ПОСТАНОВЛЕНИЕ Европейского суда по правам человека от 16.09.1996"АКДИВАР (akdivar) И ДРУГИЕ ПРОТИВ ТУРЦИИ" [рус. (извлечение), англ.]

[неофициальный перевод]
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ
АКДИВАР (AKDIVAR) И ДРУГИЕ ПРОТИВ ТУРЦИИ
(Страсбург, 16 сентября 1996 года)
(Извлечение)
КРАТКОЕ НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА
A. Основные факты
Ночью 1 ноября 1992 г. отряд сторонников Курдской рабочей партии (КРП) численностью около 100 - 150 человек напал на полицейский участок в Богазкей, убив одного солдата и ранив еще восемь. В последующие дни силами безопасности были предприняты поиски террористов в прилегающих районах. Относительно последовательности происшедших событий существуют две версии.
Согласно версии заявителей, вечером 10 ноября 1992 г. в деревню Келекчи вошли солдаты, которые приказали старосте немедленно эвакуировать всех ее жителей. Затем солдаты подожгли девять домов, включая дома, принадлежавшие некоторым из заявителей. Большинство жителей покинуло Келекчи и направилось в Диярбакыр. Некоторые из них переехали к родственникам, другие остались без крова. 6 апреля 1993 г. силы безопасности возвратились в деревню и подожгли оставшиеся дома. После этого Келекчи полностью обезлюдела.
Согласно версии Правительства, после нападения КРП в июле 1992 г. сельские жители начали добровольно покидать свои дома, поскольку чувствовали себя в опасности. Оставленные дома постепенно пришли в негодность и обрушились. После нападения силы безопасности провели обыски в этом районе. Было обнаружено несколько заброшенных убежищ террористов. Однако деревня Келекчи не пострадала. В апреле 1993 г. силы безопасности вновь произвели обыск в деревне, не нанеся ей никакого ущерба. После того, как силы безопасности покинули деревню, туда вошли террористы КРП и сожгли оставшиеся дома.
B. Разбирательство в Комиссии по правам человека
В жалобе, поданной в Комиссию 3 мая 1993 г., заявители утверждали, что в результате действий турецких властей были нарушены их права, гарантированные статьями 3, 5, 6, 8, 13, 14, 18 Конвенции и статьей 1 Протокола N 1. Жалоба была объявлена приемлемой 19 октября 1994 г.
Свидетельские показания были заслушаны делегацией Комиссии в присутствии заинтересованных сторон в Диярбакыре 13 - 14 марта 1995 г. и в Анкаре 12 - 14 апреля 1995 г.
В докладе от 26 октября 1995 г. Комиссия установила факты и выразила мнение, что были нарушены статья 8 Конвенции, статья 1 Протокола N 1 (восемнадцатью голосами против одного), статья 3 Конвенции (четырнадцатью голосами против пяти), что не было нарушения статьи 5 п. 1 (единогласно), что были нарушены статья 6 п. 1 и статья 13 (двенадцатью голосами против семи), что не были нарушены статья 14 и статья 18 (единогласно), а также, что Турция нарушила свои обязательства, предусмотренные статьей 25 п. 1 (двенадцатью голосами против семи).
Дело передано в Суд Правительством Турции 4 декабря 1995 г. и Европейской комиссией по правам человека 11 декабря 1995 г.
ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ
ВОПРОСЫ ПРАВА
I. Статус Хусейна Акдивара и Ахмета Чичека
48. В памятной записке в Суд Правительство заявило, что Хусейн Акдивар и Ахмет Чичек (1967 г. рождения), претендующие на роль заявителей, не являются жертвами в смысле статьи 25 п. 1 Конвенции.
49. Суд напоминает, что Комиссия в своем докладе от 26 октября 1995 г. констатировала, что Хусейн Акдивар и Ахмет Чичек не могут считаться заявителями. Первый отрицал, что он подписал доверенность, переданную в Комиссию, а последнего приняли за его двоюродного брата (однофамильца), 1968 г. рождения, который рассматривался Комиссией в качестве подлинного заявителя. Приведенные факты относительно статуса заявителей не обсуждались во время разбирательства дела в Суде.
50. С учетом вышеизложенного Суд также считает, что Хусейн Акдивар и Ахмет Чичек не могут рассматриваться в качестве заявителей.
II. Предварительные возражения Правительства
A. Возражения по причине злоупотребления
правом обжалования
51. До представления своей памятной записки Правительство потребовало проведения отдельного слушания по вопросу его предварительного возражения в соответствии со статьей 26 (см. п. 5 выше). Кроме того, во время устного слушания в Суде Правительство заявило, что настоящая жалоба заявителей является злоупотреблением правом на подачу жалоб. Правительство утверждало также, что нежелание заявителей воспользоваться средствами судебной защиты, доступными в юго-восточной части Турции (см. п. 55 - 59 ниже), это одно из проявлений общей политики КРП, направленной на то, чтобы очернить Турцию и ее судебные органы и тем самым представить в легитимном свете террористические акты. Как часть этой стратегии КРП необходимо было доказать, что турецкая судебная система в целом неэффективна, не способна иметь дело с подобного рода жалобами и служит целям отчуждения населения юго-восточной Турции от институтов Республики и, в частности, от правосудия. Таким образом, нежелание заявителей по данному делу использовать все внутренние средства правовой защиты преследует явно политические цели.
52. Заявители отрицали, что целью их жалобы была политическая пропаганда против Правительства Турции. Они обратились с жалобой с целью получить возмещение ущерба, связанного с нарушениями Конвенции, от которых они пострадали, а их единственное желание - обеспечить верховенство права в этой части Турции.
53. Комиссия в своем Решении от 19 октября 1994 г. о приемлемости жалобы заявителей указала на то, что довод Правительства можно было бы принять, если бы жалоба основывалась на недостоверных фактах, что на этой стадии разбирательства дела не подтверждено.
54. Суд разделяет мнение Комиссии и напоминает, что Комиссия при установлении фактов по настоящему делу по существу согласилась с утверждением заявителей об уничтожении их собственности (см. п. 78 - 82 ниже). В сложившихся обстоятельствах и a fortiori возражение Правительства должно быть отклонено.
B. Исчерпание внутренних средств правовой защиты
55. Статья 26 Конвенции гласит:
"Комиссия может принимать дело к рассмотрению только после того, как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, в соответствии с общепризнанными нормами международного права, и в течение шести месяцев, считая с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу".
1. Доводы сторон
a) Правительство
56. Правительство утверждало, что жалоба заявителей должна быть отклонена, поскольку они не исчерпали все внутренние средства правовой защиты, как того требует статья 26 Конвенции. В этой связи Правительство подчеркнуло, что заявители не только не использовали соответствующие внутренние средства защиты, но даже не пытались сделать это. Турецкие суды не получали их жалоб или исков о возмещении ущерба. Таким образом, судебные власти страны были лишены возможности применить материальные и процессуальные нормы турецкого права, определяющие порядок возмещения ущерба.
57. Далее, Правительство утверждало, что заявители могли бы обратиться непосредственно в административные суды с требованием возмещения предполагаемого ущерба на основании статьи 125 Конституции Турции (см. п. 28 - 30 выше), которая не содержит никаких ограничений права обжалования актов или решений администрации даже при чрезвычайном, осадном и военном положениях. Правительство ссылалось на многочисленные завершенные дела, когда административные суды в условиях чрезвычайных ситуаций выносили решения о возмещении ущерба в случаях, повлекших за собой смерть, телесные повреждения или уничтожение собственности, основываясь на теории социального риска; в этих случаях доказывать вину было необязательно (см. п. 29 выше). Более того, турецкие суды упростили процедуру доказательства вины до такой степени, что достаточно было просто показать существование причинной связи между действием и нанесенным ущербом. Кроме того, суды, которые приобрели большой опыт борьбы с терроризмом, были готовы к принятию решений о выплате компенсации не только в результате действий властей, но также и действий КРП.
Правительство подчеркнуло также со ссылкой на завершенные дела, что у заявителей была возможность требовать возмещения ущерба в соответствии с обычным гражданским правом. Обязательственный кодекс предусматривает право на возмещение ущерба, причиненного в результате противоправных действий должностных лиц. При этом судебная практика исходит из того, что гражданские суды не связаны оправдательными приговорами уголовных судов, вынесенными в отношении должностных лиц.
58. Ссылаясь на некоторые известные решения международных судов, Правительство утверждало, что требование об использовании внутренних средств правовой защиты должно выполняться всегда, за исключением случаев, когда заявитель может доказать, что такая защита явно неэффективна или отсутствует вообще (см. inter alia Решение Международного Суда ООН по делу Интерханделя. Recueil de la Cour international de Justice, 1959 г.). Заявители не смогли представить доказательств непреодолимых препятствий, мешавших им обратиться в турецкие суды. Хотя характер многочисленных судебных решений, представленных Правительством, не полностью соответствует сути жалоб заявителей, тем не менее эти решения, вне всякого сомнения, доказывают действенность и эффективность разбирательств в турецких судах. Отсутствие среди них судебного решения по делу, аналогичному настоящему, можно объяснить тем фактом, что турецкие власти через Фонд помощи и общественной солидарности обеспечили привлечение значительных финансовых и материальных средств, а также помогли в решении жилищной проблемы лицам, потерявшим дома или имущество в результате террористической деятельности КРП или военных действий сил безопасности.
59. Наконец, Правительство утверждало, что заявители не представили факты и доказательства в поддержку своих утверждений о том, что они якобы опасались репрессий со стороны властей в случае обращения за помощью в турецкие суды. Заявители, как и многие другие лица, ожидающие в настоящее время решения Комиссии по своим жалобам, смогли беспрепятственно обратиться в органы Конвенции в Страсбурге. Коль скоро они сумели получить консультацию у адвокатов Ассоциации по правам человека для участия в судебном разбирательстве в Страсбурге, то, безусловно, у них была возможность совершенно свободно отстаивать свои права в турецких административных судах.
b) Заявители
60. Заявители со ссылкой на доклады ряда правозащитных организаций утверждали, что уничтожение их домов было частью государственной политики, которая затронула более двух миллионов человек и почти три тысячи населенных пунктов. Иногда деревни полностью сжигали, а жителей изгоняли из родных мест, подозревая их в предоставлении убежища бойцам КРП. По утверждению заявителей, подобная политика поощрялась, поддерживалась и осуществлялась властями на самом высоком уровне и преследовала цель массового вытеснения людей, проживавших в юго-восточной части Турции, объявленной на чрезвычайном положении. Такова была административная практика, в результате которой все средства национальной правовой защиты становились иллюзорными, неадекватными и неэффективными. Поскольку нет ни малейших признаков того, что Правительство желало бы принять меры, чтобы положить конец подобной практике, жертвы этой политики не могут надеяться на эффективную защиту своих прав в национальных судах страны.
В качестве дополнительного аргумента заявители утверждали, что обращение в административные суды по вопросу защиты их прав было бы неэффективным. Во-первых, Правительство не смогло представить ни одного дела, в котором административные суды рассматривали бы жалобу, аналогичную жалобе заявителей, а именно на то, что полиция сожгла дотла дома заявителей. Во-вторых, в соответствии с турецким законодательством в юрисдикцию административного суда не входит рассмотрение дел о поджогах домов и запугивании людей. Столь серьезные уголовные действия явно не входят в компетенцию должностных лиц и, таким образом, оказываются вне компетенции административных судов. Вопросы ответственности и возмещения понесенного ущерба по таким делам относятся к компетенции гражданских и уголовных судов.
61. Однако на практике, утверждали заявители, они лишены и возможности обращения к гражданско-правовой защите. Так, в соответствии со статьей 8 Декрета N 430 префекту вилайета не может быть предъявлен иск за то, что он лично принял решение о эвакуации деревни заявителей. Нет никакой надежды на успех по гражданскому иску о возмещении ущерба против государства, если только уголовный суд не установит, что имело место преступное деяние. Однако подобный приговор уголовного суда предполагает проведение следствия с последующим предъявлением обвинения. Что касается дела заявителей, то никакого следствия по нему не велось.
c) Комиссия
62. Комиссия считает, что заявители не располагали соответствующими средствами национальной правовой защиты для эффективного рассмотрения их жалоб. Представитель Комиссии указал на то, что если бы такие средства имелись, Правительство привело бы примеры судебных решений о возмещении вреда или о наказании или хотя бы привлечении к ответственности лиц, обвиняемых в преднамеренном уничтожении деревенских домов. Уместен вопрос, является ли решение административного суда о компетенции, но ничего не говорящее об ответственности за разрушения, таким правовым средством, которое в данной ситуации было бы достаточным и адекватным, а по результатам рассмотрения - действенным.
63. Представитель Комиссии полагает, что заявителям - жителям деревни практически невозможно начать новый судебный процесс и участвовать в нем. Прежде всего возникнут материальные трудности; маловероятно, что разоренный крестьянин сможет оплатить услуги адвоката. Кроме того, процесс основан на обвинениях такого рода, что его успех зависит от того, будут ли они подтверждены беспристрастным следствием, проводимым властями. Представляется сомнительной возможность такого следствия. На встречах с делегацией Комиссии в юго-восточном регионе Турции, где в условиях напряженности осуществляются операции сил безопасности, представители государства старались всячески защищать действия военных подразделений, а также не склонны были соглашаться с обвинениями, выдвинутыми против сил безопасности.
d) Международная амнистия
64. "Международная амнистия" (см. п. 7 выше) констатирует, что несмотря на то, что преднамеренное уничтожение деревень войсками специального назначения приняло в юго-восточной части Турции широкомасштабный характер, не известно ни одного случая, когда жители этих деревень получили хоть какую-то компенсацию за нанесенный им ущерб. Более того, в некоторых случаях лица, пытавшиеся добиться такой компенсации, становились жертвами внесудебных расправ, "исчезали" или подвергались пыткам. Виновные в подобных репрессивных действиях редко привлекаются к ответственности и обычно отделываются легким наказанием.

Международное законодательство »