ПОСТАНОВЛЕНИЕ Европейского суда по правам человека от 07.12.1976"КЬЕЛДСЕН (kjeldsen), БУСК МАДСЕН (busk madsen) И ПЕДЕРСЕН (pedersen) ПРОТИВ ДАНИИ" [рус. (извлечение), англ.]

[неофициальный перевод]
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
СУДЕБНОЕ РЕШЕНИЕ
КЬЕЛДСЕН (KJELDSEN), БУСК МАДСЕН (BUSK MADSEN)
И ПЕДЕРСЕН (PEDERSEN) ПРОТИВ ДАНИИ
(Страсбург, 7 декабря 1976 года)
(Извлечение)
КРАТКОЕ НЕОФИЦИАЛЬНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ДЕЛА
A. Основные факты
Заявители, которые являются родителями детей школьного возраста, возражали против обязательного полового воспитания, введенного в государственных школах Дании Законом от 27 мая 1970 г. Они полагали, что половое воспитание поднимает этические вопросы, и поэтому предпочитали сами проводить обучение своих детей в этой сфере. Однако компетентные органы отказали им в просьбе освободить их детей от школьного обучения по этому предмету.
B. Разбирательство в Комиссии по правам человека
Родители обратились в Европейскую комиссию по правам человека в 1971 и 1972 гг., утверждая в своих жалобах, что половое воспитание в школе противоречит их христианским убеждениям и статье 2 Протокола N 1. Комиссия, признав жалобы приемлемыми, объединила их в одно производство 19 июля 1972 г. В своем докладе Комиссия пришла к выводу об отсутствии нарушений статьи 2 Протокола N 1 (семью голосами против семи, Председатель воспользовался своим правом решающего голоса), статей 8 или 9 Конвенции (единогласно) и статьи 14 Конвенции (семью голосами против четырех при трех воздержавшихся).
Дело было передано Европейской комиссией в Суд 24 июля 1975 г.
ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ СУДЕБНОГО РЕШЕНИЯ
ВОПРОСЫ ПРАВА
47. Суд должен сначала принять решение по двум предварительным вопросам.
Первый касается заявления, сделанного г-ном и г-жой Кьелдсен, о выделении их дела в самостоятельное производство (см. п. 11 выше).
Данное заявление, исходящее от лиц, которые не имеют права в соответствии с Конвенцией передавать дела в Суд, не может повлечь за собой прекращение данного разбирательства (см. Решение по делу Де Бекера от 27 марта 1962 г. Серия A, т. 4, с. 23, п. 4). Пункт 1 статьи 47 Регламента Суда неприменим в данных обстоятельствах, т.к. он относится исключительно к прекращению дела по просьбе "стороны, которая обратилась в Суд", т.е. государством, имеющим статус заявителя в судебном процессе (статья 1 п. "h"). Следует признать, что п. 2 предусматривает, что Суд может, при соблюдении п. 3, прекращать дела, переданные ему Комиссией, но вышеуказанный пункт ставит это Решение в зависимость от существования "мирового соглашения, договоренности или другого действия подобного рода, обеспечивающих решение вопроса". Однако, как подчеркнул главный представитель Комиссии на утреннем слушании 11 июня 1976 г., это условие не было выполнено в деле Кьелдсенов. Более того, прекращение дела без подтверждения Правительства было бы лишено всякого практического значения в данных обстоятельствах: даже если исключить жалобу N 5095/71, тем не менее жалобы г-на и г-жи Буск Мадсен и г-на и г-жи Педерсен (N 5920/72 и N 5926/72 соответственно), поднимающие ту же самую основную проблему, остались бы в производстве.
Этот последний довод привел Суд к решению отклонить ходатайство о выделении дела в отдельное производство.
48. Второе, Суд считает необходимым определить объект рассмотрения.
В 1972 и 1973 гг. Комиссия приняла жалобы, т.к. они оспаривали соответствие Закона от 27 мая 1970 г., который делал половое воспитание обязательным в государственных школах, статье 2 Протокола N 1. Комиссия признала жалобы неприемлемыми из-за неисчерпания всех внутренних средств правовой защиты в той части, в которой они основаны на "изданных директивах и других административных мерах, принятых датскими властями" в отношении методов ведения такого образования. В п. 141 своего доклада от 21 марта 1975 г., до того как сформулировать свое мнение по существу данного дела, Комиссия указала, что в ее задачу входило рассмотрение "датского законодательства, которое предусматривает интегрированное половое обучение", а не "того, каким образом обучение велось в различных школах". В п. 142 Комиссия указала, что под законодательством она понимала Закон N 235 от 27 мая 1970 г., Постановление Правительства N 274 от 8 июня 1971 г. и Постановление Правительства N 313 от 15 июня 1972 г. В кратком перечне обстоятельств дела, данных в докладе, упоминается, кроме того, "Руководство" от апреля 1971 г. по проблемам полового воспитания в государственных школах. Обращение, явившееся основанием для судебного разбирательства от 24 июня 1975 г., также говорит о "датском законодательстве", а не только о Законе от 27 мая 1970 г. В памятной записке от 11 мая 1976 г. и во время слушаний 1 и 2 июня 1976 г. представители Комиссии приводили длинные выдержки из "Руководства" за апрель 1971 г. и из Постановлений от 8 июня 1971 г. и от 15 июня 1972 г., хотя их окончательные выводы относились исключительно к Закону от 27 мая 1970 г. Представители Комиссии выразили мнение, что, хотя Суд не должен рассматривать "конкретные меры, посредством которых ведется половое обучение в соответствующих школах", т.е. действия, предпринимаемые "муниципальными властями и ассоциациями родителей", он "может... рассмотреть различные действия общего характера, предпринимаемые... Правительством"; они считают, что контроль Суда распространяется на Постановления от 8 июня 1971 г. и 15 июня 1972 г. "по крайней мере в той степени, в какой они могут быть полезны для толкования Закона от 27 мая 1970 г.". Из высказываний представителей следует, что Правительство и Комиссия согласны с "этим толкованием решения о приемлемости", формулировки которого содержат "определенные двусмысленности".
В памятной записке Правительства от 8 марта 1976 г. содержится вывод, сделанный из п. 141 доклада Комиссии, что разбирательство дела должно исходить из того, что Закон от 27 мая 1970 г. "выполняется в соответствии с правилами, введенными Постановлением Правительства от 15 июня 1972 г.". В "материалы, на которых должен основываться Суд", Правительство включило Постановления и циркуляры от 8 июня 1971 г. и 15 июня 1972 г.; в результате чего Грефье, действуя по поручению Председателя Палаты, получил тексты этих документов от Комиссии (Распоряжение от 20 марта 1976 г.). Чтобы исключить всякое влияние неправильных представлений о том, "каким образом проводится половое воспитание", Правительство дополнительно предоставило секретариату английский перевод "Руководства" от апреля 1971 г.; его представитель зачитал выдержку из предисловия к "Руководству" во время устного выступления 1 июня 1976 г.
В этих условиях Суд считает, что в его задачу входит определение того, противоречат ли Закон от 27 мая 1970 г. и представленные Суду подзаконные нормативные акты делегированного законодательства Конвенции и Протоколу N 1; однако конкретные меры по применению, решения о которых принимаются на уровне каждого конкретного муниципалитета или учебного заведения, не входят в сферу контроля Суда. Статья 1 Закона от 27 мая 1970 г. лишь добавляет к списку обязательных "интегрированных" дисциплин, среди прочих, половое воспитание. Министру образования было поручено определить порядок реализации утвержденных правил (см. п. 22 выше). Постановления и циркуляры от 8 июня 1971 г. и 15 июня 1972 г., изданные в рамках имеющихся полномочий, образуют единое целое с самим Законом, и, только ссылаясь на них, Суд может оценить Закон; в противном случае передача данного дела в Суд вряд ли была бы полезна. Тем не менее следует указать, как это уже сделала Комиссия (п. 145 in fine отчета), что данное дело не касается специальных, факультативных занятий по половому воспитанию, предусмотренных Постановлением от 8 июня 1971 г. и Постановлением от 15 июня 1972 г.; речь идет только о положениях, касающихся полового воспитания, интегрированного в учебный процесс в качестве обязательной дисциплины.
"Руководство" от апреля 1971 г., с другой стороны, не является законодательным или нормативным, а только рабочим документом, предназначенным помогать и давать советы администрации местных школ; хотя Постановление (раздел 2) и циркуляр от 8 июня 1971 г. упомянули его, нельзя сказать того же о циркуляре от 15 июня 1972 г. (см. п. 24 - 25 и 31 - 32 выше). Тем не менее им продолжают пользоваться по всей стране и его часто цитируют выступающие в Суде. Соответственно Суд будет принимать во внимание "Руководство", т.к. оно способствует разъяснению сущности данного законодательства.
Закон N 313 от 26 июня 1975 г., который окончательно вступил в силу 1 августа 1976 г., не требует отдельного рассмотрения, т.к. он не вносит никаких поправок в правовые нормы, относящиеся к данному делу (см. п. 33 выше).
I. О предполагаемом нарушении статьи 2 Протокола N 1
49. Заявители ссылаются на статью 2 Протокола N 1, которая гласит:
"Никому не может быть отказано в праве на образование. Государство при осуществлении любых функций, которые оно принимает на себя в области образования и обучения, уважает право родителей обеспечивать, чтобы такие образование и обучение соответствовали их собственным религиозным и философским убеждениям".
50. Основной аргумент Правительства, высказанный перед Комиссией, состоит в том, что второе предложение статьи 2 неприменимо к государственным школам (п. 104 - 107 доклада и памятная записка от 29 ноября 1973 г.), но его аргументы слегка изменились с тех пор. В памятной записке от 8 марта 1976 г. и на слушаниях 1 и 2 июня 1976 г. оно признало, что существование частных школ не исключает возможности нарушений данной статьи. Тем не менее Правительство подчеркивало, что Дания не заставляет родителей отправлять своих детей в государственные школы; она позволяет родителям самим обучать своих детей или организовывать их обучение в домашних условиях, и, кроме того, посылать их в частные учебные заведения, которым государство предоставляет значительные субсидии, тем самым принимая на себя функции "в области образования и обучения". В смысле статьи 2 Дания, как это было заявлено, таким образом выполняет обязательства, проистекающие из второго предложения данного положения.
Суд принимает к сведению, что в Дании частные школы сосуществуют с системой государственного образования. Второе предложение в статье 2 имеет обязательную силу для Договаривающихся Сторон при выполнении ими каждого из обязательств - оно говорит о "любых функциях", которые они возлагают на себя в области образования и обучения, включая те, которые состоят в организации и финансировании государственного образования. Более того, второе предложение статьи 2 должно толковаться вместе с первым, которое закрепляет право каждого на образование. Именно с этим основным правом неразрывно связано право родителей на уважение их религиозных и философских убеждений, и первое предложение, так же, как и второе, не проводит разграничения между государственным и частным обучением.
Подготовительные работы, которые, без сомнения, важны для решения вопроса, вызвавшего такие долгие и бурные дискуссии, подтверждают то толкование, которое возникает при первом чтении статьи 2; они, бесспорно, демонстрируют, как напомнило Правительство, то значение, которое придается многими членами Парламентской Ассамблеи Совета Европы и рядом правительств свободе обучения, т.е. свободе учреждать частные школы. Подготовительные работы при этом никоим образом не раскрывают намерение заходить дальше, чем гарантировать эту свободу. В отличие от некоторых более ранних вариантов, окончательный текст не содержит прямого провозглашения этой свободы, и многочисленные выступления и предложения, упомянутые представителями Комиссии, показывают, что не была упущена из виду необходимость гарантировать в системе государственного обучения уважение религиозных и философских убеждений родителей.
Второе предложение статьи 2 направлено, короче говоря, на защиту возможности плюрализма в обучении, и наличие этой возможности существенно важно для сохранения "демократического общества", как это понимается в Конвенции. Благодаря могуществу современного государства именно через государственное обучение наилучшим образом может быть реализована эта цель.
Таким образом, Суд приходит к такому же выводу, к какому пришла Комиссия, единогласно приняв Решение о том, что датские государственные школы входят в сферу действия Протокола N 1. При изучении вопроса, была ли нарушена статья 2, Суд не может игнорировать, однако, что обязательства, которые Дания возложила на себя в области образования и обучения, включают оказание значительной помощи частным школам. Хотя доступ в эти школы требует от родителей расходов, на что заявители уже справедливо указывали, альтернативное решение, которое, таким образом, предлагается, является фактором, который нельзя упускать из виду в данном деле. Представители, выступающие от имени большинства Комиссии, признали, что этому фактору не было уделено достаточно внимания в п. 152 - 153 доклада.
51. Субсидиарный аргумент Правительства заключается в том, что второе предложение статьи 2, даже если его действие распространяется на государственные школы, предполагает право родителей на освобождение их детей от занятий, предусматривающих "религиозное воспитание, относящееся к какому-либо вероисповеданию".
Суд не разделяет эту точку зрения. Статья 2, которая применима к каждой функции государства в области образования и обучения, не позволяет отделять преподавание религии от других предметов. Она вменяет в обязанность государству уважать убеждения родителей религиозного или философского характера, но в общей системе изучаемых предметов.
52. Как уже видно из самой структуры статьи 2, она составляет единое целое при доминировании первого предложения. Взяв на себя обязательство не отказывать "в праве на образование", Договаривающиеся Стороны гарантируют любому человеку, находящемуся под их юрисдикцией, "право на доступ к учебным заведениям, существующим в данное время", и "возможность воспользоваться полученным образованием" "при официальном признании знаний после окончания занятий" (см. Решение по делу "О языках в Бельгии" от 23 июля 1968 г. Серия A, т. 6, с. 30 - 32, п. 3 - 5).
Право, сформулированное во втором предложении статьи 2, является составной частью этого основного права на образование (см. п. 50 выше). Именно при выполнении естественного долга перед своими детьми родители, несущие основную ответственность за обучение и образование своих детей, могут потребовать от государства уважать их религиозные и философские убеждения. Их праву, таким образом, корреспондирует обязанность, тесно связанная с осуществлением и использованием права на образование.
С другой стороны, "нужно толковать в целом положения Конвенции" (см. вышеупомянутое Решение, с. 30, п. 1). Соответственно два предложения статьи 2 должны быть истолкованы не только во взаимосвязи, но и, в частности, в свете статей 8 - 10 Конвенции, которые провозглашают право каждого, включая родителей и детей, "на уважение его личной и семейной жизни", "на свободу

Международное законодательство »