О некоторых проблемных вопросах прекращения уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием

закона. Например, таким объектом выступает порядок уставных взаимоотношений между военнослужащими в ст. 335 УК РФ.
В качестве дополнительного непосредственного объекта в указанных преступлениях могут быть различные охраняемые уголовным законом интересы потерпевшего, в частности безопасность здоровья или жизни военнослужащих в ст. 335 УК РФ. Причинение вреда такому объекту, как правило, является средством посягательства на основной объект уголовно-правовой охраны.
По указанным выше уголовным делам невозможно достичь "примирения" с субъектами (участниками) общественных отношений, являющимися основным объектом охраны, например с государством в лице соответствующих органов (допустим, командованием воинской части). Следует также обратить внимание на то, что такие участники охраняемых общественных отношений не являются с процессуальной точки зрения и потерпевшими. Кроме того, как представляется, примирение с потерпевшим в этих преступлениях не может "устранить" вред, причиненный основному объекту преступного посягательства. Такое положение вещей означает, что само такое преступление и личность преступника в целом не утрачивают общественной опасности, которая главным образом обусловлена ценностью (значимостью) именно основного объекта преступления. Приведенные соображения позволяют утверждать, что уголовное дело в отношении лица, совершившего подобное преступление, не может быть прекращено только потому, что виновный примирился с потерпевшим.
Вместе с тем представляется, что если по делам о "двухобъектных" преступлениях посягательство на основной непосредственный объект охраны в силу малозначительности может быть признано формальным, а с потерпевшим достигнуто примирение, то они могут быть прекращены за примирением с потерпевшим. Данное решение суд должен мотивировать в постановлении.
Обоснованно, как представляется, один из окружных военных судов признал правильным прекращение на основании ст. 25 УПК РФ уголовного дела в отношении офицера В., обвинявшегося в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 334 УК РФ, поскольку, помимо наличия других необходимых для этого условий, по делу было установлено, что преступление он совершил из ложно понятых интересов службы, каких-либо последствий в виде вреда здоровью потерпевшего в результате нанесенных им последнему побоев не наступило, обвиняемый по военной службе характеризовался исключительно положительно, в содеянном чистосердечно раскаялся, добровольно возместил потерпевшему моральный вред.
По мнению некоторых судей, уголовные дела с "двухобъектными" составами преступлений могут прекращаться на основании ст. 25 УПК РФ не только потому, что запрета на это не содержится в законе, но и в связи с тем, что, помимо ходатайства об этом потерпевшего, с таким прекращением соглашается государственный обвинитель, защищающий, в частности, и публичные интересы государства, которые в таких преступлениях выступают в качестве основного объекта посягательства. Подобное мнение представляется ошибочным, поскольку в уголовном судопроизводстве потерпевший и государственный обвинитель являются самостоятельными участниками процесса, наделенными различными правами и обязанностями, совмещение которых недопустимо. Не случайно поэтому ст. 61 УПК РФ предусмотрено, что прокурор не может участвовать в производстве по делу и подлежит отводу, если он является по нему потерпевшим.
По-разному, как показывает анализ судебной практики, понимают судьи и такое условие прекращения уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим, как возможность прекращать их только в отношении лиц, впервые совершивших преступление. Некоторые судьи толкуют данное указание закона буквально и считают, что прекращение уголовного дела в отношении лица, совершившего несколько преступлений небольшой или средней тяжести, невозможно. Другие в своей судебной практике, напротив, исходят из того, что лицами, впервые совершившими преступления, должны признаваться не только те, кто совершил одно преступление впервые, т.е. не совершал других преступлений либо ранее совершал, но судимость за предыдущие преступления с них снята или погашена, но и те лица, которые совершили несколько преступлений, за которые осуждаются впервые. При этом судьи, придерживающиеся данной позиции, обосновывают ее тем, что в соответствии со ст. 14 УПК РФ лицо может быть признано виновным в совершении преступления только судом, а коль скоро лицо не было признано судом виновным в совершении указанных преступлений, то все они должны признаваться совершенными впервые. Именно из такого толкования закона исходил, например, один из окружных военных судов по делу К., который органами предварительного следствия обвинялся в том, что он с целью временно уклониться от военной службы не явился без уважительных причин в срок на службу, самовольно находясь вне части, открыто похитил у гражданина сотовый телефон стоимостью 5699 руб., а после явки в военную комендатуру на территории воинской части, желая показать свое мнимое превосходство, избил своего сослуживца, т.е. обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 337, ч. 1 ст. 161 и ч. 1 ст. 335 УК РФ. Гарнизонный военный суд признал К. виновным по ч. 3 ст. 337 УК РФ и отдельными постановлениями прекратил за примирением уголовные дела по двум другим преступлениям. Государственный обвинитель, не оспаривая прекращение уголовного дела в отношении К. по ч. 1 ст. 161 УК РФ (обоснованность этого также вызывает сомнения), принес кассационное представление на постановление о прекращении уголовного дела по ч. 1 ст. 335 УК РФ, в котором указал, что данное преступление не может быть признано совершенным К. впервые, поскольку он обвинялся в совершении трех преступлений. Однако судебная коллегия по уголовным делам окружного суда оставила кассационное представление без удовлетворения.
Представляется, что такое понимание закона является ошибочным по следующим основаниям. Во-первых, на понятие "совершение преступления впервые" в ст. 76 УК РФ законодатель указал применительно к одному преступлению. Таким образом, закон установил возможность прекращения уголовного дела только в отношении лиц, менее общественно опасных, не вставших на преступный путь, для которых совершенное преступление является случайным эпизодом в жизни, и предусмотрел тем самым возможность прекращения уголовного дела только за впервые совершенное преступление как за первый и единственный факт уголовно наказуемого деяния, а не прекращения уголовного преследования за преступную деятельность.
Во-вторых, уголовно-процессуальный закон предусматривает возможность прекращения уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим не только в отношении подсудимого, но и в отношении подозреваемого, обвиняемого, впервые совершившего преступление, и никак не связывает такую возможность с предварительным признанием либо непризнанием лица виновным судом и с осуждением, как считают сторонники возможности прекращения уголовного дела в отношении лица, совершившего несколько преступлений. Более того, возможность прекращать уголовные дела по данному основанию предоставлена не только суду, который вправе решать вопрос о виновности, но и прокурору, следователю, дознавателю, которые вопросы виновности не решают. Кроме того, при толковании данного понятия необходимо, как представляется, учитывать положения общей теории квалификации преступлений и норм Общей части уголовного закона, разъясняющих понятие множественности преступлений. К такой множественности относится и совокупность преступлений, под которой согласно ст. 17 УК РФ понимается совершение лицом двух и более преступлений, ни за одно из которых оно не было осуждено. Наличие в действиях лица множественности преступлений исключает оценку всех их как совершенных впервые, поскольку хотя первое из них в совокупности противоправных деяний действительно может рассматриваться как впервые совершенное, но остальные объективно уже таковыми не будут, а следовательно, и все содеянное как первый и единственный факт совершения общественно опасных деяний впервые признаваться не должно.
Вместе с тем представляется, что при толковании указанного положения закона не следует забывать и то, что согласно УК РФ преступлением признается общественно опасное деяние, запрещенное данным Кодексом под угрозой наказания, а не его юридическая оценка. При идеальной совокупности даже впервые совершенное общественно опасное деяние может получить юридическую оценку по двум статьям УК РФ, однако указанное обстоятельство, видимо, не может свидетельствовать о "неоднократности" совершения лицом преступлений применительно к рассматриваемому институту освобождения от уголовной ответственности, поскольку объективно привлекается оно к уголовной ответственности фактически за одно реальное деяние, и, следовательно, к нему может быть применена ст. 25 УПК РФ. Поэтому представляется, что в подобных случаях прекращение уголовных дел возможно и в отношении лиц, чьи действия квалифицированы по нескольким статьям УК РФ.
В рамках рассматриваемой проблемы возникает также вопрос о том, можно ли считать лицо впервые совершившим преступление, если ранее оно освобождалось от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям. Действительно, объективно в указанных случаях совершенное преступление не является первым, и, казалось бы, ответ на этот вопрос должен быть отрицательным. Однако с учетом того, что уголовно-правовые последствия совершенного деяния зависят от его юридической оценки, а в случае прекращения уголовного дела, как и в случае погашения или снятия судимости за ранее совершенное преступление, лицо считается несудимым, оно при решении вопроса о возможности прекращения нового уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим должно признаваться впервые совершившим преступление.
По-разному оценивают судьи и значение мнения государственного обвинителя относительно возможности прекращения уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим.
Часть судей считают, например, что согласие государственного обвинителя на примирение является отказом от обвинения, который влечет безусловное прекращение уголовного дела, а возражение против удовлетворения ходатайства потерпевшего - основанием для продолжения судебного разбирательства. Другая же часть судей полагают, что позиция государственного обвинителя по данному вопросу является лишь мнением участника судебного разбирательства, которое суд должен учитывать наравне с мнением других участников при разрешении ходатайства потерпевшего о прекращении уголовного дела, так как ни уголовный, ни уголовно-процессуальный законы не ставят разрешение данного вопроса в зависимость от позиции государственного обвинителя.
Представляется, что верной является последняя точка зрения, поскольку в законе действительно не содержится положений, позволяющих сделать вывод о том, что мнение государственного обвинителя по вопросу о возможности прекращения уголовного дела за примирением с потерпевшим является обязательным для суда, и, более того, согласие государственного обвинителя с ходатайством потерпевшего в данном случае не может рассматриваться как отказ от обвинения, так как уголовное дело в этом случае прекращается по нереабилитирующему основанию.
Не всегда судьи обращают внимание и на вопрос о выборе правильного основания прекращения уголовных дел при конкуренции оснований для их прекращения. Порой ими прекращаются в связи с примирением с потерпевшим такие уголовные дела, по которым содеянное обвиняемым лишь формально образует состав преступления, и, следовательно, он подлежит оправданию за отсутствием состава преступления, либо прекращают уголовные дела на основании ст. 25 УПК РФ, тогда как такие дела являются делами частного обвинения и за примирением с потерпевшим подлежат прекращению на основании ч. 2 ст. 20 УПК РФ.
Так, например, гарнизонным военным судом было прекращено за примирением с потерпевшим уголовное дело по обвинению рядового Ю., который один раз толкнул в грудь своего сослуживца, в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 335 УК РФ. Содеянное хотя формально и содержало состав преступления, однако не выходило за рамки дисциплинарного проступка, в связи с чем суду надлежало не прекращать уголовное дело, а, отказав потерпевшему в удовлетворении ходатайства, рассмотреть его в общем порядке и постановить по нему оправдательный приговор за отсутствием состава преступления. Такое процессуальное решение является по правовым последствиям более благоприятным для обвиняемого (подсудимого), чем освобождение по нереабилитирующему основанию.
Другим гарнизонным военным судом было прекращено на основании ст. 25 УПК РФ уголовное дело в отношении рядового П. Между тем П. совершил преступление, предусмотренное ст. 116 УК РФ, дела по которой возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, являются делами частного обвинения и в связи с примирением подлежат прекращению на основании ч. 2 ст. 20 УПК РФ, поскольку имеют свои особенности прекращения и, в частности, в связи с примирением подлежат обязательному прекращению.
Решение о прекращении уголовного дела в связи с примирением с потерпевшим может быть принято судом на всех стадиях судебного разбирательства.
Прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием предусмотрено ст. 75 УК РФ и ст. 28 УПК РФ.
Согласно данным статьям освобождение от уголовной ответственности по указанному основанию может иметь место в отношении лица, впервые совершившего преступление небольшой или средней тяжести (а за преступления иной категории тяжести в случаях, специально предусмотренных УК РФ), если оно после его совершения добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию преступления, возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления, и вследствие деятельного раскаяния перестало быть общественно опасным.
Таким образом, следует отметить, что прекращение уголовного дела по данному основанию также является не обязанностью, а правом суда, возможно при наличии совокупности условий, указанных в ст. 75 УК РФ и ст. 28 УПК РФ, и многие из необходимых для этого условий аналогичны условиям для прекращения уголовного дела за примирением с потерпевшим. Вместе с тем для прекращения уголовного дела по рассматриваемому основанию дополнительно необходимо, чтобы лицо, совершившее преступление, добровольно явилось с повинной и способствовало раскрытию преступления. В тех случаях, когда какое-либо из условий отсутствует и вместо явки с повинной и помощи в раскрытии преступления имеет место, например, только чистосердечное раскаяние, применение ст. 28 УПК РФ невозможно, поскольку указанные в законе обстоятельства, позволяющие в совокупности сделать вывод о деятельном раскаянии, будут являться всего лишь обстоятельствами, смягчающими наказание.
Понятия добровольной явки с повинной и способствования раскрытию преступления как условий возможного прекращения уголовных дел в связи с деятельным раскаянием аналогичны

Комментарии к законам »