"трудовые отношения в акционерных обществах" (карабельников б.р.) ("статут", 2001)

договора найма труда к числу гражданско - правовых договоров... Трудовой договор следовало бы возвратить на свое место, т.е. в качестве вида договора найма труда, опосредующего отношения по применению труда в крупном промышленном производстве. Именно в этой сфере целесообразно использовать и КЗоТ РФ и в настоящем виде" (с. 90). Вообще данная работа является наиболее последовательной попыткой доказать, что трудовое законодательство не является отдельной отраслью, входит в цивилистику в качестве несамостоятельного института. Для поддержания своих аргументов Л. Санникова идет и на вырывание цитат "с корнем" из контекста, и на крайне неполную и тенденциозную подачу материала о западной практике регулирования труда.
Можно согласиться со многими аргументами такого "ультрацивилистического" подхода. Из последних публикаций на эту тему следует выделить позицию М.И. Брагинского, наиболее последовательно и взвешенно пытающегося показать, что имевшиеся ранее отраслевые противоречия, "перегородки" между гражданским и трудовым правом постепенно сглаживаются. Он справедливо указывает, что такие признанные критерии разграничения этих отраслей законодательства, как предмет договора (в трудовом договоре - труд как таковой, в гражданском - результат деятельности), его срок (в трудовом договоре - как правило, неопределенный, в гражданском - как правило, определенный) постепенно перестают работать, и приходит к выводу, что единственного остающегося критерия разграничения - административного подчинения (наличествующего в трудовом договоре и отсутствующего в гражданском) - недостаточно, чтобы "сохранить трудовой договор вне рамок гражданского права" <*>.
--------------------------------
<*> Брагинский М.И. Договор подряда и подобные ему договоры. М.: Статут, 1999, с. 238.
Тем не менее, по нашему мнению такой подход является ошибочным в целом. Действительно, разграничение трудового договора и гражданско - правового договора оказания услуг по их предметам носит скорее характер наукообразной словесной эквилибристики - в конце концов, работу одного и того же содержания можно исполнять в рамках каждого из них, а доктрина трудового законодательства признает, что его объектом регулирования может быть как сам процесс труда, так и его результаты <*>. Действительно, оба эти вида договоров пользуются одинаковыми или похожими институтами. Тем не менее, все эти выводы недостаточны, чтобы признать трудовое законодательство лишь частным случаем гражданского. То, что старые критерии разграничения перестают работать не свидетельствует о том, что трудовое законодательство с годами утратило свою отраслевую исключительность и превратилось в институт гражданского, а лишь указывает на необходимость поиска новых критериев. Такие критерии должны базироваться не на поверхностных, внешних признаках, таких как сходство и различие ряда институтов гражданского и трудового договоров, а на понимании внутренней специфики трудовых отношений, не свойственной гражданскому праву.
--------------------------------
<*> Иванов С.А, Лившиц Р.З., Орловский Ю.П. Советское трудовое право: вопросы теории. М.: Наука, 1978, с. 218.
На эту специфику указывал в своей последней работе Р.З. Лившиц: "... Наем труда - не обычный имущественный наем. При обычном найме объектом договора является тот или иной товар (или услуга. - Б.К.). При найме труда объектом договора является труд, целенаправленная деятельность человека. И если товар это всегда определенный имущественный объект, сгусток имущества (а услуга - объект имущественных прав - Б.К.), то труд человека - это единство имущественного и социального элементов. Носитель труда - человек - высшая общественная ценность, которая не может быть сведена к ценности имущественной. Социальный элемент труда, его неотъемлемость от личности человека требует признания того, что труд не является товаром (п. 1а Декларации о целях и задачах Международной организации труда, принятой 10 мая 1944 г.). Несводимость труда к товару, его социальное содержание обуславливают специфику регулирования имущественных отношений в труде, несводимость трудового права к гражданскому" <*>. Именно на этом глубинном противоречии между трудовыми и гражданско - правовыми отношениями и следует базировать современные критерии разграничения этих двух отраслей законодательства. Попытаемся сформулировать такие критерии:
--------------------------------
<*> Цит. по: Трудовое право России. М.: Инфра М-Норма, 1998, с. 19.
1. У сторон трудового договора нет равенства, автономии воли и имущественной самостоятельности, характерных для сторон гражданско - правового договора в соответствии со ст. 2 ГК <*>. Прежде всего нет равенства. Большинство авторов указывают, что в ходе осуществления своих функций работник подчинен работодателю. Но рядовой работник несвободен и при решении вопроса о самой целесообразности заключения трудового договора как такового - ведь если он не будет работать, ему будет нечего есть. Физические же лица - стороны гражданско - правовых договоров заключают их для удовлетворения собственных потребностей, которые могут быть весьма насущными, но, тем не менее, не являются для них жизненно важными. Абсолютное большинство людей как в России, так и за рубежом зарабатывают на жизнь, работая у одного или нескольких постоянных работодателей, а не занимаясь предпринимательской деятельностью, предложение рабочей силы во всем мире как правило превышает спрос, поэтому "средний" работник больше заинтересован в заключении трудового договора, нежели "средний" работодатель, отсюда и их изначальное неравенство, имманентно присущее трудовому законодательству и чуждое гражданскому.
--------------------------------
<*> Вот как пишет об этом Ю.П. Орловский: "В основе сближения трудового и гражданского права лежит неправильное представление о работнике и работодателе как равноправных сторонах трудового договора" (Орловский Ю.П. Сфера действия трудового законодательства и практика его применения // Право и экономика, 1998, N 10).
Нет и автономии воли, причем именно у работодателя больше, чем у работника - в ряде случаев заключение трудового договора обязательно для работодателя (например, при возвращении работника, за которым сохраняется рабочее место). Наконец, нет и имущественной самостоятельности в том смысле, в каком ее подразумевает ГК: стороны гражданско - правового договора не только владеют имуществом раздельно, но, в принципе, вообще могут прожить друг без друга (заключив аналогичный договор с другим лицом или не заключая его вовсе). Рядовой работник же, как это указано выше, не может прожить без работы - иначе ему будет нечего есть. Он не самостоятелен в имущественном отношении - без работодателя, выплачивающего ему зарплату, у него не будет средств к существованию. Лишившийся своего имущества субъект гражданских правоотношений всего лишь "выбывает" из игры, престает участвовать в гражданском обороте. Лишенный же своего источника средств к существованию работник становится социально опасным, с одной стороны, и нуждающимся в поддержке государства, с другой, так как без такой поддержки, осуществляемой за счет общественных фондов, он не сможет воспользоваться своими конституционными естественными правами на труд, на образование, на отдых, вообще не сможет жить.
Хотя гражданскому законодательству известен институт поддержки более слабой стороны договора, все-таки это иной уровень поддержки, нежели поддержка государством социально незащищенных групп населения. Кроме того, гражданско - правовая поддержка слабой стороны договора либо вообще бесплатна, либо основана на возложении расходов на четко определяемую "богатую" сторону. Социальная же поддержка осуществляется за счет материальных ресурсов всего общества, что было бы немыслимо для гражданских отношений. Не работодатель, а государство является гарантом соблюдения трудовых прав граждан. Именно из этого вытекает следующий критерий разграничения между трудовым и гражданским законодательством.
2. Государство обязано вмешиваться в отношения между сторонами трудового договора гораздо больше, нежели оно вмешивается в отношения между сторонами гражданско - правовых отношений. Причиной такой обязанности государства является именно отсутствие равенства между сторонами трудовых отношений, необходимость обеспечить каждому человеку реализацию конституционного права на труд. Можно возразить, что и в рамках гражданского законодательства возможно вмешательство государства на стороне одной из сторон правоотношения - возьмем, например, законодательство о защите прав потребителей, которое содержит ссылку на ГК <*>. Однако такая ссылка по сути означает лишь факультативное применение ГК в вопросах, которые непосредственно не урегулированы законодательством о защите прав потребителей - так же факультативно ГК применяется и в сфере трудового законодательства, если в нем нет подходящих специальных норм (например, о возмещении морального вреда). Более того, несмотря на такую ссылку, законодательство о защите прав потребителей практически вышло за рамки предмета гражданского законодательства, так как вмешательство государства привело к лишению сторон "цивилистического" равенства и автономии воли, как это имеет место и в случае с трудовым законодательством. Мы еще вернемся к этому вопросу чуть позже.
--------------------------------
<*> См. п. 1 ст. 1 Закона РФ "О защите прав потребителей" (в редакции от 17 декабря 1999 г.).
Главное в этом критерии то, что в гражданском праве вообще (и в договорном праве в частности) вмешательство государства в сделку представляет собой крайний и нетипичный для цивилистики механизм, своеобразную страховку, которой стороны пользуются весьма редко, не сумев заставить своего контрагента соблюдать принятые на себя обязательства и обращаясь за защитой своих нарушенных прав в суд. В трудовом же праве государство вмешивается в отношения сторон чаще и глубже, оно детально расписало основные правила, по которым стороны конкретного трудового договора строят свои отношения. Таких обязательных институтов трудового законодательства, за соблюдением которых государство следит (по крайней мере - должно следить, поскольку они закреплены в КЗоТ) даже в том случае, если стороны не обращаются в суд, очень много: количество рабочего времени, сроки выплаты заработной платы, предоставление отпусков, льготы для работников с детьми, предоставление средств защиты - список можно продолжать. Ни один из институтов гражданского права не знает такого массированного вмешательства государства, и это не случайно: излишняя зарегулированность отношений несовместима с цивилистическим принципом свободы договора.
3. Помимо работника и работодателя полноправной стороной трудовых отношений должен также являться профсоюз или иной орган, представляющий интересы групп (коллективов) работников. Сторонники "ультрацивилистического" подхода как правило об этом забывают, и это не случайно, потому что гражданское законодательство, допуская сделки с участием большого количества сторон, тем не менее не содержит никаких механизмов, которые были бы аналогичны "трипартизму" трудового законодательства. "Трипартизм" не следует смешивать с чрезмерными правами профсоюзов, закрепленными в настоящее время в КЗоТ и законодательстве о профсоюзах, для становления "трипартизма" в западном понимании в российской действительности необходимо возникновение качественно других профсоюзов.
Смысл трипартизма состоит не в праве профсоюза (или иного органа) на вмешательство в управление работодателем своим предприятием (а именно так понимают свою роль многие профсоюзные деятели в России). Так как профсоюз не несет материальной ответственности за экономическую целесообразность принимаемых решений, его роль должна сводиться не к управлению производством, а к понуждению работодателя принять на себя более высокие социальные обязательства по отношению к своим работникам (обычно формулируемые в коллективных договорах) и к контролю за исполнением таких обязательств. Поэтому профсоюз кровно заинтересован в повышении доходности бизнеса, в изгнании с предприятия нерадивых работников, препятствующих предпринимателю в получении более высокого дохода и в расширении производства.
Смысл трипартизма состоит в том, что профсоюзы как представители трудящихся не конфронтируют с предпринимателями, а, наоборот, сотрудничают с ними. Основной интерес предпринимателя в получении максимальной прибыли всегда совпадает с основным интересом большинства работников, состоящим в стабильном получении высокой зарплаты. Поэтому профсоюзы не должны вмешиваться в решение отдельных вопросов управления производством и в частные трудовые споры, а должны сосредоточить все усилия на защите интересов большинства работников, что возможно в основном через ведение коллективных переговоров. К сожалению, этого не понимают многие российские профсоюзные боссы, одержимые политическими амбициями и просто классовой ненавистью к капиталу. Зато это прекрасно понимают большинство рядовых работников процветающих российских промышленных предприятий: на таких предприятиях сами работники обычно противятся созданию профсоюза, понимая, что его деструктивная деятельность, основанная на чрезмерных полномочиях, предусмотренных действующим трудовым законодательством, может привести к банкротству работодателя. Участие профсоюза или иного коллективного органа, представляющего интересы трудящихся, в отношениях между работодателем и индивидуальным работником (через нормы коллективных договоров, тарифные соглашения и т.п.) не имеет аналога в институтах гражданского законодательства.
Сформулированные выше три критерия не исчерпывают всей специфики отличия трудового законодательства от гражданского. Не подходят к трудовым отношениям и средства правовой защиты, предоставляемые гражданским правом участникам гражданского оборота. Нельзя согласиться с мнением М.И. Брагинского о том, что включение трудового договора в сферу действия ГК позволит работнику лучше защитить свои права посредством применения институтов возмещения убытков и взыскания процентов <*>. Так как в трудовых отношениях степень "зарегулированности" отношений гораздо выше, нежели в гражданских, самая целесообразность применения механизмов гражданской ответственности при рассмотрении трудовых споров достаточно сомнительна.
--------------------------------
<*> Брагинский М.И. Указ. соч., с. 239.
В договорном праве главенствует принцип pacta sunt servanda. Если одна из сторон не исполняет принятых обязательств, она возмещает причиненные убытки. Получив денежную компенсацию за нарушение своих прав (включающую упущенную выгоду), пострадавшая сторона восстанавливает свою способность к участию в гражданском обороте. Этот механизм прекрасно работает там, где стороны по-настоящему автономны и равны, но не подходит для трудовых отношений, где работник в большинстве случаев "слабее" работодателя.