Presse. Meinz: v. Hase & Kochler, 1967. SS. 22,
75.
Многочисленные споры возникают в ФРГ,
когда речь заходит об ограничениях свободы
средств массовой информации предписаниями
других общих законов, в частности законов о
защите молодежи и касательно прав защиты
личного достоинства, что допускается
согласно статье 5 (п. 2) германской
Конституции.
В общественном
самосознании и законодательстве ФРГ
свобода прессы отличается от других
основных прав, свобод еще и тем, что
применение относящихся к прессе
установлений не зависит от желания,
настроений или действий отдельного
гражданина, а восходит непосредственно к
Конституции. Это столько же индивидуальное
право (наподобие прав на свободу
передвижения или на выбор профессии, когда
пользование правами оставлено на
усмотрение каждого), сколько и
фундаментальное право, служащее интересам
демократии и целостности государства,
самоидентификации общества как
устроенного действительно свободно,
действительно демократически. И если
Конституционный Суд ФРГ полагает это "плохо
конституированным", значит, нуждается в
совершенствовании и данное
демократическое завоевание, немалое уже и
сейчас. Если бы шла речь о свободе печати
только как об интересах сугубо ремесла,
рода занятий, то государственный, притом
постоянный, контроль был бы оправданным. Но
здесь иное, незамыкаемое профессиональной
сферой человеческое право.
Достаточно
сослаться на одного из бывших шефов
федерального ведомства печати и
информации, который однажды заметил:
"Государство... перепоручает прессе задачу
критики этого государства, дает ей власть и
возможности добывать, сообщать новости и
критически их интерпретировать. Свобода
прессы не является, однако, государственным
заказом. Это - в высшем смысле -
конституционный заказ. Он не может быть
отозван государством как прочие заказы.
Конституция ФРГ требует поддерживать
пространство формирования и бытования
общественного мнения всегда свободным от
власти, от государства. Поэтому
конституционный заказ прессе можно
истолковывать весьма широко, понимая
прессу как "четвертую власть", действующую
внутри классического разделения властей
(законодательство, правительство, юстиция).
В недрах самой прессы такие устремления
имеют место: считать себя и согласно этому
выступать в качестве держателя некой
совести общества. Многие законы
федеральных земель приняли это и исходят из
постулата, что пресса выполняет важную
миссию общества. Это столь же верно, сколь и
чревато опасностями, поскольку
общественная задача легко может быть
понята как государственная задача. Чтобы
этого избежать, общественная миссия прессы
должна мыслиться только социально, но не
государственнически. Вот почему было бы
неправильно видеть в журналисте
функционера общественного интереса или
частного служащего общественности. Пресса
выполняет общественную функцию в рамках
конституции, однако печать не есть некая
часть общественной власти и в
действительности профессионально
озабочена лишь теми правами, к каким
призывает демократия каждого гражданина"
<*>.
--------------------------------
<*> Цит.
по: News aus erster Hand: das Presse-und Informationsamt der Bundesregierung
// Deutschland. 1995. N 5. S. 9.
Таким образом, пресса в
ФРГ обладает конституционными правами,
пользуется ими, не привязана к
государственному заказу, каковой всегда
является императивным предписанием
"сверху". Кто действует как уполномоченный,
поступает не по собственной воле. Заказ
предполагает заказчика и контроль.
Известный западно-германский юрист Адольф
Арнд полагает: то, что представляет собой
действительно конституционный заказ, может
(в отличие от госзаказа) быть своего рода
установкой, ориентиром для органов
государственной власти.
Свобода прессы
обязана демократической конституции.
Средства массовой информации действуют в
обществе, где враждебные по отношению к
свободе тенденции тем не менее имеют место.
Отсюда свободной прессе необходимо
свободное государство, которое она, печать
плюс телевидение, радио и т.д., публично
контролирует или, лучше сказать,
регулирует, через беспрепятственное
выражение общественного мнения во имя
поддержания свободы.
Конституционное и
муниципальное право, 2005, N 3
