000. С. 81.
Если защитника нельзя
определить - ни с точки зрения правил
толкования, ни с точки зрения
законодательной техники - как
представителя в обыденном понимании, а
понятие представителя в
гражданско-правовом смысле к нему
неприменимо (и это общепризнанно), то из
этого следует, что в понятие защитника
вкладывается иной смысл и значение, чем в
понятие представителя.
Таким образом,
взгляд на адвоката-защитника как на
представителя обвиняемого нельзя признать
состоятельным по двум причинам:
1)
определение процессуального положения
защитника как представителя через характер
его взаимоотношений с обвиняемым и
ведущими процесс государственными
органами и должностными лицами не
вписывается в определение процессуального
положения, поскольку подобные
взаимоотношения регулируются нормами
адвокатской этики, а не
уголовно-процессуальным законом, как
требует это определение;
2) термин
"представитель" в обыденном понимании
нельзя употреблять в отношении защитника
ни с точки зрения законодательной техники,
ни исходя из толкования этого термина.
Процессуальное положение защитника как
самостоятельного участника процесса
определяли С.П. Бекешко, Б.А. Галкин, И.Д.
Перлов и многие другие. Обосновывали они
свою позицию следующими аргументами:
во-первых, защитник наделен законом
внушительным объемом прав, обязанностей,
позволяющих эффективно осуществлять
защиту;
во-вторых, защитник вправе
представлять доказательства;
в-третьих,
защитник обладает полным процессуальным
равноправием с другими участниками
процесса по представлению доказательств и
участию в их исследовании, заявлению
ходатайств на судебном следствии;
в-четвертых, в выборе тактических
процессуальных средств и методов защиты
адвокат самостоятелен, независим от воли
подзащитного и исходит из конкретных
обстоятельств дела и закона. Данная позиция
вписывается в определение процессуального
положения адвоката через его права и
обязанности, установленные законом, и
потому ее надлежит признать правильной.
Проведенное анкетирование 75 адвокатов по
вопросу о процессуальном положении
защитника показало, что 52% опрошенных
рассматривают адвоката как
самостоятельного участника процесса, а 48% -
как представителя обвиняемого.
Точно
такие же результаты были получены В.Ю.
Резником при анкетировании 25 адвокатов в г.
Краснодаре в 1998 году <*>. Это
свидетельствует об относительно
устойчивой тенденции правильного
понимания адвокатами сущности
процессуального положения защитника.
--------------------------------
<*> См.: Резник В.Ю.
Теоретические основы и практика
деятельности адвоката на предварительном
следствии: Дис. канд. юрид. наук. Краснодар,
1998. С. 18.
ССЫЛКИ НА ПРАВОВЫЕ АКТЫ
ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 31.05.2002 N 63-ФЗ
"ОБ
АДВОКАТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И АДВОКАТУРЕ В
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ"
(принят ГД ФС РФ
26.04.2002)
"УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" от 18.12.2001 N 174-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 22.11.2001)
"ГРАЖДАНСКИЙ
КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЧАСТЬ ПЕРВАЯ)"
от 30.11.1994 N 51-ФЗ
(принят ГД ФС РФ
21.10.1994)
"УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС
РСФСР"
(утв. ВС РСФСР 27.10.1960)
ЗАКОН СССР
от 25.12.1958
"ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ОСНОВ
УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА СОЮЗА ССР И
СОЮЗНЫХ РЕСПУБЛИК"
(вместе с ОСНОВАМИ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА)
"КОДЕКС
ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ЭТИКИ АДВОКАТА"
(принят Всероссийским съездом адвокатов
31.01.2003)
Современное право, 2005, N 4
