Современные проблемы института поддержания органом дознания обвинения перед судом
ОРГАНОМ ДОЗНАНИЯ ОБВИНЕНИЯ ПЕРЕД
СУДОМ
С.И. ГИРЬКО
Гирько С.И., начальник
ВНИИ МВД России, доктор юридических наук,
профессор, генерал-майор
милиции.
Полагаем, что не погрешим против
истины, если возьмем на себя право
утверждать тот факт, что введение в
Уголовно-процессуальный кодекс Российской
Федерации, принятый 18 декабря 2001 года и
вступивший в действие с 1 июля 2002 года,
института поддержания дознавателем
обвинения в суде и возложение на него
статуса государственного обвинителя в
случае, когда предварительное
расследование произведено в форме
дознания, повергло в шок практиков и
большинство ученых-процессуалистов.
Нельзя сказать, что данная новелла,
введенная в уголовно-процессуальное
законодательство, появилась внезапно.
Имея определенное отношение к
первоначальному составу рабочей группы,
сформированной в Государственной Думе для
разработки проекта нового УПК, входя в ее
состав на стартовом этапе, можем
свидетельствовать о том, что в изначальной
концепции данного законопроекта не было
даже намека на введение указанной выше
новации.
Инициатива авторского
коллектива, работавшего под руководством
Е.Б. Мизулиной, возникла на самых
заключительных этапах доработки проекта
УПК России, он обсуждался в третьем чтении и
спустя короткое время был принят в
окончательной редакции. Возможно, именно по
этой причине состав рабочей группы был
усечен до минимума.
При этом не только
опытные процессуалисты, которые реально
представляли себе сложность
материализации законодательных
нововведений, но прежде всего практические
работники МВД России всех уровней
предупреждали законодателей о том, что в
системе министерства не созданы
организационные и правовые условия для
реализации принципиально новой
процессуальной функции, отсутствуют опыт
исполнения полномочий по поддержанию
государственного обвинения в суде, а также
кадровые ресурсы для полноценного
обеспечения таких обязанностей.
Однако
что еще известно о законодательной
новации?
Несмотря на протесты МВД
России, Уголовно-процессуальный кодекс
Российской Федерации в своей
первоначальной редакции сохранил институт
поддержания должностным лицом органа
дознания от имени государства обвинения в
суде (п. 6 ст. 5 УПК).
Практически накануне
ввода в действие УПК, отреагировав на
элементарную профанацию, допущенную
авторским коллективом в решении данной
проблемы, Генеральный прокурор Российской
Федерации В.В. Устинов издал известный
Приказ от 3 июня 2002 г. N 28, в котором, в
частности, говорилось: "До особого
распоряжения исключить поручение
поддержания государственного обвинения в
суде должностным лицам органа дознания и
следователям" (п. 1.4).
Кстати, это
ограничение не отменено и по сей день. Орган
дознания, а если быть более точными, то
дознаватель, по делам, по которым
произведено дознание, указанную
процессуальную функцию не выполняет.
В
период после принятия УПК России
Федеральными законами от 29 мая 2002 г. N 58-ФЗ и 4
июля 2003 г. N 92-ФЗ определена современная
редакция п. 6 ст. 5 Уголовно-процессуального
кодекса: "Государственный обвинитель -
поддерживающее от имени государства
обвинение в суде по уголовному делу
должностное лицо органа прокуратуры, а по
поручению прокурора и в случаях, когда
предварительное расследование произведено
в форме дознания, также дознаватель либо
следователь".
При сравнительном анализе
произошедших изменений видно, что вместо
"должностного лица органа дознания" в
уточненной редакции появился "дознаватель",
а также вместо "поддержания от имени
государства обвинения в суде по уголовному
делу" введено "в случаях, когда
предварительное расследование произведено
в форме дознания...".
Произведенные
законодательные изменения, по нашему
мнению, не могут восприниматься
однозначно.
Так, если уточнение
категории дел, по которым предполагается
участие дознавателя в качестве
государственного обвинителя, совершенно
обоснованно и призвано устранить очевидное
противоречие, согласно которому
дознаватель по решению прокурора мог быть
привлечен для данной миссии по любому
уголовному делу. Основанием для этого,
строго следуя закону, являлось поручение
прокурора, что, естественно, алогично, так
как в этом случае прокурор перекладывал бы
на дознавателя исполнение одной из
основных своих процессуальных функций.
Ко второму изменению законодательной нормы
следует относиться иначе. Что сделали
авторы поправки? Они сузили должностную
категорию участников уголовного процесса
от милиции. Так, если в первом варианте
функция обвинения могла быть возложена на
должностное лицо органа дознания, т.е. на
любого сотрудника милиции, то в результате
поправки полномочия по поддержанию
государственного обвинения должны
возлагаться исключительно на
дознавателя.
Это обстоятельство меняет
картину в корне. Если в первом случае
начальник органа дознания по своему
усмотрению мог возлагать эту задачу на
любое должностное лицо:
оперуполномоченного, участкового
уполномоченного, сотрудника правового
подразделения, а также, к примеру,
специально созданную для этого должностную
категорию или службу, то во втором -
исключительно на дознавателя, т.е., как
правило, сотрудника специализированного
подразделения дознания.
Думается, что
это существенная ошибка законодателя.
Правда, оценить ее последствия на
сегодняшний момент пока сложно: запрет
Генерального прокурора Российской
Федерации в части поручения поддержания
государственного обвинения должностным
лицам органов дознания не снят.
Несомненно, если объективно оценивать саму
законодательную новеллу о возложении на
орган дознания функции государственного
обвинения, то в ней заложено много
рационального.
Во-первых, это
возможность органу, осуществлявшему
расследование и представлявшему
доказательства обвинения, защитить в суде
свою обвинительную позицию.
Во-вторых,
это возможность сократить время для
подготовки государственного обвинителя к
участию в суде.
В-третьих, в этой
законодательной инициативе заложена
реальная возможность повысить
объективность и качество принятия судебных
решений.
В-четвертых, оптимизация и
сокращение сроков рассмотрения дела в суде.
Нельзя не учитывать и возможность
высвобождения прокурорских работников от
участия в делах небольшой и средней
тяжести, сосредоточение их усилий на делах
о тяжких и особо тяжких преступлениях,
прокурорском надзоре, реализации иных
задач, определенных законодательством о
прокуратуре.
Наконец, непосредственное
участие представителей органа дознания в
суде при условии установления единой
системы анализа и устранения
процессуальных ошибок, выявляемых в ходе
судебных разбирательств, позволило бы
оказывать влияние и на качество самой
следственной работы.
Думается, что все
это было бы возможно в случае адекватной
процессуальной регламентации института
поддержания государственного обвинения
представителем органа дознания.
Напомним, что в науке под институтом права
понимается обособленная группа
юридических норм, регулирующих однородные
общественные отношения и входящих в
соответствующую отрасль права <*>.
--------------------------------
<*> Юридический
энциклопедический словарь / Под общ. ред.
В.Е. Крутских. 3-е изд., перераб. и доп. М.:
ИНФРА-М, 2003. VI. С. 147.
Каким же образом в УПК
России представлен институт поддержания
государственного обвинения представителем
органа дознания?
Упоминание о том, что
функцию государственного обвинения вправе
и обязан реализовать дознаватель,
содержится лишь однажды - в п. 6 ст. 5 УПК
России.
Дальше в Кодексе речь идет о
компетенции государственного обвинителя -
ст. 119, 246, 275, 328, 321, 335, 339 и др., а обязанность
дознавателя или органа дознания выполнить
такие полномочия заложена в формулировке
"другие процессуальные полномочия",
содержащейся в целом ряде норм,
устанавливающих статус указанных
участников уголовного судопроизводства.
Законодатель, вероятно, предполагал, что
именно этими правоустановлениями должен
руководствоваться дознаватель в случае
возложения на него прокурором обязанностей
по поддержанию обвинения в суде.
Анализ
положений Кодекса показывает, что авторы
УПК России не уделили достаточного
внимания регламентации этого правового
института. Более того, создатели
Уголовно-процессуального кодекса заложили
множество сомнений о том, как же относиться
к самой новелле. С одной стороны, очевидно,
что введение в Кодекс принципиально новой
функции органа дознания предполагает ее
максимальную детализацию. В этом смысле
возникает впечатление, что законодатель,
который этого не сделал, сам не до конца был
уверен в жизненности института поддержания
государственного обвинения представителем
органа дознания. На это же указывает та
поспешность и непроработанность правовых
норм, которые были допущены, а также та
скорость, с которой произошел отказ от
них.
Напрашивается вопрос: откуда же
взялась данная инициатива?
Самое
удивительное заключается в том, что вопрос
о возложении на органы, осуществляющие
дознание, функции обвинения в суде, уже был
реализован ранее, в
уголовно-процессуальном законодательстве
дореволюционной России.
Анализ же
законодательства того времени показывает,
что правовые нормы, закрепляющие этот
институт, были проработаны и изложены
несравнимо лучше.
Какие же
законодательные и инструктивные документы
создавали правовую основу процессуальной
деятельности полицейских чинов? К их числу,
безусловно, относятся: Устав уголовного
судопроизводства 1864 г. с последующими
изменениями и дополнениями <*>,
содержавший правила судебного и
следственного производства.
--------------------------------
<*> Предварительное
следствие по Уставам Императора Александра
Второго: Справочно-настольная книга для
судебных следователей. Иркутск: Паровая
типолитография П. Макушина и В. Посохина, 1908.
Далее - Устав.
Другим основополагающим
актом являлась Инструкция прокурора
Московской судебной палаты г-на Степанова
от 15 октября 1909 г., вступившая в силу с 1
января 1910 г., которая выполнила роль
обязательного циркулярного руководства
чинам полиции по обнаружению и
исследованию преступлений и проступков, а
также в мировых судебных установлениях
<*>. При этом все чины полиции, на которых
возложено производство дознаний, были
обязаны ею руководствоваться.
--------------------------------
<*> Сборник и
руководство к составлению полицейских
протоколов. Издание Юридического книжного
магазина И.И. Зубкова, под фирмою
"Законоведение". СПб., Литейный просп., 53. 1911.
С. 117 - 119. Далее -
Инструкция.
Проанализируем приведенные
законодательные документы.
Прежде
всего следует заметить, что поддержание
обвинения чинами полиции было
предусмотрено, исходя из подсудности,
исключительно по делам, отнесенным к
компетенции мировых судей. В отличие от
современной интерпретации - по которым
производилось дознание (прим. Авт.). Это
обстоятельство существенно изменяет сам
подход законодателя к категорийности
дел.
Так, ст. 40 Инструкции
предписывалось, что "по всем делам о
проступках, подлежащих преследованию без
жалобы потерпевших, хотя бы такая жалоба и
была заявлена полиции или непосредственно
самому судье, полиция может поручить своему
уполномоченному присутствовать на
судебном разбирательстве в мировых
судебных установлениях в качестве
обвинителя. Вообще чины полиции не должны
устранять себя от обвинения по делам о
таких преступных деяниях, которые
сопряжены с вредом для общественных
интересов или представляются особо
важными, каковы, например, дела: о краже, о
несоблюдении мер, предписанных для
охранения общественного здравия, о
нарушениях порядка и спокойствия и др.".
Следует напомнить, что дела у мировых судей
начинались:
1) по жалобам частных лиц,
потерпевших вред или убытки;
2) по
сообщениям полицейских и других
административных властей;
3) по
непосредственно усмотренным ими (т.е.
мировыми судьями) преступным действиям,
подлежащим преследованию независимо от
жалоб частных лиц (ст. 42 Устава).
О
категории должностных лиц, которые имели
право выполнять функцию обвинения, также
говорилось в специальных нормах - ст. 64 и ст.
44 Устава. Согласно им: "Обвинителем от
полиции может быть по усмотрению
возбудившего дело или высшего в местности
полицейского начальства всякое
должностное лицо полицейского ведомства,
не исключая околоточных и полицейских
надзирателей, урядников и унтер-офицеров
Отдельного Корпуса Жандармов, а также
всякое иное состоящее на службе по полиции
лицо, уполномоченное полицейским
начальством и не лишенное по закону права
быть поверенным".
Согласно ст. 44 Устава:
"В отношении поверенных соблюдаются
правила, изложенные в ст. 44 - 50 Устава
гражданского судопроизводства. В свою
очередь, ст. 44 Устава гражданского
судопроизводства содержала положение и о
том, что "поверенными в мировых судебных
установлениях могут быть как присяжные
поверенные, так и посторонние лица" <*>.
--------------------------------
<*> Сборник
узаконений для руководства чинов полиции и
Корпуса Жандармов при исследовании
преступлений по Судебным уставам 20 ноября
1864 года и правилам, Высочайше утвержденным
19 мая 1871 года. Типография Ретгера и
Шнейдера. СПб., 1872. С. 123 - 134.
В соответствии
с указанной нормой не могли быть
поверенными:
"1. Не достигшие
совершеннолетия.
2. Монашествующие,
кроме тех дел, в коих они ходатайствуют за
свои монастыри и обители или по поручению
монастырского начальства.
3.
Священнослужители белого духовенства,
кроме тех дел, в коих они ходатайствуют за
духовное ведомство или за жен и детей своих,
а также за питомцев, находящихся у них на
попечении.
4. Признанные
несостоятельными, до определения свойства
их несостоятельности.
5. Состоящие под
опекой.
6. Ученики, воспитанники,
студенты и слушатели, продолжающие учебный
или академический курс, доколе не окончат
его, за исключением лишь тех дел, в коих они
приняли бы на себя ходатайство вместо их
родителей или братьев и сестер.
7.
Мировые судьи того Мирового округа, где
дело производится, а также товарищ
прокурора местного мирового съезда.
8.
Отлученные от церкви по приговору
духовного суда.
9. Лишенные всех прав
состояния или всех особенных лично и по
состоянию присвоенных прав и преимуществ,
равно освобожденные от таких же наказаний
силою Всемилостивейшего манифеста.
10.
Лица, которые, будучи преданы суду по
обвинению в преступлениях, влекущих за
собою потерю всех прав состояния или всех
особенных лично и по состоянию присвоенных
прав и преимуществ, не оправданы судебным
приговором.
11. Исключенные из службы по
суду, или из духовного ведомства за пороки,
или же из среды обществ и дворянских
собраний по приговорам тех сословий, к
которым они принадлежат.
12. Все те, коим
ходатайство по делам воспрещено судебным
приговором" (ст. 53 Устава).
