Иммунитет от уголовного преследования в российском праве(ю.а. цветков)

В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ
Материал подготовлен с использованием правовых актов
по состоянию на 16 мая 2002 года
Ю.А. ЦВЕТКОВ
Цветков Юрий Анатольевич, старший следователь Головинской межрайонной прокуратуры г. Москвы, аспирант Института государства и права РАН.
Борьба с преступностью, особенно с ее коррупционными и организованными формами, встречает в России самое изощренное и эффективное противодействие. Одним из объективных факторов, существенно осложняющих эту борьбу, является несовершенство правовой системы, которое умело используется в своих интересах представителями криминальных структур. Наибольшей привлекательностью для них, несомненно, обладает институт иммунитетов от уголовного преследования, который в силу своей неудачной законодательной конструкции ставит под сомнение воплощение фундаментальной для правового государства идеи - равенства граждан перед законом и судом.
Принцип равноправия, провозглашенный в ст. 19 Конституции РФ и в ст. 4 УК РФ (в числе принципов уголовного судопроизводства по новому УПК РФ он отсутствует), заключается в том, что все равны перед законом и судом и в случае совершения преступления подлежат уголовной ответственности на равных основаниях независимо от своего должностного положения и других обстоятельств. Конституция РФ наделяет отдельных должностных лиц государства неприкосновенностью, которая по смыслу основного закона должна стать гарантией независимости в осуществлении возложенных на них полномочий. Неприкосновенностью обладают Президент РФ, члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы и судьи, при этом само понятие неприкосновенности раскрывается только в ст. 98 Конституции РФ, указывающей на то, что федеральный парламентарий не может быть задержан, арестован, подвергнут обыску, кроме случаев задержания на месте преступления, а также подвергнут личному досмотру, за исключением случаев, когда это предусмотрено Федеральным законом для обеспечения безопасности других людей. Вероятно, вопрос о неприкосновенности Президента РФ и судей должен решаться по аналогии с положениями названной статьи. Согласно ч. 2 ст. 122 Конституции РФ судья не может быть привлечен к уголовной ответственности иначе как в порядке, определяемом федеральным законом, а значит, помимо неприкосновенности, судья может также пользоваться иммунитетом от уголовного преследования, который выражается в наличии установленных законом препятствий для привлечения отдельной категории лиц к уголовной ответственности. Интересно отметить, что Конституция РФ не предусматривает такой возможности ни для Президента РФ, ни для членов парламента, хотя прямо и не исключает ее.
Федеральное законодательство до введения в действие нового УПК РФ наделяло неприкосновенностью и иммунитетом более широкий по сравнению с Конституцией круг должностных лиц. Помимо указанных, иммунитетом обладали (и продолжают обладать) депутаты представительных органов власти субъектов Федерации, депутаты, члены выборных органов и выборные должностные лица местного самоуправления, Председатель Счетной палаты РФ, его заместитель и аудиторы, Уполномоченный по правам человека в РФ, члены избирательных комиссий с правом решающего голоса на период проведения выборов, прокуроры и следователи прокуратуры, а в соответствии с нормами международного права - дипломатические представители иностранных государств. Вместе с тем в законодательстве не существует ни одной нормы, которая предоставляла бы право пользоваться иммунитетом Президенту РФ. Ст. 93 Конституции РФ регламентирует лишь процедуру отрешения Президента от должности, для инициирования которой требуется выдвижение Государственной Думой обвинения в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления. Трактовать положения данной статьи таким образом, что Президент РФ не может быть привлечен к уголовной ответственности вообще ни за какое преступление, кроме тяжкого или особо тяжкого, а привлечение его к ответственности за совершение преступлений указанных категорий допустимо лишь после отрешения от должности, было бы неоправданным расширением ее действительного содержания. Следовательно, неурегулированность вопроса об уголовно - процессуальном, да и вообще юридическом иммунитете Президента РФ надо рассматривать как пробел в российском законодательстве.
Проблема обоснованности расширения круга лиц, пользующихся иммунитетом от уголовного преследования, а также целесообразности и эффективности этого института является одной из наиболее острых в нашем обществе. Иммунопрофицит становится опаснейшим симптомом коррумпированности властных элит. События последних лет дают немало примеров, когда лидеры преступных группировок стремятся проникнуть в представительные органы власти на федеральном и местном уровнях с единственной целью: стать недосягаемыми для правоохранительных органов. Юридическая неприкосновенность создает благотворную почву для фактической неприкасаемости отдельных, а подчас и одиозных лиц, в то время как изначальное предназначение этого института - повысить гарантии независимости в политической деятельности и при отправлении правосудия - достигается далеко не всегда именно в силу тех недостатков, которые заложены в самом механизме его реализации. Поэтому задача данной статьи - обратить внимание на ряд несовершенств, вскрывающихся в процессе применения уголовно - процессуальных иммунитетов в правоохранительной практике, для чего предлагается рассмотреть особенности привлечения к уголовной ответственности таких категорий должностных лиц, как федеральный парламентарий, судья и прокурор. В начале проанализируем положения федерального законодательства, действовавшего до момента введения в действие нового УПК РФ.
Содержание и механизм реализации уголовно - процессуального иммунитета члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы Федерального собрания РФ зависели от того, связаны ли действия, за которые они подвергались уголовному преследованию, с осуществлением ими полномочий парламентариев или не связаны. Так, если в ходе парламентских дебатов в произнесенной речи или высказанной реплике парламентарий оскорбит либо оклевещет кого-либо или если парламентарий получит взятку от представителя коммерческой организации за то, что проголосует за выгодный этой организации законопроект, то такие действия могли рассматриваться как связанные с осуществлением его полномочий. Напротив, если парламентарий в своей квартире в ходе ссоры причинит вред здоровью кого-либо из своих родственников или в результате управления автомобилем в состоянии алкогольного опьянения совершит наезд на граждан, то такие действия не могли считаться связанными с осуществлением его полномочий. В случае возбуждения уголовного дела в отношении члена Совета Федерации или депутата Государственной Думы орган дознания или следователь в трехдневный срок сообщал об этом Генеральному прокурору РФ и в соответствующую палату Федерального собрания РФ. Если действия, которые стали основанием к возбуждению уголовного дела в отношении парламентария, были связаны с осуществлением полномочий последнего, то Генеральный прокурор в недельный срок после получения сообщения вносил в соответствующую палату Федерального собрания представление о лишении парламентария неприкосновенности. Отказ соответствующей палаты парламента дать согласие на лишение парламентария неприкосновенности являлся обстоятельством, исключающим производство по уголовному делу и влекущим его прекращение. Если же уголовное дело возбуждалось в отношении действий парламентария, не связанных с осуществлением им своих полномочий, то согласия соответствующей палаты парламента на производство предварительного следствия по такому делу не требовалось. Однако в случае, когда в ходе следствия по такому делу возникала необходимость произвести задержание, арест, обыск (кроме случаев задержания на месте преступления) или допрос парламентария, согласие соответствующей палаты Федерального собрания было обязательно. После окончания дознания или предварительного следствия по обеим категориям уголовных дел, возбужденных в отношении парламентария, дело не могло быть передано в суд без согласия соответствующей палаты Федерального собрания РФ.
Положение, согласно которому действие уголовно - процессуального иммунитета в отношении федерального парламентария ставилось в зависимость от того, преследуется ли он в уголовном порядке за действия, связанные с осуществлением его полномочий или за действия, не связанные с их осуществлением, возникло в тексте ст. 19 Закона "О статусе члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы Федерального собрания РФ" под влиянием Постановления Конституционного Суда РФ по данному вопросу, вынесенного 20 февраля 1996 года. Названное Постановление в той или иной степени было направлено на ограничение депутатского иммунитета, который на тот момент оказался несоизмеримо шире, чем это предусмотрено в нормах Конституции РФ. Однако насколько удачно данное положение в свете его практической реализации? Не всегда существует четкая грань между деятельностью, связанной с осуществлением полномочий парламентария и не связанной с ним. Такую грань непросто выявить, когда, например, депутат Государственной Думы или член Совета Федерации вопреки установленному Законом ограничению занимается предпринимательской деятельностью, используя при этом свои полномочия в коммерческих интересах, то есть совершает преступление, предусмотренное ст. 289 УК РФ. Поэтому первостепенное значение приобретал вопрос о том, кто будет определять, связано ли уголовное преследование с парламентской деятельностью лица или нет, однако в Законе такое указание отсутствует.
Отдельные сомнения вызывало и продолжает вызывать положение п. "б" ч. 2 ст. 19 упомянутого Закона о том, что парламентарий без разрешения соответствующей палаты Федерального собрания не может быть "подвергнут" допросу. Дело в том, что согласно ст. 51 Конституции РФ как подозреваемый, так и обвиняемый вправе отказаться от дачи показаний по расследуемому в их отношении уголовному делу; поэтому даже в случае снятия с парламентария неприкосновенности никто не сможет "подвергнуть" его допросу вопреки его собственному желанию. Если же парламентарий допрашивается в качестве свидетеля или потерпевшего, то согласно ст. 21 того же Закона и п. 4 упомянутого Постановления Конституционного Суда он вправе отказаться от дачи показаний только об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с осуществлением своих полномочий.
Очевидно, что новая редакция статей Закона, посвященных парламентскому иммунитету, была далека от совершенства, и весьма сомнительно, что парламентарии действительно стремились реально ограничить свой иммунитет. В этом отношении более решительными оказались Положения Закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ" от 6 октября 1999 года, согласно которым в случае совершения депутатом посягательства на личность или иных преследуемых в уголовном порядке действий, не связанных с осуществлением им своих полномочий, согласие законодательного (представительного) органа требовалось только для передачи дела в суд.
Уголовно - процессуальный иммунитет судьи определен в ст. 16 Закона "О статусе судей в РФ", который вступил в действие в 1992 году, то есть еще до принятия новой российской Конституции. Отдельные положения данной статьи стали предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ в 1996 году и были признаны соответствующими основному закону. Федеральным законом от 15 декабря 2001 г. эта статья изложена в новой редакции, совпадающей по содержанию с соответствующими положениями УПК РФ. До внесения указанных изменений немногим менее десяти лет существовал следующий порядок. Уголовное дело в отношении судьи возбуждалось только Генеральным прокурором РФ или лицом, исполняющим его обязанности, при наличии на то согласия соответствующей квалификационной коллегии судей, которая является органом судейского сообщества, обеспечивающим реализацию законодательства о статусе судей. Судья не мог быть привлечен к уголовной ответственности, заключен под стражу, подвергнут приводу без согласия соответствующей квалификационной коллегии судей. Заключение судьи под стражу допускается не иначе как с санкции Генерального прокурора РФ или лица, исполняющего его обязанности, либо решением суда. Решение квалификационной коллегии соответствующего уровня об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи могло быть обжаловано в Высшую квалификационную коллегию судей России. Решение Высшей квалификационной коллегии об отказе дать согласие на возбуждение в отношении судьи уголовного дела не исключало возможности его обжалования в судебном порядке, если этим решением затрагивались права гражданина, пострадавшего от действий судьи.
Иммунитет судьи, при всей его схожести с парламентским, имел ряд отличительных особенностей. Во-первых, его содержание не зависело от того, связаны ли действия судьи, которые послужили основанием к уголовному преследованию, с отправлением правосудия или не связаны. Во-вторых, Закон не оговаривал передачу уголовного дела в суд получением согласия квалификационной коллегии, а указывал лишь на необходимость получить согласие на привлечение судьи к уголовной ответственности. Возникает вопрос: что понимал законодатель под привлечением к уголовной ответственности?
Из смысла ст. 19 Закона "О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального собрания РФ" вытекало, что привлечение к уголовной ответственности могло быть связано либо с возбуждением уголовного дела в отношении парламентария, либо с передачей уголовного дела по обвинению парламентария в суд. Однако Закон "О статусе судей в РФ" четко разделял возбуждение уголовного дела в отношении судьи и привлечение судьи к уголовной ответственности. Следовательно, привлечение к уголовной ответственности законодатель связывал именно с преданием суду, что теоретически ошибочно. Понятие уголовной ответственности имеет два аспекта. С одной стороны, уголовная ответственность - это обязанность лица, совершившего преступление, понести те неблагоприятные последствия, которые законодатель связывает с совершением преступления, то есть в конечном счете понести наказание, а с другой стороны, это сам процесс возложения на лицо тех неблагоприятных последствий, которые оно обязано претерпеть за совершенное преступление, то есть в подавляющем большинстве случаев уголовная ответственность - это реализация санкции уголовно - правовой нормы. Таким образом, лицо может быть привлечено к уголовной ответственности только по вступившему в отношении его в законную силу обвинительному приговору суда. Поскольку правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом (ч. 1 ст. 118 Конституции РФ), ни один орган или должностное лицо, помимо самого суда, не вправе решать, какой приговор суда подлежит вступлению в законную силу, а какой - нет.
Иммунопрофицит парламентариев и судей

Комментарии к законам »