ПОСТАНОВЛЕНИЕ Европейского суда по правам человека от 27.05.2003"ДЕЛО "СКАЛКА (skalka) ПРОТИВ ПОЛЬШИ" [рус., англ.]
[неофициальный перевод]
<*>
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ
ЧЕЛОВЕКА
ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО "СКАЛКА
({SKALKA} <**>) ПРОТИВ ПОЛЬШИ"
(Жалоба N
43425/98)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ СУДА
(Страсбург, 27
мая 2003 года)
По делу "Скалка против Польши"
Европейский суд по правам человека (Третья
секция), заседая Палатой в составе:
--------------------------------
<*> Перевод на
русский язык Берестнева Ю.Ю.
<**> Здесь
и далее по тексту слова на национальном
языке набраны латинским шрифтом и выделены
фигурными скобками.
Г. Ресса,
Председателя,
Л. Калфиша,
П.
Куриса,
Дж. Хедигана,
М.
Цацы-Николовской,
Х.С. Грев,
Л.
Гарлицки, судей,
а также при участии М.
Виллиджера, заместителя Секретаря Секции
Суда,
заседая 3 октября 2002 г. и 6 марта 2003
г. и 6 мая 2003 г. за закрытыми дверями,
вынес 6 мая 2003 г. следующее
Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было
инициировано жалобой (N 43425/98), поданной в
Европейскую комиссию по правам человека 17
октября 1997 г. против Республики Польша
гражданином Польши Эдвардом Скалка (Edward
{Skalka}) (далее - заявитель) в соответствии со
статьей 34 Европейской конвенции о защите
прав человека и основных свобод.
2.
Интересы заявителя, которому была
предоставлена правовая помощь, представлял
Адам Безуха (Adam Bezucha), адвокат из г. Клодзко
({Klodzko}). Власти Польши были представлены
своим Уполномоченным при Европейском суде
по правам человека Кшиштофом Джевицки
(Krzysztof Drzewicki), Министерство иностранных дел
Польши.
3. Заявитель жаловался в
соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции,
что разбирательство его дела проводилось
пристрастным судом, а также что осуждение
его по уголовному делу нарушало статью 10
Конвенции.
4. Жалоба была передана в
Европейский суд 1 ноября 1998 г., когда вступил
в силу Протокол N 11 к Конвенции (пункт 2
статьи 5 Протокола N 11 к Конвенции).
5.
Жалоба была передана на рассмотрение
Третьей секции Европейского суда (пункт 1
правила 52 Регламента Суда). В соответствии с
пунктом 1 правила 26 Регламента в рамках
Третьей секции была создана Палата, которая
должна была рассматривать данное дело
(пункт 1 статьи 27 Конвенции).
6. 12 июня 2001
г. Европейский суд признал жалобу заявителя
на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции
неприемлемой.
7. 1 ноября 2001 г. был
изменен состав секций Европейского суда
(пункт 1 правила 25 Регламента Суда). Дело
было передано на рассмотрение Третьей
секции в новом составе.
8. 3 октября 2002 г.
Европейский суд признал приемлемой для
рассмотрения по существу остальную часть
жалобы.
ФАКТЫ
I. Обстоятельства дела
9.
Заявитель родился в 1941 году. В настоящее
время он отбывает лишение свободы.
10. 16
декабря 1993 г. окружной суд г. Новы-Тарг (Nowy
Targ) осудил заявителя за кражу с отягчающими
обстоятельствами и приговорил его к
лишению свободы. В тюрьме заявитель в точно
не установленный день написал письмо в
Пенитенциарное отделение Воеводского суда
Катовице и получил ответ на это письмо.
Неудовлетворенный тем ответом заявитель
послал 15 ноября 1994 г. письмо председателю
Воеводского суда Катовице, жалуясь на
судью, ответившего на его письмо. В
соответствующих отрывках письма заявителя
говорилось:
"...Нельзя исключать, что
совершение в будущем подобных действий со
стороны Пенитенциарного отделения
воеводского суда заставят меня обратиться
в органы надзора за судами с жалобой на
безответственных шутов, работающих в
данном отделении.
Прежде всего, я хотел
бы сказать, что любой маломальский кретин,
носит он судейскую мантию или нет, должен
реализовывать свою страсть к запугиванию
окружающих с помощью намеков на
наступление правовой ответственности (за
их действия) на своей любовнице, если у него
таковая имеется, или на своей собаке, но не
на мне. Ни одному из таких шутов не удастся
запугать меня, как они того желают, но дело в
том, что моя просьба от 18 августа 1994 г. была
адресована суду, а не какому-то идиоту.
Я
надеюсь, что председатель Воеводского суда
Катовиц каким-либо способом передаст мою
просьбу тому забияке и в то же время
прочитает его ответ мне...
(Судья) не
только написал вздор о моем предполагаемом
ходатайстве о помиловании, коим моя просьба
вовсе не являлась, но также запугивал меня.
Если он такой блестящий юрист, что может
отвечать на вопросы, которые не задавались,
а его правоведческое мастерство можно
увидеть, сравнив содержание моего письма с
его ответом, тогда он должен найти
соответствующую правовую норму, чтобы
использовать ее против меня. Это не
изменило бы тот факт, что такая
ограниченная личность, такой кретин не
должен занимать должность надежного
правоведа, который знал бы, как надо
отвечать на письма. Он останется кретином, и
я не вижу причин бояться каких-либо
правовых последствий. "Вы знаете, вы
понимаете, заткнитесь" - вот и все его
образование, впрочем, дураку больше и не
нужно".
11. Впоследствии, в точно не
установленный день, окружной прокурор г.
Сосновец (Sosnowiec) возбудил уголовное дело
против заявителя. 31 января 1994 г.
правоохранительные органы направили в
окружной суд Сосновец обвинительное
заключение. Заявитель обвинялся в
оскорблении государственного органа в
здании данного органа или публично (это
преступление наказуемо в соответствии со
статьей 237 Уголовного кодекса 1969 года),
совершенном путем отправления письма
председателю Воеводского суда Катовиц. В
данном письме заявитель оскорбил
неопределенного судью пенитенциарного
отделения и всех судей того суда. Заявитель
был допрошен по данному преступлению. Он
утверждал, что имел в виду не суд в целом, а
только одного судью, и в личном, а не в
профессиональном качестве. Заявитель
утверждал, что письмо могло быть
рассмотрено только как оскорбление
частного лица, а не государственного
учреждения.
12. 6 сентября 1995 г. окружной
суд Сосновец осудил заявителя за
оскорбление государственного органа и
приговорил его к восьми месяцам лишения
свободы. Суд установил, что 15 ноября 1994 г.
заявитель отправил письмо председателю
Воеводского суда, в котором он оскорбил
всех судей Пенитенциарного отделения
воеводского суда, назвав их
"безответственными шутами". Кроме того,
далее в своем письме заявитель обращался
особо оскорбительным способом ("w {sposob szczegolnie
obrazliwy}") к неопределенному судье того же
отделения, которому он якобы написал
некоторые письма, оставшиеся без ответа.
13. Суд учел результаты обследования
заявителя психиатрами, признавшими его
подлежащим уголовной ответственности.
Кроме того, суд принял во внимание допрос
заявителя во время следствия. Он отрицал,
что совершил преступление. Заявитель
утверждал, что обвинение против него не
соответствовало обстоятельствам дела, так
как в своем письме он упоминал конкретное
лицо, а не суд в целом, а фразы,
истолкованные как оскорбления, касались
только судьи в его личном качестве. Когда
позднее заявителя допрашивал суд, он
утверждал, что написал это письмо, адресуя
его конкретному лицу, а именно судье, ранее
рассматривавшему его различные жалобы.
Заявитель сказал, что не называл имени
судьи, так как письмо из Пенитенциарного
отделения в ответ на его жалобы, которое и
спровоцировало его написать данное
оспариваемое письмо, не было подписано.
Заявитель утверждал также, что, по его
мнению, формулировки в его письме, учитывая
обстоятельства дела, были корректны.
14.
Суд счел, что не было никаких сомнений в том,
что именно заявитель составил оспариваемое
письмо. Анализ содержания и формы письма
заставил сделать вывод, что заявитель
действовал с твердым намерением оскорбить
воеводский суд, как судебный орган. Сначала
заявитель обратился к судьям того суда, как
к группе, а потом сфокусировался на одном
неопределенном судье. Соответственно,
письмо должно было быть истолковано как
оскорбление заявителем суда, как
государственного органа, а неопределенный
судья должен был символизировать тот
суд.
Суд заметил далее, что заявитель,
как гражданин, имел конституционное право
критиковать деятельность государственных
органов. Но в оспариваемом письме были
значительно превышены пределы допустимой
критики, и его прямой целью было уменьшение
общественного уважения к суду.
Кроме
того, суд отметил, что наказание заявителя
было соразмерно степени его вины и тяжести
преступления. Оценка тяжести преступления
проводилась с учетом характера и важности
интересов, защищаемых уголовно-правовой
нормой, примененной по делу, а именно
статьей 237 Уголовного кодекса.
15.
Заявитель и официально предоставленный ему
адвокат подали апелляции на данное
Судебное решение.
16. 19 июня 1996 г.
Апелляционный суд Катовице, рассмотрев
просьбу всех судей Воеводского суда
Катовице позволить им взять самоотвод,
признал, что так как преступление было
направлено против судей данного суда, в
интересах качественного отправления
правосудия и беспристрастности суда
апелляция должна быть передана на
рассмотрение Воеводского суда Бельско-Бялы
({Bielsko-Biala}).
17. 10 сентября 1996 г. Воеводский
суд Бельско-Бялы поддержал оспоренное
Судебное решение, рассмотрев апелляции,
поданные и лично заявителем, и его
адвокатом.
Прежде всего, суд отметил,
что суд первой инстанции точно установил
обстоятельства дела. Далее суд утверждал,
что разделял мнение суда первой инстанции о
том, что содержание и форма письма
заставляли сделать вывод, что заявитель
действовал с твердым намерением оскорбить
воеводский суд, как государственный орган.
Правовая оценка обстоятельств дела была
правильной, а назначенное наказание
соответствовало степени вины заявителя.
Заявитель имел давнее уголовное прошлое,
хотя пенитенциарные службы положительно
отзывались о нем, и он мог нести уголовную
ответственность. Адвокат заявителя
утверждал, что заявитель намеревался
оскорбить конкретное лицо, а не учреждение.
Но в свете остальных фактов, установленных
судом, такая трактовка была отклонена.
18. Адвокат заявителя подал кассационную
жалобу в Верховный суд Польши.
19. 2 июня
1997 г. Верховный суд отклонил жалобу и
подтвердил оспоренное постановление.
Верховный суд ссылался на основания
кассационной жалобы, в которой
утверждалось, что осуждение явно нарушало
статью 237 Уголовного кодекса, так как
действия заявителя в свете его замечаний по
мотивам, которыми он руководствовался, не
являлось наказуемым преступлением.
20.
Прежде всего, Верховный суд отметил, что
основания кассационной жалобы заявителя
были лаконичными и ограниченными, что
касается аргументации. Кроме того, из нее
явно выяснялось, что адвокат заявителя в
действительности оспаривал оценку
доказательств и решения низших судов по
обстоятельствам дела, в то время как целью
кассационной жалобы было всего лишь
обратить внимание Верховного суда на
процессуальные жалобы. Это само по себе
являлось достаточным основанием для
отклонения кассационной жалобы, как не
соответствовавшей требованиям применимого
процессуального законодательства.
21. Но
Верховный суд подчеркнул, что стоило
отметить тот факт, что воеводский суд в
своем постановлении рассмотрел все жалобы,
поданные в апелляции на решение суда первой
инстанции, включая жалобы на оценку
доказательств и на установление фактов
судом первой инстанции. В Верховный суд не
было представлено никаких новых доводов,
доказывавших, что во время разбирательства
имели место какие-либо процессуальные
нарушения. Естественно, довод о том, что
действия заявителя не могли считаться
преступлением, не мог рассматриваться как
такая процессуальная жалоба.
22.
Верховный суд утверждал также, что бранное
письмо заявителя, процитированное
Воеводским судом, явно превышало пределы
допустимой критики. Даже если было
признано, что во второй части письма
заявитель сфокусировался на одном судье,
необходимо было признать, что вначале он
оскорбил всех судей Воеводского суда.
Апелляционный суд правильно обратил на это
внимание. Также было указано, почему
поведение заявителя было квалифицировано
как преступление по статье 237 Уголовного
кодекса 1969 года. Поэтому Верховный суд
отклонил кассационную жалобу как
необоснованную.
II. Применимое
национальное законодательство
23. Статья
237 Уголовного кодекса 1969 года, применимая в
соответствующее время, гласит:
"Оскорбление государственного органа в
месте исполнения этим органом своих
обязанностей или публично наказывается
лишением свободы сроком до двух лет,
ограничением свободы или
штрафом".
ПРАВО
I. Предполагаемое
нарушение статьи 10 Конвенции
24. Заявитель
жаловался, что его осуждение по уголовному
делу противоречило статье 10 Конвенции,
которая гласит:
"1. Каждый имеет право
свободно выражать свое мнение. Это право
включает свободу придерживаться своего
мнения и свободу получать и распространять
информацию и идеи без какого-либо
вмешательства со стороны публичных властей
и независимо от государственных границ.
Настоящая статья не препятствует
государствам осуществлять лицензирование
радиовещательных, телевизионных или
кинематографических предприятий.
2.
Осуществление этих свобод, налагающее
обязанности и ответственность, может быть
сопряжено с определенными формальностями,
условиями, ограничениями или санкциями,
которые предусмотрены законом и необходимы
в демократическом обществе в интересах
национальной безопасности,
территориальной целостности или
общественного порядка, в целях
предотвращения беспорядков или
преступлений, для охраны здоровья и
нравственности, защиты репутации или прав
других лиц, предотвращения разглашения
информации, полученной конфиденциально,
или обеспечения авторитета и
беспристрастности правосудия".
А. Доводы
сторон
25. Власти Польши утверждали, что
при оценке пределов допустимой критики в
отношении судебных органов необходимо
учитывать их специальную роль в обществе. В
качестве гаранта правосудия, являющегося
фундаментальной ценностью в государстве, в
котором соблюдается верховенство права,
суды должны пользоваться общественным
доверием, если хотят успешно выполнять свои
функции. Поэтому могло оказаться
необходимым защищать общественное доверие
от приносящих вред и абсолютно
необоснованных нападок (см. Постановление
Европейского суда по делу "Прагер и
Обершлик против Австрии" (Prager and Oberschlick v.
Austria) от 26 апреля 1995 г., Series A, N 313, p. 17, § 34).
26. По мнению властей Польши, заявитель
критиковал Воеводский суд Катовице в
очевидно оскорбительной и бранной манере. В
своем письме он не сформулировал никакой
конкретной просьбы, и предполагал только,
что его предыдущая просьба осталась без
ответа. Данное письмо имело целью
оскорбление неопределенного судьи
Пенитенциарного отделения и всех судей
Воеводского суда Катовице. Заявитель
отзывался об этих судьях, как о
"безответственных шутах". Кроме того, он
обращался к неопределенному судье того
суда особенно оскорбительно, обзывая его
несколько раз "мелким кретином"
