В рамках реализации постановления Конституционного суда о запрете в качестве взыскания по долгу изымать у заемщика жилье, если оно является единственным для него и членов его семьи, Министерство юстиции подготавливает поправки в законодательство. Изменения призваны защитить права заемщика-должника на собственное жилье.
Одновременно с этим ведомство намерено защитить права кредиторов. Поправки позволят по судебным исполнительным листам требовать от должника отказа от большого по площади жилья в качестве погашения долга. В своем пресс-релизе Минюст подчеркнул, что нововведение призвано защитить конституционные права кредиторов, а также обеспечить права должников на жилое имущество.
Вдобавок, такие поправки позволят эффективнее бороться со злостными неплательщиками алиментов, создавая «условия для обеспечения несовершеннолетнего ребенка жилым помещением при разводе родителей».
Как Вы оцениваете проект Минюста, принуждающий должников отказываться от избыточного большого жилья в пользу кредиторов?
Причины возникновения долга могут быть различные, как уважительные, в связи с определенными жизненными обстоятельствами, так и попросту по недобросовестности должника.
Действующее законодательство запрещает обращать взыскание на принадлежащее гражданину-должнику жилое помещение, если оно является для него и членов его семьи единственным пригодным для постоянного проживания. Это создает для недобросовестных должников дополнительные привилегии – если единственное жилье все равно не отберут, то можно неограниченно брать кредиты и не платить.
Поэтому, в отношении недобросовестных должников данный проект Минюста является положительным шагом. Безусловно, в случае если проект будет реализован, необходимо четко обозначить критерии возможного обращения кредиторами взыскания на жилье должников. В первую очередь необходимо защитить добросовестных должников, которые предпринимают все возможные меры, чтобы оплачивать долг. Кроме того, не должны нарушаться права других членов семьи должника, проживающих в данном жилом помещении.
Одновременно необходимо законодательно установить понятие нормы жилья на одного человека. Из чего можно было бы сделать вывод об избыточности жилого помещения, принадлежащего должнику и членам его семьи, во избежание нарушения конституционного права на жилье указанных лиц.
Как Вы оцениваете проект Минюста, принуждающий должников отказываться от избыточного большого жилья в пользу кредиторов?
В целом, позиция Конституционного суда понятна. Несправедливо, когда человек живет в каком-нибудь дорогущем пентхаусе, при этом не возвращает долги, а взыскать ничего нельзя, поскольку эти сотни квадратных метров, юридически, его единственное жилье. Но беда-то в том, что всю строгость закона ощутят на себе не жители пентхаусов, а обычные граждане, не справившиеся с управлением своими финансами.
Процедура должна быть цивилизованной. Она должна не только обеспечивать справедливость в отношении кредитора, но, безусловно, обеспечивать конституционное право гражданина на нормальные жилищные условия.
Сегодня про эту проблему вспомнили неспроста – количество просроченных долгов растет, начались банкротства физических лиц, в том числе, с реализацией имущества.
Очевидно, что это нововведение таит в себе ряд опасностей.
Нельзя допустить, чтобы этот механизм принудительного разделения жилья, а фактически речь идет об этом, стал инструментом наживы для кредитора или его сотрудников. Ведь понятно, что оценка при продаже с молотка существенно ниже реальной стоимости. Безусловно, появится соблазн «отжать» хорошую недвижимость с минимальными затратами по схеме, которую применяли совсем недавно для расселения «несговорчивых» коммуналок. Нет ничего проще, чем подселить на причитающиеся кредитору квадратные метры бомжей, алкоголиков и прочих асоциальных элементов, чтобы сделать жизнь владельцев квартиры или дома невыносимой.
Нововведение не должно приводить к нарушению жилищных норм.Если должник живет в обычной квартире эконом-класса и количество квадратных метров на всех членов его семьи соответствует минимальным жилищным нормам, то жилье должно быть неприкосновенным.
И конечно возникнет большой вопрос об угрозе переселения должника в более дешевое жилье, а это и удаленные районы, и аварийные дома, и другие помещения, жизнь в которых де-юре допустима, а по факту – это неприемлемое для гражданина условий жизни.
Как Вы оцениваете проект Минюста, принуждающий должников отказываться от избыточного большого жилья в пользу кредиторов?
Почему это нужно делать именно сейчас?
Какая насущная социальная необходимость возникла в стране для того, чтобы Минюст озаботился возможностью продажи части единственного жилья должников? Почему это нужно делать именно сегодня, в условиях кризиса, падения доходов у значительной части граждан, серьезных проблем с занятостью?
Ведь, с одной стороны, по данным Объединенного бюро кредитных историй, долги заемщиков в стане уменьшаются, просрочка в банковском секторе падает. С другой стороны, у самих банков дела идут как нельзя лучше. По сообщениям Банк России, прибыль кредитных организаций за январь-октябрь выросла в 3,7 раза. «Сбербанк» вообще показывает самую высокую за все время своего существования выручку. И 2017г. представляется банковскому сектору вполне безоблачным.
А вот другой пример. Еще три года назад рабочие в литейке Рубцовского филиала «Алтайвагона» получали около 60 тыс. руб. в месяц. Для депрессивного сибирского города это очень хороший заработок. Согласитесь, тратить из него около 10 руб. на погашение кредитов – вполне экономически целесообразно и социально ответственно.
Сегодня зарплата рабочих в этой же литейке составляет 10-15 тыс. руб. В чем виноваты эти люди? Разве по своей вине они часто не могут обслуживать взятые 3-5 лет назад кредиты? Найти равноценную по заработку работу (да, часто и вообще более-менее приличную работу) в Рубцовске невозможно. Ситуация типичная для провинциальной России.
Кому будет хорошо от того, что часть единственного оставшегося богатства таких людей, трехкомнатные квартиры, доставшиеся им от родителей, проработавших десятилетия на Алтайском тракторном заводе (от него по большей части сегодня остались одни развалины), будет продана за долги?
Кому будет хорошо от того, что в коммунальные квартиры будут превращены дома крестьян из разоряющихся сельхозпредприятий или фермеров, которые едва сводят концы с концами?
Сложно даже представить, какие злоупотребления могут происходить в отношении этих людей. Со стороны тех, кто будет определять: тебе положено вот столько, а остальное мы у тебя заберем.
Или, занимаясь новыми идеями, Минюст, как при написании закона о банкротстве физлиц, имеет в виду лишь несколько сотен олигархов?
Тогда, напоследок, еще одна история. В нулевых годах неожиданно жарко развернулась общественная дискуссия по поводу того, что жители таких поселков, как Барвиха, Рублевка платят суммы земельного налога, несоразмеримые площади своих хором и земельных участков.
Государственная Дума тогда оперативно кратно повысила сумму налога в зависимости от площади домовладений. Общество возрадовалось – наступила социальная справедливость. Сложно сказать, как отреагировали на новость олигархи, вполне возможно, что просто еене заметили.
Зато в налоговые инспекции Алтайского края начали робко стучаться одинокие пенсионерки.
«Вы уж мне разъясните в чем дело. Дом у меня от деда остался, но крепкий еще. Всегда вовремя платила налог. А тут пришло новое извещение, что мне начислили сумму, которая больше моей пенсии. Ошибка, наверно», - говорили они.
Чиновники в один голос отвечали, что ошибки нет – это такой новый закон депутаты приняли. Для социальной справедливости.Бабушки ничего в такой справедливости не понимали и уходили в слезах.
Потом быстренько социально справедливые изменения в закон отменили и, бабушки успокоились.
Хотели как лучше, а получилось как всегда – пожали тогда плечами депутаты.